– Мы не допустим, чтобы они вымерли. Думаю, это можно принять как данность, – ответил я, не поднимая взгляда.

Я вдруг обнаружил, что не могу унять свои руки. Что это – тревожность?

– О том, что будет дальше, я тебе, Марвин, сказать не могу.

– Но как мы поступим? Расставим вокруг их лагеря вооруженные беспилотники? Станем богом на небесах, который их защищает? Марвин посмотрел на каждого из нас, ожидая ответа.

– Это и есть давление среды, которое заставляет дельтанцев быстро эволюционировать, – сказал Люк. – Более того, возможно, что именно из-за гориллоидов они и становятся разумными. Быть может, нам не стоит мешать природе.

Я повернулся к Гуппи, который, как обычно, стоял сбоку по стойке «вольно». Кажется, мне удалось застать его врасплох: я был уверен, что его лицо и поза выражали активный интерес. Правда, затем он быстро восстановил свой рыбий покерфейс.

– Гуппи, какова общая численность дельтанцев в точках с кострами?

[412, учитывая сегодняшние потери.]

Я повернулся обратно к нашей группе.

– Это значительно меньше минимальной численности первобытных людей в Африке. Думаю, просто оставить все на произвол судьбы – это не вариант.

– Значит, придется охранять их с помощью беспилотников, – сказал Бендер. – Сейчас дельтанцы на этапе камней и заостренных палок. Этого недостаточно для того, чтобы сдержать натиск гориллоидов.

– Не все, – возразил я. – Ты видел Архимеда. Он – умный парнишка.

Марвин развернул перед нами карту.

– Кстати… ну, как бы… я нашел источник кремней. Он в одной из старых деревень. Интересно, что обработанные кремни есть там и в нескольких соседних деревнях. По крайней мере, часть дельтанцев знала, что с ними делать, так что Архимед не уникален. – Марвин оглядел нас, привлекая наше внимание, чтобы следующая его реплика точно дошла до нас. – Мне кажется, что в популяции распространяется рецессивный ген, связанный с повышенным уровнем интеллекта. Ему просто нужна возможность проявить себя – во всех смыслах этого слова.

Я кивнул.

– Дадим дельтанцам этот шанс. Возьми пару беспилотников, набери немного кремней – бросим их там, где обычно гуляет Архимед, и посмотрим, что из этого выйдет.

Когда вечером охотники вернулись домой, из лагеря еще долго доносились вой и рычание. Дельтанцы, очевидно, понимали, что такое смерть, но как они поступают с умершими, оставалось неясным, ведь гориллоиды забрали с собой трупы. Один охотник казался особенно подавленным: он упал на землю и, подрагивая, сжался в комок. Я проверил свои записи: он действительно много времени проводил с одним из убитых.

М-м… Да, я определенно принимаю это близко к сердцу. Ну так подайте на меня в суд.

Именно в ту минуту я решил, что гориллоиды мне не нравятся.

– Хочу кое-что тебе показать, – сказал Марвин, прерывая мои размышления.

Я посмотрел на схему, которая парила в моем голографическом экране. Чертежи беспилотника-наблюдателя с усиленной внутренней частью и десятикилограммовыми стальными наконечниками с обеих сторон. Это был своего рода противопехотный снаряд. Даже при небольшом ускорении он, вероятно, нанесет удар, сравнимый с попаданием пушечного ядра. Уцелеет ли после столкновения сам беспилотник, неизвестно.

– То есть поставить на него рельсотроны не удалось? – спросил я.

– Нет. Даже если не учитывать сложность заряжающей системы, двигатель ВСПЛЕСК беспилотников не способен обеспечить достаточное ускорение, которое сделает небольшую ракету опасной.

Я вздохнул и уже в сотый раз спросил себя о том, не стоит ли пересмотреть наши правила относительно взрывчатки. И уже в сотый раз решил, что не стоит.

– Если подвинуть все остальное, то через пару дней я сделаю десяток таких, – добавил Марвин. – Вариант не идеальный, но быстрый.

Я был старшим Бобом, и поэтому решения в сфере производства оставались за мной. Подумав несколько миллисекунд, я кивнул. Графика запуска новых «Парадизов» у нас не нет, так что пошло оно все к черту. Я не допущу, чтобы гориллоиды убили хотя бы еще одного дельтанца.

Кремень Архимед нашел через пару дней. Мы бросили жеоды там, где он должен был на них наткнуться, но ведь постоянного маршрута у него не было. Он бродил по окрестностям, как любой нормальный мальчишка, и с тем же успехом мог и полдня ходить кругами, и сидеть на камне, с чем-то играя.

Как только Архимед увидел жеоды, он прыгнул к ним и сразу их подобрал. Затем он положил их на землю, немного поплясал от радости, а затем посмотрел, нет ли рядом таких же. Убедившись в том, что он ничего не пропустил, Архимед вернулся, взял кремни и пошел обратно в лагерь.

Пройдя футов пятьдесят, он остановился и посмотрел на свой груз. Мы с Марвином недоуменно переглянулись. Через несколько секунд Архимед снова пошел – но не к лагерю, а вбок, в сторону одного скопления камней, где он любил бывать. Там он спрятал в расселине все кремни, кроме одного, и прикрыл ее ветками.

– Эдем, говоришь? – рассмеялся я. – Кажется, мы только что изобрели жадность.

Марвин ухмыльнулся.

– Или осторожность. Наверняка кремни высоко ценятся. Возможно, он боится, что его ограбят.

Взяв одну жеоду, Архимед пошел обратно в лагерь и кружным путем добрался до своей матери. Прибыв на место, он взял два камня и попытался расколоть кремень. Мы усмехнулись, глядя на то, как он изображает беспечность. Это было настолько утрированно, что с тем же успехом он мог надеть на себя шляпу с мигающей красной лампочкой. Он не успел нанести первый удар, как к нему подошли несколько взрослых дельтанцев. Они громко заговорили, и один из них попытался схватить жеоду. Мать Архимеда помешала ему это сделать, и ситуация накалилась. Через несколько секунд в конфликте уже участвовали с десяток дельтанцев, и по крайней мере, половина из них орала и размахивала заостренными палками. Однако собравшиеся, похоже, разделились примерно поровну на две группы – тех, кто хотел забрать жеоду, и тех, кто был готов защищать ее до последней капли крови. Архимед сжался в комок у ног матери, и она показывала зубы каждому, кто подходил слишком близко.

Наконец спорившие успокоились и послали за еще одним дельтанцем – седым, сгорбленным и медлительным. Похоже, что возраст остается возрастом на любой планете.

Еще один плюс к репутации этих существ. Они заботятся о своих стариках.

Пожилой дельтанец достал какие-то инструменты из кожаного мешка, сел рядом с Архимедом и начал показывать ему, как нужно раскалывать кремень. Вот это интересно. Значит, у них уже была технология обработки кремней, и они ее не утратили. Следовательно, численность популяции дельтанцев сократилась быстро и совсем недавно.

Многие из дельтанцев, которые только что орали друг на друга, куда-то убежали, но потом вернулись. Они принесли заостренные палки, мертвых животных, куски мяса, что-то, похожее на корнеплоды, и другие вещи, предназначения которых я понять не мог. Мне вдруг стало ясно, что они собираются торговаться за кремни. Я закрыл лицо и расхохотался. Мы только что сделали Архимеда богачом.

Бурные торговые переговоры завершились, и дельтанцы ушли, прихватив кремни разных размеров. Мать Архимеда разглядывала полученные богатства, широко раскрыв глаза и навострив уши: я предположил, что это аналог улыбки. Похоже, несколько дней они будут есть досыта.

У Архимеда была своя гора добычи. Ему достались несколько заостренных палок, затупившийся кремневый нож и все кусочки кремня, которые были слишком маленькими и поэтому не годились для использования. И, что еще более важно, старейшина научил его обрабатывать кремень.

Я смотрел на то, как он разглядывает свои сокровища, и почти слышал жужжание шестеренок в его голове.

Остаток дня Архимед провел, пытаясь наточить кремневый нож, и, судя по всему, у него это совсем неплохо получилось. Да, он определенно все быстро схватывал. Нож он продемонстрировал старейшине, которого я по необъяснимой причине решил назвать Моисеем. Моисей посмотрел на результат работы Архимеда и одобрительно кивнул. Ну ладно, на самом деле он сделал круговое движение головой, но оно означало то же самое. Затем он еще час показывал Архимеду, как наточить последние кусочки.