Кроме того, я же не мог перестать взаимодействовать с Хью, ведь он руководил работой местных беспилотников-наблюдателей и был единственным Бобом, кроме меня, который сейчас мог управлять «мэнни»-квинланцем. Мне просто придется общаться с ним очень аккуратно.

– Боб? Ты еще здесь?

Ой. Кажется, я на несколько секунд перешел в режим радиомолчания.

– Прости, Бендер. Только что получил ответ от Билла, и теперь ситуация сильно осложнилась. Но прямо сейчас тебе волноваться не о чем. Ты знаешь, как добраться до железнодорожной станции?

– Нет. Прости. Но мне известно, что одна из них находится в этом комплексе.

В комплексе? То есть я мог вообще обойтись без Конца Халепа? Пожалуй, да. Но я все равно не знал ее название и не смог бы сообщить его поезду.

В любом случае я не собирался просто взять Бендера и бежать куда глаза глядят. Подожду, пока «пауки» закончат работу над картой.

Прошло шесть часов, а я так и не обнаружил ничего, хотя бы отдаленно напоминающее железнодорожную станцию.

– Бендер, есть идеи?

– Прости, Боб, но когда они меня сюда принесли, я был выключен. Станция может быть на любом из нижних этажей…

– А, черт! – воскликнул я, прерывая Бендера. – Я забыл про лифт.

– Ты, наверное, шел по лестнице, иначе бы тебя тут не было.

– Ты о чем? – нахмурился я.

– Камеры в лифтах. Все, кто находятся здесь, сразу узнают о том, что кто-то воспользовался лифтом.

– Они могут управлять лифтами?

– Нет, но они поднимут тревогу и будут поджидать тебя у дверей.

– Супер. Значит, придется топать по лестнице до самого конца. Бендер, мне это не нравится. Я потрачу чертову прорву времени на поиски выхода, и при этом меня в любой момент могут заметить.

– Извини, Боб, но я ничего не могу придумать.

– Ладно. А информация о поездах у тебя есть? Как часто они ходят? Поднимет ли Сопротивление тревогу, если я вызову поезд? Ну, что-нибудь?

– Прости, Боб, – вздохнул Бендер. – Я не пытаюсь осложнять тебе жизнь, но пойми – я был в отключке.

Следуя своей теории о том, что квинланцы и люди, в целом, планируют все одинаково, я сначала спустился на самый нижний этаж. Ничего. Оказалось, что именно там все трубы, вентили и провода. Мне вдруг пришла в голову мысль, что в здании, построенном людьми, все было бы точно так же. Ох.

А вот на следующем этаже меня ждала удача. Длинный, дезинфицированный коридор, очень похожий на тот, который я видел на станции в Конце Халепа, привел меня в зону посадки, где были десять дверей. Но в этой зоне к одной из стен была прикреплена большая кнопка – явно самодельная – и от нее через отверстие в стене тянулись провода. Скорее всего, эту кнопку добавили агенты Сопротивления, и она, вероятно, позволяла ездить на поездах без пропусков. В идеальном варианте я нажал бы кнопку прямо сейчас, а когда вернулся бы сюда с Бендером, меня бы уже ждал поезд. Но не узнают ли квинланцы, сидящие наверху, о том, что я нажал кнопку? Если да, то до Бендера я не доберусь.

Нравится мне это или нет, но я должен выбрать стратегию, полагаясь только на свое чутье. Прямо сейчас нажимать кнопку нельзя – это слишком опасно. Нужно рискнуть и вернуться сюда вместе с Бендером, и лишь затем испытать систему.

Но вот вопрос: можно ли вынести матрицу из комнаты так, чтобы этого никто не заметил?

Я отправился обратно к Бендеру, по дороге проверяя, не вышел ли кто-то из квинланцев на незапланированную прогулку. Убедившись, что путь свободен, я отозвал всех «блох» и «пауков»: возможности пополнить их число у меня не будет, так что обращаться с данным комплектом нужно было с особой аккуратностью.

– Хорошая новость, дружище, – я нашел станцию, – сказал я, садясь перед Бендером. – Плохая новость: ситуация все еще крайне опасная, и в ней полно неизвестных факторов.

– Боб, по-моему, у нас нет выбора. Если я останусь здесь, то, наверное, сойду с ума. Даже снижение частоты лишь замедляет, но не останавливает развитие безумия. И если мне суждено погибнуть, то я хочу, чтобы меня убили в ходе напряженной погони, понимаешь?

Я усмехнулся.

– Как тебе такая мысль: я выключаю тебя, забираю матрицу и бегу вниз на станцию?

– Недостаток элегантности скомпенсирован целой тонной ничем не подкрепленного оптимизма. Давай так и сделаем.

Я подошел к матрице и поставил палец на кнопку питания и помедлил.

– Бендер… Если все накроется, знай: я рад, что нашел тебя.

– Я тоже, дружище. Увидимся в следующей жизни.

Я нажал кнопку, и Бендер отключился. Защелки мягко раскрылись, и я засунул его матрицу под мышку.

Матрица репликанта, даже ее первая версия, созданная на Земле, не была просто клубком голых проводов и схем. Она находилась внутри чего-то похожего на корпус, и даже у соединительной шины была крышка. Но если засунуть ее в рюкзак – как жесткий диск в старые добрые времена – а потом бить этим рюкзаком по стенам и бросать его на пол, то с ней, как и с диском, могут возникнуть проблемы. Так что нет, носить ее в рюкзаке мы не будем.

Данная версия матрицы представляла собой куб с гранями, равными около двадцати сантиметров. Она не очень громоздкая, но довольно тяжелая; человеку или квинланцу придется нести ее обеими руками.

Почувствовав прилив необоснованного оптимизма, я взял куб поудобнее, повернул за угол и… наткнулся на квинланца.

Невероятно. Этот придурок, должно быть, покинул «зал заседаний» сразу после «паука», который вел наблюдение. Почему он здесь? Может, он собирался о чем-то поговорить с Бендером?

Мы застыли на месте и целую вечность таращились друг на друга. А как только взгляд квинланца упал на матрицу, я врезал ему под дых.

«Это уже входит у меня в привычку», – подумал я. Охнув, квинланец медленно осел на пол, пытаясь сделать вдох. Слава вселенной, которая обеспечила нашим видам схожую физиологию: по крайней мере, сейчас он не мог завопить, предупреждая других об опасности.

Вдруг откуда-то издали раздался голос:

– Мэттью? У тебя там все нормально?

Ох, да что ж такое. Второго я не смогу… пушка! У меня есть пушка с флешеттами. Я вытащил ее из бокового кармана рюкзака, навел на второго квинланца, который только что появился в поле зрения, и уложил его одним выстрелом. Затем я прицелился в свою первую жертву – надеюсь, выстрел в упор не создаст ей проблем – и всадил флешетту в задницу квинланца. Удивительно, но он сумел вдохнуть ровно столько воздуха, сколько нужно, чтобы завопить от боли – и, скорее всего, от обиды.

– Мэттью? Джефф? Что…

Ёлы-палы! Похоже, я просто вывел их из себя. Пора валить. К счастью, они не преграждали мне путь к лестнице, но, чтобы добраться до нее, я должен был показаться им на глаза. Когда я снова повернул за угол и помчался по коридору, за спиной у меня раздались встревоженные крики. Ну, Бендер, ты хотел сцену погони. Желание исполнено.

Я на полном ходу толкнул дверь и побежал вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки разом – немалое достижение для квинланца. Мои преследователи так не смогут. Спустившись на два этажа, я услышал, как они проходят в дверь прямо надо мной. Быстрые подсчеты показали, что я не смогу закрыть дверь достаточно быстро, чтобы сбить их со следа, а это значит, что нас ждет гонка по прямой к железнодорожной платформе. Я быстрее их, но они могут бежать на четырех ногах, и им не нужно нести матрицу репликанта. Возможно, все-таки стоило положить ее в рюкзак.

Я вылетел на площадку, одним ударом распахнул дверь на лестницу и бросился к платформе, выжимая из внутренних систем всю энергию, до последнего эрга. По моим подсчетам, на платформе у меня будет около тридцати секунд форы. Я очень надеялся, что меня уже ждет поезд.

За спиной у меня раздались вопли; преследователи гурьбой выбрались с лестничной площадки. Флешетта с транквилизатором несколько раз звякнула, ударившись об пол рядом со мной. Дистанция была слишком велика для стрельбы, но не стоит удивляться тому, что они пытаются меня уложить. Надеюсь, корпус Бендера достаточно прочен, и, если дело дойдет до перестрелки, он выдержит попадание такой штуки. Кстати, о перестрелках: я понятия не имел, сколько зарядов у меня осталось.