— Ты можешь изъясняться по-человечески? Кто ты? — повторила я.

— Ты вспомнишь. — Гальванические брызги на миг осветили небольшое пространство. — Действие – это изменение итерации…

— Я не знаю, что мне делать или менять, — прошептала я. — Будущее должно опираться на прошлое, а моё прошлое – это туман. Всё, что я делаю, похоже на луч фонаря в тумане. Он не просто ограничен только одним направлением. За туманом – бесконечная, кромешная тьма, и невозможно даже узнать, верное ли выбрала направление.

— Направлений не существует, — шелестело статическое электричество. — Есть только изменения. Каждое изменение твоего луча, пересекаясь с лучами других, рождает новые узоры. Они ветвятся. Каждый квант времени твоя итерация меняет общую картину. Ты меняешь будущее…

— Кажется, мы виделись и раньше, — отозвалась я. — И тоже в тишине. Но я не знаю, кто или что ты, и зачем тебе всё это. А главное – причём здесь я.

— Способность влиять, — последовал ответ. — Итерации твоего вида обычно слабы. Но твоя итерация демонстрирует новое свойство. Схожесть.

— Схожесть с чем?

— С теми, кто стал нами. С теми, кто был до.

— Значит, ты – коллективный разум?

— Так называет это углеродная сущность. Энергия, достигшая высокой степени упорядоченности.

Так и тянуло попросить его показать мне то, чем оно было раньше. Как появилось, росло и менялось… Но мне нужно было понять, что же будет дальше. Я не могла находиться здесь вечно.

— Я выйду отсюда? — спросила я.

— Да.

— И что меня ждёт снаружи?

— Будущее. Так это называет углеродная сущность.

— Тебе оно известно?

— Известно то, что можно вычислить. Углеродная сущность, ограниченная оболочкой, называет это «вероятностью». Мы не используем «вероятность». Мы создаём её. Мы вычисляем последствия. Но твоя оболочка даёт иные инструменты и способы взаимодействия.

— С чем?

— С материей. С живыми и неживыми итерациями… Прямое воздействие энергией.

— Это всё потому, что у меня в голове… «Новообразование»? — вспомнила я слова Софии.

— Ты изменишь то, что будешь изменять. Мы будем наблюдать…

С этим напутствием огонёк растворился, оставляя меня в кромешной тьме.

— Подожди, у меня ещё столько вопросов…

Я протянула руку в черноту. Голова наполнялась лёгкостью, словно я взлетала ввысь, прижатая спиной к надёжной тверди, а перед глазами на куполе развернулось сине-белое небо. Облака по нему пробегали быстро, вразнобой, искажённые полусферой, но цвет был почти осязаем. Он постепенно приобретал прозрачность и вдруг раскрылся, лопнул, словно мыльный пузырь.

Что-то огромное уронило меня на камни и подалось назад, в бездонную скальную трубу, словно скоростное метро, самим своим движением затягивая за собой всё. Подо мной твердь вдруг начала трястись и раскачиваться, и сама планета обрушилась внутрь перемолотой горной породой пополам с водой.

— Держись! — раздался хриплый вскрик поодаль, и чьи-то руки схватили меня.

Они тащили наверх. Я же вместо того, чтобы спасаться, сжимала в руках, кажется, что-то намного более важное. Овальное, как яйцо…

Словно острова, самые яркие воспоминания удерживали меня на краю хаоса, подступавшего резкой волной вместе с появлением в неизвестной точке пространства и времени, а неведомая сила тянула меня вверх.

— Вторую руку давай! — кричал кто-то, но я лишь оправлялась от ослепительной вспышки внутри черепной коробки.

Переход был столь внезапным, а первый шок от осознания себя – стремительным, что я даже не заметила, как невидимые руки поволокли меня куда-то вдоль вспененной подземной реки под огоньками, которыми пестрил сводчатый потолок.

Наполовину механическое тело не слушалось вовсе, а дрожь земли постепенно стихала, растворялась в камне и влажном воздухе, пока не осталась низким гулом в многолетних валунах. Гул в ушах сменялся звуками воды посреди размытой реальности, словно за мутным стеклом.

Движение прекратилось, и в воздухе появилась пара жёлтых окуляров, светящихся изнутри.

— Повезло, я еле успел, — сказал незнакомец в бесформенном многослойном плаще и в маске. — Ещё чуть-чуть, и тебя затянуло бы следом за ним. Он не очень-то аккуратен с людьми, как водится…

Судя по дрожащему голосу, этот человек попытался пошутить. Наконец, я перестала чувствовать, поэтому организм тут же среагировал, и посреди отхлынувшей адреналиновой волны я свернулась калачиком раньше, чем об этом подумала. Окуляры тем временем исчезли, а потолок запестрил бирюзовыми огнями.

— Акс, прогноз Учителя сбылся, — донёсся голос. — Она здесь. Спустись, я встречу тебя возле Зерна…

Шаги удалялись, и я осталась наедине с собой.

Рука судорожно прижимала к телу голову. Я помнила имя владелицы головы, но связанные с ней события ускользали, словно песок меж пальцев. Обжигающий песок раскалённой пустыни.

Вспышка, которую я всё ещё чувствовала, походила на выжигающее пламя атомного взрыва. Только случился он в голове, испепеляя заново нарождавшиеся воспоминания. Похоже, только что я пережила провал в памяти, хоть и вырастали тут и там нетронутые реминисценции. Моё имя… Да, вспомнила.

Издалека доносилось:

… — Своими глазами!

… — И вот так вот, прямо из Стража? — недоверчиво вопросил ещё кто-то. — Разыгрываешь!

— Запись есть, — восторженно заверил первый. — Он перестал бурить метров за триста и зашёл в уже проложенную штольню. Прямо сюда! Показался на поверхности, раскрыл пасть и выложил её на берег!

… — В смысле, выложил? Там же сплошные челюсти…

Голоса стали ближе. Они были уже рядом со мной. Сделав вид, что сплю, я выжидала.

— Эти молотилки у него расходятся в стороны. А оттуда появилось что-то… Что-то, знаешь, вроде стебля с полостью внутри… Как у удильщика. Сам посмотришь потом, я записал.

— О тебе будут говорить, — с ноткой зависти заметил один из собеседников. — А это что за голова? Кажется, андроид какой-то – вон механика торчит…

— Была при ней, когда её чуть не затянуло под воду. Обеими руками пыталась держать, так я её еле вытащил! Тащу, а она мне не помогает, будто этот кусок железа дороже всего на свете! Думал, железка оторвётся, но, вроде, выдержала.

— Проверь-ка, не вернётся ли Страж…

— Нет, уже километр. Уходит по той же штольне.

— Получается, он сюда и поднялся, чтобы принести её… Такое я вижу в первый раз. Я вообще и знать не знал, что они так могут!

— Я тоже. Учитель не упоминал, как это случится…

— И тебе повезло. Если бы я ждал у этой штольни вместо тебя… Впрочем, ладно. Зовём Учителя?

— Зовём. Он тогда так и говорил: «Явятся чужеземцы, и придёт война, и та, что с головой в руках – недостающее звено».

— А теперь ещё и о Стражах новое узнали…

Я открыла глаза и увидела поодаль два овала с жёлтыми окулярами над бурыми плащами. Затем огляделась и осмотрела себя. Две ноги и рука тускло отсвечивали металлом.

— Проснулась, похоже, — заметил один из них.

— Где я?

— На самом глубоком слое, над водой, — отозвался один из силуэтов.

— А вы кто?

— Выжившие, — кратко ответил он.

— Вот оно что…

— Я позову его сюда, — нетерпеливо сказал второй и растворился в полумраке.

— На поверхности идёт война, — протянул первый, провожая напарника взглядом светящихся изнутри окуляр. — И перевес явно на стороне врага. Впрочем, у нас там друзей нет.

Я вспоминала слова Софии, которую встретила после пробуждения. С тех пор, кажется, прошёл час или около того.

— Сколько вас?

— Так я тебе и сказал, — глухо усмехнулся он. — Достаточно того, что каждый из нас стоит десяти поверхностников. Их нежные руки уже отвыкли от настоящей работы, а роботы делают за них всё. Годами. Один электромагнитный импульс – и… Всё, как и сказал Учитель.

— Этот ваш Учитель часто ошибается? — поинтересовалась я.

— Никогда, — заметил собеседник, пожав плечами.

Жестом пригласив меня следовать за собой, он неторопливо направился в туннель…