— Не спи, замёрзнешь, — прошипел динамик рядом, и сформировавшиеся в плеть «пчёлы» с жужжанием закрутили кран, а меня выкинуло обратно в мир. — Нам пора идти.

Отплевавшись, я вытерлась и увидела, как коренастый мужчина в мокром плаще завернул за угол и приоткрыл дверь, впуская сквозняк и гул механизмов, на фоне которого жужжание «пчёл» старика сбоку от меня казалось почти комариным писком.

Толкнув дверь, Василий шагнул в проём. Гул машин окатил меня, ветер донёс терпкий запах химикатов. Перед нами открылся огромный, нерукотворный ангар, который по земле пересекали десятки серебрящихся рельсов. Понизу стелился дымок, сквозь который уже бежала, перепрыгивая рельсы, фигура Василия.

Депо сортировочной станции было огромным. Воздух, пропахший палёным реголитом и пылью, гудел от рокота машин, доносившегося из-за разрозненных полувагонов. Пути отделяли нас от многоэтажной технической постройки, рублеными линиями подпиравшей свод высоченной пещеры. Квадратные окна диспетчерского пункта были освещены, и на фоне консолей, коробов, шкафов и другого оборудования виднелись силуэты людей.

Тяжёлый воздух был прогрет выхлопами, которые поднимались из-за стальных гигантов и лениво скапливались под сводами. Пещера была продолговатой, и в дальней её стороне за бортами полувагонов светились стрелы огромных кранов-подвесов, держащих остановленные конвейеры с рудной породой.

Позади натужно гудел рой полиморфных «пчёл» – дядя Ваня пролетел мимо на высоте полуметра, пытаясь угнаться за Василием. И я устремилась вперёд, перепрыгивая через широкие рельсы. Не зная, куда бежать, я выбрала ориентиром спину Василия, которая двигалась наискосок сквозь пространство. Ветер доносил новый звук – жужжание, но это были не роботы старика. Звук шёл сверху.

Я увидела повисший над нами плоский охранный дрон, и почти сразу из него донёсся окрик, усиленный громкоговорителем:

— Не двигаться! Это охраняемая зона! Как вы сюда попали?!

Василий замер и оглянулся на меня.

— Стоять на месте, иначе стреляем на поражение! — приказал голос.

Я опустила веки. И очутилась в центре монохромного чертежа помещения, между насыпью и далёким сводом. Люди за освещёнными окнами исчезли, а вместо них двигались сгустки света, вписанные в сферу вокруг меня. Некоторые отдалялись, скрываясь за перегородками дверей. С той стороны рельсов в нашу сторону двигались тёмно-бордовые силуэты, и намерения их, очевидно, были недобрыми.

Я сжала пространство. Воздух с воем рванулся в образовавшуюся пустоту, швырнув дрон о землю. Один из преследователей, потеряв равновесие, грузно рухнул на щебёнку. Другие припустили в нашу сторону, размахивая оружием, которое они, впрочем, не спешили применять. Численное преимущество было за ними, поэтому они рассчитывали взять нас живьём.

Не тут-то было. Не дождётесь…

Невидимый кулак пронёсся над рельсами и сжал ствол в оружия в руках ближайшего бойца. Металл смялся, словно фольга, и с треском ломая прицел и патронную подачу, скручивая ствол. У следующего бойца оружие само вырвалось из рук и, изогнувшись в воздухе, отлетело в сторону. Третий просто замер, сжимая в руках бесформенный металлолом.

Объяснить природу этого воздействия на пространство я не могла, но принцип становился интуитивно понятным.

Опомнившись, по нам стали палить со стороны рубки – пока над головами. Засверкали красные сполохи, прорезая пространство, а холодный воздух наполнился заряженными частицами.

— Не стой столбом! — рявкнул Василий, грубо оттаскивая меня за насыпь. Спотыкаясь о рюкзак и нелепую сумку, я поползла к укрытию ближайшего полувагона.

Василий, прикрывая меня, высунул из-за колеса платформы энергокопьё, и вдаль полетел сгусток вибрирующего, словно над костром, воздуха. Треск статики заполнял помещение, эхом возвращаясь от далёких стен.

Луч полоснул Василия за секунду до того, как он успел укрыться. Тут же рядом оказалась и капсула с дядей Ваней, продрейфовав к нам над щебнем.

Василий разглядывал подплавленную на плече промокшую материю.

— До кожи не достало, — облегчённо сообщил он. — Не зря обливались! Если посуху попадут, мало не покажется…

— Они уже идут сюда! — затрещал дядя Ваня.

— А где дрезина твоя?! Должна быть уже здесь!

— Они вычислили взлом и остановили её! — раздосадованно воскликнул старик. — Вырубили физически, я потерял связь!

— Где?!

— Да на другом конце сортировочной!

— Приехали, — процедил Василий.

Крякнув, он принялся отстреливаться из укрытия. «Копьё» с гулкими плевками выбрасывало сгустки гравитации, а я тем временем отмечала приближение силуэтов на объёмной схеме. Надолго нас тут не хватит, а если я сейчас высунусь, то попаду под перекрёстный огонь.

Как их задержать? Чем остановить? Что вообще мне доступно? Толкать и тянуть я уже умею. Умею даже рвать людей на части, хоть что-то меня и удерживало теперь от этого… А если воздействовать на всё доступное пространство сразу?

Я почувствовала, как из гипоталамуса к центру лба тянутся незримые нити. Пространство вокруг содрогнулось и рухнуло внутрь, ко мне. По щекам поползли тёплые струйки крови, и где-то в вышине затрещал, ломаясь, гранит. Воздух завихрился, пропуская в свою плоть огромный падающий обломок…

Грохот был оглушительным. Ударная волна встряхнула полувагон, щебень взметнулся фонтаном. Люди, ещё секунду назад окружавшие нас, в панике бросились врассыпную. Свод рушился, заваливая пути градом булыжников.

— Вперёд, к туннелю! — Василий дёрнул меня за рукав.

Мы рванулись вдоль платформ к тёмному жерлу туннеля. Холодные борта вагонов мелькали, как шпалы. Я, цепляясь рюкзаком, пролезла под сцепкой – и вовремя: в трёх метрах впереди булыжник с колокольным лязгом расплющился о сталь, забрызгивая всё вокруг каменной шрапнелью.

Конец сортировочной станции был всё ближе. Сзади между вагонов мелькали преследователи, изредка постреливая в воздух и держась на почтительном расстоянии. Они брали нас в полукольцо, отрезая от станции. И от транспорта…

Выглянув из-за вагона, я увидела далёкий, доселе невидимый застывший механизм. Остаточный дымок из трубы на крыше ещё струился, а жёлто-чёрная прямоугольная морда дрезины смотрела потухшими фарами с противоположного конца станции прямо на меня. На борту её колыхалось движение, скрытое в полутени.

Отсюда до дрезины – триста метров смертельной открытой зоны. Преследователи, хоть и опасливо, уже обходили нас с флангов. Путь отрезан. И тут меня осенила безумная мысль: если мы не можем добраться до дрезины… то почему бы не притянуть её к себе?

Я мысленно простёрла руку – и сила, не ведавшая расстояний, устремилась через ангар. Невидимые тиски с хрустом впились в сцепное устройство. Металл застонал, и многотонная махина сдвинулась с места. Набирая ход и скрежеща заблокированными колёсами, она поползла в нашу сторону мимо диспетчерского пункта.

— О, кажись, поехала, — настороженно пробормотал Василий, следя одновременно и за приближающейся машиной, и за преследователями.

Выглянул из-за края платформы, он отправил копьём вдаль ещё пару «снарядов».

— Погоди, это ты что ли её сюда тащишь?! — воскликнул дядя Ваня, глядя на то, как я до крови сжимаю дрожащий кулак.

Я впивалась взглядом в чёрно-жёлтую полосатую морду, медленно растущую впереди. Не было ничего, кроме свиста в ушах и неподъёмного нагромождения металла, скрипящего недвижимыми колёсами по рельсам. От трения на насыпь отпрыгивали робкие искры, а с ускоряющейся дрезины вниз синхронно сиганули обескураженные машинисты…

Пространство плыло, и я, теряя равновесие, почувствовала, как по щекам ползут горячие струи. Нечеловеческая сила выжигала меня изнутри, вытягивая по кусочкам то, чем я была – память, мысли, саму мою суть. Я постепенно пропадала из времени, теряя и без того скудные воспоминания, обретённые недавно, а белые мухи на чёрном фоне жужжали десятком голосов, среди которых терялись выкрики Василия, вдруг оказавшегося рядом.