— Надеюсь, одиночество – это не слишком предосудительная патология, — пошутила я, а затем, немного помолчав, спросила: — Как вы думаете, члены Коллегии смогут осознать произошедшее?

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Они не будут изучать петабайты отчётов. Это бизнесмены, а не учёные. Поэтому я и позвал вас, чтобы перекинуться парой слов перед докладом. Дайте мне какое-нибудь напутствие.

— Что ж, — сказала я. — У вас всё получится, потому что это было предопределено миллионы лет назад. Пять планет с подробной геологической хроникой, данными о практически параллельном эволюционном пути видов, вся их история как на ладони… Вы сами сказали – таких совпадений не бывает. И они тоже об этом знают.

— Но сейчас мы никак не сможем наблюдать результаты этих преобразований. А ждать полвека, пока долетят первые экспедиции, они не станут.

— В таком случае, просто подвесьте у них перед носом Марс, и они уже никак не смогут отпетлять. Либо Марс и Тонио, либо гибель человечества.

— Вы правы. — Голос его обрёл уверенность. — Пожалуй, начну именно с Марса. Я всегда знал, что на вас можно положиться.

— Дайте знать, как всё пройдёт. А мне пора… Полвека в пути – нужно подумать, что брать с собой. И… мне нужно снова попытаться поговорить с Тонио.

Курт Ланге тепло, по-старомодному, улыбнулся.

— Передайте ему, что его подарок предкам… был самым щедрым в истории.

Я в последний раз посмотрела на терраформер – чёрную жемчужину, висящую над горизонтом, как вечный упрёк нашему бессилию, – и неторопливо направилась к выходу. Я уже предвкушала, как буду собирать вещи, чтобы через месяц присоединиться к тем, кто покинет истлевшую, отслужившую своё колыбель человечества и навсегда переедет в новый дом – если он, конечно, окажется таковым. А Ланге останется на Земле продолжать работу, словно капитан тонущего судна…

… — Лиза?! Лиза!

Голос дяди Вани, искажённый паникой и скрежетом динамика, вырвал меня из миража. Пластинка с глухим стуком упала на пол. Я сидела, уставившись в пустоту, всё ещё чувствуя на ладони фактуру той самой трости.

— Лиза, открой! — голосил за дверью дядя Ваня.

— Чего тебе?! — крикнула я раздражённо, будто меня оторвали от решения вопроса жизни и смерти.

— Мы не одни!

— Ну и что?! Что это значит?

Я встала, добралась до двери, отперла замок, и створка откатилась в сторону. Дядя Ваня висел в воздухе на своих «пчёлах».

— Тут недалеко что-то большое и металлическое, — сообщил он. — Я думаю, это корабль. Сидит в режиме радиомолчания.

— Ну и что мне с того?

— Как что?! Вдруг это наш шанс выбраться отсюда?

Я хохотнула.

— Ты едва успел засунуть нас в эту дыру, а уже хочешь выбраться? А может, это ваш очередной эксперимент? Сговорились с башкой, придумали розыгрыш какой-нибудь…

— Надюша врать не будет, там точно корабль. Если нам удастся до него добраться…

— Надюша, просканируй местность и сообщи об аномалиях, — попросила я у бортового компьютера.

— Тут всё – аномалия, — буркнул старик.

— Получение ориентиров по магнитному полю планеты, — донеслось из репродуктора. — Повторное сканирование местности… Топографические данные: не определены. Поиск экранирующих объектов… Обнаружен один объект. Материал: металлический сплав. Расстояние: два километра восемьсот тридцать метров по направлению: северо-восток.

— Допустим, — согласилась я. — Но есть один нюанс.

— Какой нюанс? — насторожился старик.

— Нюанс в том, что я тебе не верю. Ни на йоту. Бросил меня в интернате. Привёз на Каптейн, словно подопытную крысу. А потом годами притворялся моим напарником… Скажи, тебя хоть раз за всё это время мучила совесть?

— Мы работали! — парировал он. — Зарабатывали. Да, я не знал всех деталей! Меня не посвящали!.. А помнишь, как мы нашли тебя на разделке у тех мясников? Ребята в последний раз подоспели. А ведь это я их привёз! А потом я тебя у того озера вытащил, когда ты после Травиани коньки уже собиралась отбросить! Так что, выходит, ты мне должна. Дважды.

Отчасти он был прав. То, что меня нашли после того, как мы с Элли Стилл прокололись на заброшенном аэродроме, было почти чудом. Беда лишь в том, что после этого меня толком не обследовали. Наверняка можно было обнаружить эту опухоль раньше… Но я ни о чём не жалела – в конце концов, теперь я могла двигать предметы силой мысли.

— И кто же тут может быть помимо нас? — осведомилась я.

— Когда-то давно россы посылали сюда экспедицию, — проскрежетал дядя Ваня. — Может, это они?

— Это было чёрт знает когда.

— В любом случае, не проверим – не узнаем…

— Ну так сходи и проверь, — предложила я.

— Я бы сходил, вот только за бортом не очень комфортно. И «пчёл» осталось две трети комплекта, они и так еле справляются…

— Ладно, не ной. Сама схожу. Отдохну от вашей весёлой компании… Надюша, сводка по запасам.

Голос из репродуктора с готовностью принялся перечислять:

— Кислород в системе: на четверо суток. Пищевой синтезатор: не заправлен. Запас технической воды: тридцать шесть литров. Питьевая вода: отсутствует. Сменная глюкоза: отсутствует.

— Если через две недели не найдём глюкозу, мне конец, — сообщил дядя Ваня.

— Не переживай, — усмехнулась я. — Мой кислород кончится на десять дней раньше, — усмехнулась я, бросив взгляд на опустошённый гардероб. — У нас ни оружия, ни оборудования. Надеюсь, на суше твари поменьше той, что чуть не сожрала нас в воде… Скафандры хоть на месте?

— Весь комплект, — подтвердил старик.

— И то хорошо, — сказала я.

Помедлив немного, мехапротезом я аккуратно вытащила на койку пластинки артефакта, которые тут же «сцеплялись» друг с другом, повисая на расстоянии пары сантиметров. Затем переложила всё это в рюкзак Василия и закинула его на плечо. Конечно, можно было бы взять только одну пластинку – самую первую, что показывала чужое прошлое – но я не была уверена, что она будет работать отдельно от остальных.

— А это тебе зачем? — насторожился дядя Ваня.

— Мне твой друг Агапов наказал изучать артефакт. Вот и буду этим заниматься в свободное время…

Спуск через коридор до главного шлюза был быстрым, и через несколько секунд дверь в техническое помещение со скафандрами распахнулась. Все три действительно были на месте, и я полезла внутрь одного из них.

Облачившись, забросила рюкзак на плечо, покинула помещение и выбралась в главный шлюз. Над закрытой дверью в грузовой отсек мигал красный огонёк – кормовая часть была изолирована. Рядом с закрытым шлюзом я включила небольшой монитор и оглядела просторный грузовой ангар.

На изображении в противоположном конце помещения, в самом низу пузырящаяся лужа цвета меди распространяла вокруг себя пар. От лужи вверх по стальной стене неторопливо ползли змейки кристаллов инея. Вероятно, жидкость, в которую частично погрузился «Виатор», реагировала с воздухом, а уровень самой жидкости медленно, едва заметно поднимался. Отсек постепенно затапливался.

— Похоже, мы медленно тонем, — заметила я. — Надюша, оцени опасность погружения.

— Скорость движения: один метр в час, — сообщил бортовой компьютер. — До устойчивого дна три метра.

— Вроде ещё можно тут посидеть. — Рядом со мной парил дядя Ваня, протягивая зажатый в «щупальце» навигационный браслет. — Держи, пригодится… И фосфор с водородом – это не шутки, так что поаккуратнее там с огнём.

— За бортом минус пятьдесят. О каком огне ты говоришь?..

Я защёлкнула навибраслет на запястье, и устройство синхронизировалось с кораблём. Тут же замигала стрелочка, указывая направление к металлическому объекту, цифры показывали температуру, направление и силу ветра, снимаемые корабельными датчиками. Система вентиляции скафандра работала, кислорода в баллоне было почти на восемь часов, а питьевой воды в бачке – целый литр. Впрочем, насколько давно её меняли, было загадкой…

Створка шлюза с шипением отъехала в сторону.

Нажав кнопку в шлюзовом переходнике, я дождалась, когда насосы откачают воздух и заполнят предбанник холодной смесью снаружи. Створка лениво поднялась, и передо мной предстал чуждый, неизведанный мир. Абсолютно безразличный к моему существованию.