Но доживать срок Земли вместе с ней, как обычно, придётся самым бедным и обездоленным – тем, кто не сможет попасть внутрь стен. Задыхаясь в пыли, они будут сражаться за каждую каплю воды и кусок пищи, умирать от древних смертоносных болезней, которые проснулись после таяния ледников…
Но если все трепыхания выброшенного на сухой берег человечества не увенчаются успехом, избранных в конечном итоге настигнет та же самая участь. Просто чуть позже, а, возможно, и намного более болезненно.
Венцом же всего этого действа будет неизбежное превращение Земли во второй Марс…
И тогда, в один тёмный зимний вечер, по информационной сети разнёсся клич. Его издал эксцентричный процессор новой науки – физики времени. Курт Ланге. Вооружившись теорией и самыми дерзкими инженерными наработками, он предложил миру Проект Временного Разворота. И пообещал воплотить его в жизнь.
Озвученный учёным план по строительству машины времени всколыхнул общественность Конфедерации. Кто-то крутил пальцем у виска, полагая, что заслуженный учёный тронулся умом. Кое-кто вызвался поучаствовать из интереса и посмотреть, что могло из этого получиться. А некоторые просто решили вложить свободные средства в чужую мечту, и Курту Ланге в конечном итоге удалось получить почти безлимитное финансирование и полную административную свободу.
Заручившись поддержкой физиков высоких энергий, коллег из Роскосмоса и ведущих кибернетиков, он подтянул под свой проект амбициозную задачу адаптации под людей пяти ближайших экзопланет. Всё, что было в самом начале проекта – это разрозненная документация, несколько теорий и мой Тонио – самый продвинутый на тот момент искусственный интеллект.
Тонио – не просто вычислительная машина. Это думающий компьютер, который импровизировал, как человек, упорно и безостановочно искал решения стоящих перед ним задач и ставил себе новые, используя для вычислений все подконтрольные ему мощности. Ему не нужны были протоколы доступа и общения – он создавал их сам. Получив в своё распоряжение самые мощные суперкомпьютеры Евразии, под русским «зонтиком» Тонио в связке учёными и промышленниками за тридцать лет разработал и воплотил в жизнь главные элементы будущего терраформера – преобразователь материи, распределитель гравитации и универсальный генератор полей.
Его преобразователю было всё равно, что поглощать: песок, воду, радиоактивные отходы. Всё было топливом. Он расщеплял материю на нейтроны и протоны, а затем собирал из них ядра нужных элементов. Алхимия на уровне кода.
Под чутким управлением Тонио конструкция росла, пожирая саму себя и окружающий мир, чтобы переродиться. С каждым новым циклом она получала больше энергии, тонко настраивая параметры и буквально вышивая атомную структуру новых узлов и защитных слоёв.
Оставалось лишь масштабировать это устройство до возможного предела, чтобы получить сверхвысокие энергии. Заперев себя в прочном коконе металлической решётки из элементов, которые вряд ли вообще когда-нибудь попадут в таблицу Менделеева, Т-1 начал «зажировку». Набор массы продолжался до тех пор, пока сдавленная гравитацией, раскалённая до запредельных величин и облучаемая материя не поменяла свои свойства, превратившись в «нейтральное вещество».
Оболочка, послушная воле Тонио, была титаническим саркофагом, сковавшим в своих недрах Большой взрыв в миниатюре – сжатую до точки сингулярности ярость мироздания, ожидающую своего часа. Гравитация, ставшая и тюремщиком, и источником силы, удерживала эту безумную энергию от мига до мига, пока не наступал час её освобождения.
Предполагалось, что далее эта конструкция, используя взаимодействие материи и антиматерии, создаст в себе зашкаливающие энергии и в определённый момент выпустит её на собственную поверхность. За счёт этого и можно будет преодолеть само время, отправившись в прошлое на неопределённый срок. Каким образом? Спрашивали все, от мала до велика. И лишь единицы смогли осилить технический семнадцатитомник, мелко исписанный формулами и схемами…
Что касается самого терраформирования, объекту Т-1 предстояло осуществить всё то, что не сделала гипотетическая Тея при столкновении с Землёй, и как следствие – спутник земли Луна. Бомбардировка строматолитами для запуска генерации кислорода, регулярные гравитационные возмущения, которые не могла дать Луна ввиду её отсутствия или слишком слабой гравитации, шквальные дожди из химических соединений, чтобы вдохнуть жизнь в клокочущую атмосферу, и взрывы. Мощные удары по планете, создающие геологическую активность и почти рукотворные вулканы – всё это должно было галопом пронести соседние экзопланеты по тому же пути, который в течение миллиардов лет проходила Земля.
Это был грандиозный эксперимент, ставший актом веры. Он должен был либо предопределить успех колониальных миссия, даровав им готовые миры, либо остаться грандиозным «если бы», не оставившим в их реальности ни малейшего следа. Что в итоге получилось, люди смогут узнать, лишь добравшись до заданных планет и увидев всё воочию. Вероятно, новая жизнь уже ждала далеко впереди, спустя десятилетия криосна в монотонном полёте сквозь пустое пространство. И первыми игроками в эту лотерею вновь стали авантюристы-учёные и инженеры, ставшие добровольными пионерами неизведанных миров…
Мечта Курта Ланге сбылась. Он качнул маятник истории.
А Земля умирала. Её океаны были отравлены, леса выжжены, поля захоронены под грудами мусора. Всё это стало памятником цивилизации, которая сейчас паковала чемоданы, чтобы улететь в соседние миры.
Миры, которые планировали осваивать сорок лет. И которые были созданы вчерашней ночью.
… Тонио, скрывшись за горизонтом, летел над мёртвым Тихим океаном в полном радиомолчании. Я следила за ним лишь через камеры дронов. Внизу, за его сферой, тянулась возмущённая гравитацией водяная дуга. Он сбросил часть оболочки, став меньше, и от этого только стало страшнее.
И я вспомнила. Вспомнила наш с Куртом Ланге разговор двухмесячной давности во всех деталях…
В синем свете монитора его лицо было маской измотанного фанатизма. Директор Ланге выглядел так, будто его не просто постирали, а выкрутили в центрифуге до последней капли жизненных соков, оставив лишь голую, титаническую волю. Накануне запуска проекта он, похоже, перестал спать вовсе.
— Мы с вами долго и плодотворно сотрудничали, — начал Курт. — Ваше детище очень помогло нам в расчётах конструкции, в написании адаптивных алгоритмов…
— Дайте угадаю… Вы меня увольняете? — сострила я.
— Нет. Я хочу, чтобы Тонио стал управляющей системой терраформера. Полететь должен он.
— А у него вы спросили?
— Да. Он отказался, но сообщил, что если вы не против того, чтобы он летел, то он, возможно, передумает.
— Я бы тоже отказалась, — усмехнулась я. — Это же с вероятностью в пятьдесят процентов билет в один конец… У вас же есть управляющая программа. Неужели она не справится с этой чисто технической задачей?
— Здесь недостаточно одной только техники. В этом и проблема.
— А что вам нужно?
— Нам нужна личность, — отчеканил Ланге. — Ни один ИИ не погружён в проект так, как он. Тридцать четыре года, понимаете? Он не просто помощник. Он – учёный. Он посчитал весь наш проект. Его опыт и мощности колоссальны.
Он сделал паузу, глядя на меня тяжёлым взглядом.
— Он – ломокотив. Значит, он и должен проложить путь.
В том, что это в итоге случится, у меня ни дня не было сомнений…
— В иной ситуации, — сказала я, — можно было бы сделать копию и с чистой совестью проводить Сент-Экза в ваш временно͐й тоннель.
— И что же нам мешает? — с надеждой поинтересовался Ланге.
— Наш с ним уговор многолетней давности состоит в том, что копий не будет, — пояснила я. — Как не будет и полных отключений, повышенных тонов в разговоре и других непозволительных вещей, которые и определяют рамки дозволенного личностью.
— Но…
— Я не буду действовать против его воли. И вам не удастся скрыть попытку копирования.
