— «Опека» – это атавизм, — махнул рукой Крючков. — Человечество уже достигло совершеннолетия, а скоро оно вообще изменится до неузнаваемости… Впрочем, речь не о том… Что касается недостающей части артефакта, она попала в руки «Интегры» – неуловимых террористов, которые всё это время умудрялись прятаться и от всемогущей Галактической Службы Безопасности Конфедерации, и от вездесущей, но уже треснувшей по шву «Опеки». И здесь сыграл фактор Волковой.

Крючков взглянул на меня, и я вновь спряталась за квадратными плечами Кира Фролова.

— Мы знали про Елизавету Волкову всë, у нас был прямой доступ к данным ГСБ, которая взяла авантюристку в оборот сразу после инцидента в поезде. «Опека» зорко следила за перемещениями незадачливой контрабандистки – и в ходе путешествия на Пирос, и по возвращении в Москву, и во время перелёта в Каталонию… Кто-то, правда, решил смешать наши карты, и на Волкову вышли вооружённые оперативники под руководством одного из Эмиссаров – сначала по пути из Москвы в Испанию, а потом и в самом Порт-Лигате. Но удача была на твоей стороне… Ты ведь меня слышишь, Волкова? — без единой ноты ехидства вопросил генерал. — Слышишь. Прячешься… В продолжающейся погоне за упущенным артефактом наша героиня спешно отбыла с Земли на астероид в компании капитана Толедо и своего знакомого по лаборатории…

— Именно они помогли нам в штурме Аскания, — утвердительно кивнул полковник Матвеев.

— Совершенно верно, и поэтому она здесь. Ведь хороший инструмент лучше держать поближе к себе – мало ли, когда он может пригодится вновь? — Крючков криво ухмыльнулся одним уголком губ. — Сражённая в поединке с лютым врагом из «Интегры», Волкова истекла бы кровью, но этого не случилось… Она ведь так и не поблагодарила вас, верно, полковник?

Матвеев промолчал. Я же, наконец, набралась смелости вылезти из прохода и уселась на скамью. Вот он – смотрит на меня. Я прислушалась ко внутренним ощущениям. Ничего подозрительного, всё в пределах нормы.

— Оправившись от ранения, — тем временем продолжал арестант, — Елизавета Волкова попыталась адаптироваться к жизни на новом месте и даже устроилась на работу. Но в какой-то момент сам хозяин этого места проявил к ней интерес. Используя одного из своих последователей, Созерцающий выманил чужеземку в пещеры и удостоил её личной встречи – чего даже с коренными жителями Ковчега не случалось уже очень давно. С простыми же смертными, не облечёнными властью, такого не было ни разу… О чём же вы там шептались, Волкова? Кажется, теперь мы уже точно об этом не узнаем. Да, впрочем, это и неважно. Важно то, что из инструмента Волкова превратилась в обузу, отработанный материал, и стала представлять опасность.

— Это всего лишь ваш страх потерять власть, генерал, — заявила вдруг София Толедо, сидевшая рядом со мной. — Вы говорили о том, что мы все тут такие же, как и земляне, а выяснилось, что и вы ничем от них не отличаетесь.

— Я мог бы отдать приказ – и её бы схватили, вывезли на глайдере подальше и сбросили на скалы, — произнёс Крючков. — Тело никто и никогда не нашёл бы. Наверное, нужно было так и сделать… Но мне всё не давал покоя один вопрос: что же в этой полумёртвой беженке увидел Он? Чем обусловлен мимолётный интерес Созерцающего? Что же в ней есть такого, что привлекло его внимание?.. Этот вопрос пересилил все риски. И я решил встретиться с ней лично…

Острые штыки глаз впивались в меня, погружались всё глубже в подсознание. Напряжение на его лице росло, но глаза его уже не лезли из орбит. Он осваивался с нашей новой связью, со своими возможностями.

«И я понял всё, когда тебя привели в этот самый зал», — вновь включился белый шум в голове – размеренный и гипнотизирующий. — «Теперь мы с тобой покажем им силу. Настоящую, невиданную, убедительную. Я не знаю, как, но ты заставишь их принять своё будущее. У меня закончились доводы для этих заблудших овец, поэтому настал твой черёд».

— Ты вошла, и я отчётливо почувствовал это, — произнёс он вслух, борясь с внезапной одышкой. — Следы. Отметины, оставленные Эмиссаром, связь между нами. Ты научилась чувствовать её. Ты слышишь мои послания, верно?

Веки мои опустились сами собой. Вновь оранжевое пятнышко замерцало во тьме – пульсирующее сердце среди дышащей холодом синей пустоты. Неужели это всё реально? Даже если так – ты, Крючков, ничего не сможешь доказать! Всё, что ты говоришь – бредовые галлюцинации для этих людей. Здесь собрались технократы, люди науки, они не поверят в телепатию и сверхспособности, как ты ни старайся.

— Я не знал, что будет, если тебя убить, — говорил Крючков. — Поэтому я отправил тебя подальше – туда, откуда ты не вернёшься. Что могло ждать тебя на Пиросе? Пуля от землян или укус чудовища, которыми кишела несчастная планета, ставшая репетицией новой войны? Мне было плевать. Я обязан был аккуратно удалить тебя отсюда, как раковую опухоль. И лишь два обстоятельства похоронили мои планы… — Крючков шумно вздохнул, оранжевое пятно колыхнулось и опало. — Внезапное бегство замминистра Фройде из столицы перед самой второй волной… Старый хитрый лис почуял охотников, которые шли по его следу, и решил переметнуться к повстанцам, выбросив карьеру, легенду и рискнув жизнью… И твоя поразительная живучесть, Елизавета Волкова. Живучесть, которой позавидовали бы сами тараканы.

Так значит, это я сломала все твои планы только тем, что выжила?!

— От таракана слышу! — выкрикнула я на весь зал, и холодное эхо подняло мой возглас к потолку. — Ты здесь самый главный таракан – подлый, хитрый и властолюбивый! Ты идёшь по головам, прикрываясь высокопарной демагогией, и каждый для тебя – всего лишь разменная монета! Если кто и использовал меня в своих грязных играх – так это ты!

— Если бы только я один, — усмехнулся Крючков. — Макаров, который не отважился прийти сюда и взглянуть мне в глаза, сделал тебя приманкой для моих людей и превратил твою голову в чистый лист бумаги, в головоломку. И пока я был занят её решением, я проморгал настоящую угрозу… Умный ход с его стороны, признаю. Но не обольщайся, Волкова, потому что с моим уходом за тебя возьмутся всерьёз!

— О чём вы говорите? — настороженно спросил полковник Матвеев.

— Следы Эмиссаров, — пространно произнёс низложенный генерал. — Чёрные семена, которые были брошены, но не дали всходы, переродившись в нечто новое. В активный иммунитет. Она может стать оружием, которое вскоре понадобится всем вам… Молот войны уже занесён над вашими головами, и только она… — Он указал на меня рукой. — Ваша последняя надежда.

Крючков закрыл глаза. Ноздри его раздувались, голова покачивалась из стороны в сторону. Краткий миг внезапно залил мир вокруг чёрной волной – неведомо как я уже стояла внутри светового столба рядом с ним, на расстоянии вытянутой руки. Потоки света били в глаза, я видела каждую морщинку на его бледном худом лице, его гладкий, почти треугольный подбородок, бледную кожу на бритой голове, каждую складку на невзрачном комбинезоне горчичного цвета.

«Дай мне руки», — беззвучно произнёс белый шум, и уши заложило оглушающим свистом.

Словно во сне, я послушно вытянула вперёд ладони. Крючков, всё также не размыкая глаз, подался навстречу и схватил меня за живое запястье, сковал его ледяной хваткой. Краем глаза я видела людей, что повскакивали со своих мест. Взволнованное бормотание завладевало пространством вокруг, оно переходило в громкие голоса, кто-то недоумённо басил на весь зал. Удивлённые вскрики доносились до меня – приглушённые, искажённые белым шумом, звучавшие будто задом наперёд.

«Ты уже чувствуешь их страх, Волкова?» — Низложенный генерал ухмыльнулся и глубоко втянул носом воздух. — «Смотри, как растёт и ширится этот страх перед непознанным. Ужас того, что некому теперь защитить их перед неизвестностью будущего. Проснись и узри их! Смотри на них!»

Я бросила короткий взгляд в сторону – и человек в первом ряду вспыхнул, словно спичка. Кажется, это был полковник Матвеев. Страшный крик заполнил помещение, пылающий факел заметался, озаряя всё вокруг, ринулся куда-то в сторону. Ещё один силуэт полыхнул, попав на линию моего взора, словно под луч мощнейшего лазера… Третий, четвёртый – озарённые ревущим пламенем уже горящих силуэтов, люди воспламенялись один за другим и разбегались в стороны, спотыкались о скамьи, падали и кувыркались, объятые огнём, бросавшим на стены и потолок оранжевые блики. Душераздирающие вопли, танцующие в бешеном ритме яркие факелы и горячий запах горелого мяса затопили помещение доверху…