– Но как так вышло? – спросил Хант. – Откуда у ганимейцев взялась мысль об уникальном преимуществе землян, особенно учитывая разницу в истории наших цивилизаций? Они достигли того же, что и мы, и даже больше.

– Из-за времени, которое вам для этого потребовалось, – ответила она.

– Времени?

– Скорость вашего прогресса. Она просто невероятна! Разве земляне этого еще не поняли? Нет, полагаю, для этого не было никаких причин. – Она снова посмотрела на Ханта, и на секунду ее лицо приняло растерянный вид. – Давно ли человек обуздал силу пара? Едва научившись летать, вы уже через семьдесят лет смогли достичь Луны. Спустя двадцать лет после изобретения транзисторов ваш мир стал целиком управляться компьютерами…

– И по сравнению с Минервой это неплохо?

– Неплохо?! Это настоящее чудо! На вашем фоне наш собственный прогресс выглядит лишь жалкой тенью. А ведь вы еще и ускоряетесь со временем! Все потому, что вы набрасываетесь на природу с той же агрессивностью, с которой атакуете любые другие преграды на вашем пути. Вы больше не кромсаете друг друга на куски и не закидываете города бомбами, но тот же самый инстинкт продолжает жить в ваших ученых, инженерах… ваших бизнесменах и политиках. Они все любят хорошую драку. Они ей буквально упиваются. И в этом главное различие между нами. Ганимеец учится ради самого знания, а понимание, что эти знания годятся для решения практических задач, для него лишь побочный эффект; землянин же пытается решить проблему и, справившись с ней, понимает, что узнал новое, но главным для него все же остается отдача, которую он получает от борьбы и победы. Гарут очень хорошо выразил эту мысль в нашем вчерашнем разговоре. Я спросила, считает ли он, что хоть один землянин действительно верил в пресловутого земного Бога. Знаете, что он ответил?

– И что же?

– Что они поверят, как только создадут Его своими руками.

Хант не смог удержаться от улыбки при мысли о недоумении Гарута, которое одновременно служило комплиментом землянам. Он уже собирался ответить, но ЗОРАК вдруг заговорил с ним собственным голосом.

– Прошу прощения, доктор Хант.

– Да?

– Сержант Брухов хочет с вами переговорить. Вы принимаете звонки?

– Дайте мне минутку, – сказал он Шилохин. – Хорошо. Соедини меня с ним.

– Доктор Хант? – в ухе послышался четкий голос одного из пилотов КСООН.

– Слушаю.

– Прошу прощения за беспокойство, но мы как раз утрясаем детали, чтобы перебросить всех обратно на «Копёр». Через полчаса я вылетаю на транспортере, и у меня есть пара свободных мест. Плюс где-то через час стартует ганимейский корабль, на котором готовы прокатиться несколько человек. Вы в списке пассажиров; как именно лететь – решать вам.

– Не в курсе, кто летит на ганимейском корабле?

– Кто они – не знаю, но прямо сейчас они стоят рядом со мной. Я в большом зале, где проходило совещание.

– Можешь показать? – попросил Хант.

Он активировал наручный модуль и изучил картинку, которую передавал обруч на голове Брухова. Это была группа людей, которых Хант тут же узнал, – все они прибыли с базы «Копёр». Среди них был Каризан… и Фрэнк Тауэрс.

– Спасибо за предложение, – сказал Хант. – Но я полечу с ними.

– Понял… о… секунду… – Невнятный фоновый шум, затем Брухов заговорил снова. – Один из них спрашивает, где вас черти носят.

– Передай, что я нашел бар.

Снова какой-то шум.

– Он хочет знать, как, блин, туда попасть.

– Ладно, посмотри на стену, – сказал в ответ Хант. – Теперь поворачивайся влево… чуть дальше… – Он наблюдал за перемещавшейся по экрану картинкой. – Теперь стой. Перед тобой главная дверь.

– Так и есть.

– Проходишь через нее, поворачиваешь направо и идешь по коридору. Дальше уже не пропустишь. Напитки за счет заведения; заказывать можно через ЗОРАКа.

– Понял. Они говорят, что подойдут через пару минут. Конец связи.

– Канал свободен, – сообщил ЗОРАК.

– Прошу прощения, – сказал Хант, обращаясь к Шилохин. – Скоро к нам кое-кто присоединится.

– Земляне?

– Кучка пьяниц с севера. Я по глупости рассказал им, где мы находимся.

Она рассмеялась – Хант уже знал этот звук, – а затем ее настроение мало-помалу вернулось в серьезное русло.

– Вы кажетесь мне весьма рациональным и рассудительным землянином. Есть один момент, о котором мы никогда не упоминали, потому что не были уверены в реакции ваших соплеменников, но интуиция подсказывает мне, что мы можем поговорить об этом здесь и сейчас.

– Я весь внимание.

Хант почувствовал, что она обдумывала этот вопрос во время его беседы с пилотом. Он заметил, что поведение Шилохин слегка изменилось и теперь неявно намекало, что тема разговора не была строго секретной, а Хант мог использовать эту информацию по собственному усмотрению. Своих соплеменников он знал лучше нее.

– В истории ганимейцев был один случай, когда наш народ по собственной воле прибег к насилию… к намеренному уничтожению жизни.

Хант молча ждал, не зная, какая реакция была бы здесь уместным ответом.

– Вы уже знаете, – продолжала она, – о проблеме, с которой некогда столкнулась Минерва – рост концентрации углекислого газа. Так вот, одно из возможных решений возникло само собой – просто переселиться на другую планету. Но это было еще до того, как у нас появились корабли вроде «Шапирона»… до того, как мы освоили межзвездные путешествия. А значит, речь тогда могла идти лишь о планетах Солнечной системы. И только одна из них, не считая самой Минервы, была пригодна для жизни.

Хант непонимающе посмотрел на Шилохин; он не до конца осознал смысл ее слов.

– Земля, – сказал он, слегка пожав плечами.

– Верно, Земля. Мы могли бы переселить на Землю всю нашу цивилизацию. Как вам известно, мы уже отправляли экспедиции для ее изучения, но, когда они переслали подробные описания земной среды обитания, стало ясно, что простого решения минервианских проблем нам ждать не стоит. Ганимейцы просто не смогли бы выжить посреди такого варварства.

– Значит, от этой идеи в итоге отказались? – предположил Хант.

– Нет… не совсем. Видите ли, земную экосистему и некоторых ее представителей многие ганимейцы воспринимали как нечто настолько противоестественное, что видели в ней извращение самой идеи жизни – грязное пятно на фоне безупречной Вселенной, без которого эта самая Вселенная стала бы только лучше.

Хант изумленно раскрыл рот, когда до него начал доходить смысл ее слов.

– Было выдвинуто предложение очистить планету от поразившей ее болезни. Земная жизнь была бы уничтожена, а ее место заняли бы минервианские существа. В конце концов, рассуждали сторонники этого плана, мы просто сыграем с Землей по ее же правилам.

Хант был ошарашен. После стольких разглагольствований ганимейцы оказались способными на подобный план? Шилохин наблюдала и будто прочла эту мысль в его разуме.

– Большинство ганимейцев, следуя инстинкту, были всецело и безоговорочно против такого решения. Оно напрямую противоречило самой их природе. Вызванные им общественные волнения стали, пожалуй, самыми бурными за всю историю нашей расы.

И все же наша собственная планета грозила стать необитаемой, и некоторые из членов правительства уверились в том, что их святой долг – исследовать все возможные альтернативы. И тогда они втайне развернули на Земле миниатюрную колонию, чтобы провести локальный эксперимент.

Заметив, что губы Ханта уже сложились в преддверии вопросов, она упреждающе подняла руку:

– Не спрашивайте, где именно находилась эта колония и к каким методам они прибегли, чтобы выполнить свою задачу; мне и без того непросто об этом говорить. Скажу лишь, что результатом стала настоящая катастрофа. В некоторых местах планеты действия колонистов привели к полному краху экосистемы, и именно это вмешательство стало причиной массовой гибели видов в эпоху, которую вы называете олигоценом. Кое-где на месте пострадавших регионов до сих пор находятся пустыни.