— Следом за «Фидесом» через Врата хлынула целая флотилия, — выдержав паузу, пробасил Макаров. — Прямо сейчас на восточном космодроме кипит работа – как мы и предполагали, вся эта суета была неспроста. Конфедераты разгружают бронетехнику и комплектуют команды зачистки.

— Всё идёт по плану, и скоро здесь снова будет кипеть жизнь, — сказал Фройде.

— Если, конечно, заразу не завезут на Землю, — протянула Юмашева. — В этом случае можно будет смело заворачиваться в простыню и ползти на кладбище.

Я отняла руки от лица. Мои товарищи переглядывались, и лишь один Аркадий сидел с отсутствующим видом и смотрел сквозь ферропластовое окно в темноту ангара.

— Бурят, — позвала я. — А ты как сюда попал?

— Резервная точка эвакуации. — Он меланхолично пожал плечами. — На следующее утро меня забрали. Вырваться из окружения было нелегко, пришлось несколько поднапрячься.

— Мы, собственно, здесь и задержались почти на двое суток сверх плана, — сообщил Макаров. — Потому что ждали, пока ты выйдешь на одну из точек, но ты так и не появилась. Какие-то трудности возникли?

— Лучше не спрашивай, — вздохнула я, едва ли не сползая под стол.

— Кстати, а где твой браслет? — походя поинтересовался Оникс.

Отрицательно помотав головой, я размышляла о том, насколько крутой поворот может совершить судьба в результате всего лишь одной оплошности. Впрочем, я ни о чём не жалела. Наоборот – не окажись я в злополучной Спинетте, кто знает, что было бы с маленькой одинокой девочкой, запертой в своём замке…

— Диана, — я заставила себя встретиться с её взглядом. — Что будет с Алисой?

— Вопрос правильный, — кивнула капитан. — Очевидно – девочке нужна семья. И, очевидно, тебе нужно решить, готова ли ты стать для неё этой семьёй. В конце концов, это ведь ты её спасла.

Все, включая Бурята, внимательно смотрели на меня.

— Я не смогу. — Слова вырвалиь сами – горькие и честные. — Не смогу взять её на Ковчег. Там мои друзья, и они ждут меня. Я обязана туда вернуться, но там всегда будет чуждой. Он не сможет стать для неё домом.

— Как и для тебя, — тихо, но чётко заключил Макаров.

— Это очень правильное решение, — одобрительно кивнул Фройде. — Девочке лучше остаться в Секторе.

— Диана, я прошу… позаботься о ней, — сказала я. — Сможешь пообещать, что не бросишь её и не сдашь куда-нибудь?

Юмашева тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Пауза затянулась

— Ладно, чёрт возьми, — наконец выдохнула она, небрежно проводя рукой по волосам. — Раз «Опеку» прикрыли, заведу свою собственную. Пусть остаётся со мной. Это намного лучше, чем доверять одного ребёнка другому. Зная тебя…

Она умолкла, но её слова меня нисколько не задели. Наоборот – я ликовала. Я знала, что Алиса будет в надёжных руках, и теперь у неё всё будет замечательно. С этими людьми ей не страшны никакие опасности.

Майор Макаров прокашлялся и обратился к собравшимся:

— Итак, насколько я понимаю, здесь нас больше ничто не держит. Замминистра Фройде официально числится пропавшим без вести. Верно, господин Ионов? — Максим молча кивнул. — Где-то через час мы покинем систему Мю Льва и вернёмся на Ковчег.

— И тогда начнётся самая сложная часть, — пробасил контр-адмирал Орёл. — Если всё, о чём вы говорили – правда, в лице Крючкова мы имеем предателя. И единственным человеком, который сможет его изобличить, являетесь вы, Фройде. Я постараюсь обеспечить вашу безопасность, но полноценно воевать за вас не смогу – у меня слишком мало людей.

— Я надеюсь, это не понадобится. — Рихард Фройде хитро прищурился. — Меня никто не ждёт, официально я пропал. А вы трое – вообще покойники. — Он поочерёдно посмотрел на Макарова, Бесфамильного и меня. — Поэтому, если будем действовать быстро и слаженно – мы сможем его прижать. Товарищ Орёл, у меня одна просьба. До прибытия и после него обеспечьте отсутствие утечек, чтобы на Ковчеге обо мне никто не знал. Пусть всё внимание людей будет приковано к чудесному спасению штурмовой группы… Её части.

— Найдём для вас тёмный чуланчик, — сказал Орёл.

— Все взгляды будут прикованы к вам, госпожа Волкова. — Фройде уставился на меня своим холодным, аналитическим взглядом. — Вы вернулись с того света, и это крайне радостно для нас всех, но может быть довольно неожиданно для тех, кто будет нас встречать. Так что готовьтесь к холодному приёму морально, а мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы уберечь вас физически. Уважаемые коллеги… — Он глянул на Ионова и Юмашеву. — Вам есть что добавить?

— У вас своя война, у нас – своя, — устало протёр переносицу Максим Ионов. — Мы отчитаемся перед Флотом о переговорах и расскажем про конец «Опеки». ГСБ получит отчёт, а потом мы отправимся тушить пожар – попробуем запустить мирные переговоры с «Фуэрцой дель Камбио». Кажется, они всё ещё где-то на севере.

Я вдруг вспомнила несчастного мальчика из сожжённого дома содомитов.

— Максим, — обратилась я к Ионову. — Передай им кое-что. Я не уверена, работает ли это со взрослыми. Скорее нет, чем да, но с детьми – точно да.

— Что ты имеешь в виду?

— Заражённые дети не агрессивны, если не видят твоих глаз. Я не знаю, почему так. Может быть, у них остался разум, а может они ещё не успели необратимо наглотаться зла в этом мире и проголодаться до человеческого мяса… Так или иначе – пусть будут добры к ним. Может быть, именно дети спасут всех остальных…

— Хорошо, я передам. Возможно, это ключ к пониманию и лечению болезни. Учёным будет чем заняться. На этом всё? — Ионов обвёл присутствующих взглядом.

— Верно, — подтвердил Оникс. — Давайте собираться в путь. Волкова. — Голос майора стал жёстким. — С учётом обстановки на Ковчега, дают тебе двадцать минут на окончательное решение. Остаёшься на «Фидесе» или отправляешься с нами.

— Решение уже принято, — ответила я, поднимаясь со стула. — Я лечу на Ковчег. А эти двадцать минут я лучше проведу с той, кто дала мне понять, что всё это было не зря…

* * *

В этом самом лазарете, на койке, где когда-то лежал разобранный андроид, теперь покоилась девочка. Она лежала в обнимку с белым плюшевым медведем, который держал в лапах неизменный красный рождественский леденец, а голову мишки венчал всё тот же нелепый и смешной колпак. По экрану головизора в углу бегали какие-то мультяшные персонажи, а на тумбе стояли две рамки с уже знакомыми фотографиями – живая память девочки о пропавших родственниках, заключённая в образы, вместе с нами прошедшие через всё в чужой наплечной сумке…

При моём появлении Алиса села на кровати и обрадованно воскликнула простуженным голосом:

— Лиза! Я так рада!

— А уж я как рада тебя видеть, ты и представить не можешь! — Вмиг оказавшись рядом, я стиснула её в объятиях. — Ну как, боевая подруга, тебя никто тут не обижает?

— Нет, наоборот, все ко мне очень добры! Кормят, мультики показывают, даже мишку постирали. — Она протянула мне душистую белоснежную игрушку.

Несмотря на жар, исцарапанное лицо, слезящиеся глаза и бледный вид, Алиса искрилась счастьем. Её кошмар остался позади, и теперь её окружали только хорошие люди – те самые, которым смело можно открывать любую дверь.

— Мне скоро уезжать, — сказала я, и улыбка на её лице замерла и медленно растаяла. — Очень далеко.

— И меня с собой ты не возьмёшь, — пробормотала она, опустив взгляд на медведя.

— Это очень холодный каменный мир. — Я погладила её по раскалённому потному лбу, провела рукой по шелковистым волосам. — Тебе там точно не понравится.

— Но мы же боевые подруги…

— Так точно, — я попыталась улыбнуться. — Только наш бой закончился. Это победа. И это здорово. Нам надо вернуться к мирной жизни. А в мирной жизни у каждого человека должен быть настоящий дом, и должна быть мама.

— А ты разве не можешь быть ею? — с надеждой в голосе спросила она. — Ну, хотя бы пока моя настоящая мама не найдётся…

— Я… я ещё не умею быть мамой, а вот наш капитан – очень даже. Я её знаю, она очень хорошая, и с ней ты будешь счастлива. — Я гладила её по голове и улыбалась сквозь влажную пелену на глазах. — А вот что я точно смогу – так это стать твоей старшей сестрой. Хочешь?