— Ну вот только этого не хватало, — раздосадованно протянул Умник. — Ещё несколько минут – и могли бы разминуться…

— Не расслабляться, это последний рывок! — Оникс несколько секунд оценивал ситуацию сквозь визор на шлеме, а затем принялся раздавать команды: — Умник и Молния, вы внизу на поддержке. Я с Фройде – внутри. Бурят, полезай на крышу. Фурия… Прикрывай с холма позади площадки. Ты у нас самая маленькая, сможешь слиться с местностью.

Ну что ж, прикрывать так прикрывать. Благо, не впервой.

Я рванула в обход периметра, огибая мотки колючки, перескакивая через траншеи и приминая траву между проплешинами, а майор глухо вещал мимо микрофона:

… — Надо бы правый фланг прикрыть, сержант, там погуще… Сделаете? Попробуем вызвать огонь на себя, а ваши ребята пускай посидят в засаде…

Последние слова было уже не разобрать. Позади, на грани слышимости вместе с вялым ветерком докатывался рёв многочисленных моторов, а из коммуникатора донеслось:

— Всем включить силовые щиты! Умник, врубай боевой протокол «Рарога»! Бурят, доложить о готовности!

— Я готов.

— Угроза с воздуха, Оникс, — процедила Молния в наушнике. — Приближаются с юга, сейчас накроют нас.

— Надо дотянуть время, помощь уже на подходе, — сообщил майор. — Огонь открываем по моей команде!

Под ногами шуршала сухая ломкая трава. Обогнув отвес, я взобралась по склону до самой кромки леса и рухнула под дерево – как раз вовремя. Внедорожники уже вышли на самый край поля. Один из броневиков, развернув башню в сторону форпоста, прокатился вперёд и застыл прямо перед дальним валом, а сбоку, под самыми деревьями из чрева второй бронемашины наружу посыпались бойцы.

От раскинувшейся в низине площадки с натужным гулом тут же отделилось чёрное пятно глайдера, и воздух взрезал душераздирающий треск. Возле броневика налётчиков взмыли в небо фонтаны земли, атакующие бросились врассыпную, а по боевой машине противника звонко забили снаряды, выколачивая из стали снопы искр. Глайдер, отрывисто шарахая из бортового орудия по броневику, пошёл на круг мимо высокой антенны.

— Огонь по машине! — рявкнул коммуникатор, и площадь озарилась жёлтым всполохом.

Взрыв подбросил ввысь один из раскуроченных джипов – и сквозь дым я увидела людей. Занимая позиции вдоль лесополосы, они валились на траву и стреляли в сторону радиовышки. Я прильнула к прицелу.

В перекрестье заплыла голова в шлеме – и я нажала на спуск. Оружие в руках вздрогнуло – попадание, пробитую каску дёрнуло в сторону, человек исчез из перекрестья. Минус один. Чуть поодаль другой солдат целился из чего-то тяжёлого в летящий над деревьями глайдер. Выстрел, звонкий щелчок затвора, выбрасывающего дымящуюся гильзу – и второе тело распласталось по земле…

В низине дюжиной дятлов постукивали стволы, мелькали белые трассеры, очерчивая контуры скоротечного боя. Солдаты противника, попав под плотный беспокоящий огонь, прятались за деревьями, скрывались в куцых зарослях или возвращались сквозь кусты обратно к броне. Заприметив меня, пара бойцов перевели огонь в мою сторону.

Воздух вокруг меня ожил. Хлоп-хлоп-хлоп! Пули щёлкали по камням, вонзались в землю почти под самым ухом. И как в покадровой съёмке, прямо мне под нос подплыл свинцовый комок смерти. Сплющившись, он застыл в нескольких сантиметрах от моего лица – и безвольно упал в траву. Щит жужжал и свистел, выкладываясь на полную мощность – ещё одна раскалённая капля металла остановилась у меня над головой и тоже свалилась вниз.

«А ведь этот щит – просто находка!» — подумала я, передёргивая массивный затвор после очередного выстрела…

Моя винтовка мерно колотила в плечо отдачей, один за другим вражеские бойцы выбывали из строя, поражённые пулей или прижатые плотным огнём с баррикад. С той стороны долины из леса уже постреливали зашедшие с фланга бойцы сопротивления. Полыхнул расстрелянный броневик – задымил изо всех щелей. Вяло занялось пламя в дюжине брешей, испещривших железный бок машины. Атака противника постепенно захлёбывалась.

Краем глаза я заприметила ещё один пыльный вихрь, стремительно приближавшийся к нам – подкрепление конфедератам шло справа, вдоль кромки леса. Какие-то большие и тяжёлые автомобили неслись во весь опор. Не танки, не броневики…

«Рарог» тем временем подскочил в воздухе и вознамерился уйти над деревьями в сторону поля, чтобы зайти противнику в тыл. Мелькнула вспышка – над вторым броневиком взвился столб огня, а следом – следующий сполох, чёрным шлейфом прочертив по небу, скрыл из виду повисший над деревьями глайдер.

Мир треснул. Сперва – оглушительный хлопок, разорвавший небо. Над самыми макушками проревела хищная стрела «Кондора» и, показав всё своё оперение, нырнула в сторону, за лес. А там, где только что был «Рарог», возникло ослепительное солнце. Ударная волна пригнула деревья. От грохота заложило уши – и пошёл дождь. Дождь из сотен оплавленных осколков, падающий сквозь клубы чёрного дыма, стучащий по земле, по крыше, по баррикадам и по нашему последнему пристанищу.

Внизу, за пеленой жирного чёрного дыма какофонию стрельбы разбавляло нарастающее яростное рычание двигателей. Стучало, грохотало, лязгало железо, дребезжащей разноголосицей наполняя поляну подо мной, и через несколько мгновений я узрела грязный, низкий беспилотный тягач, ползущий в центр площади – прямо под перекрёстным огнём многочисленных стволов. Искры отскакивали от стальных бортов машины, а она вывернула колёса, ещё полсотни метров невозмутимо протащила за собой глухой серый полуприцеп и застыла поперёк поля. Пальба внизу на мгновение стихла, словно все – и защитники, и нападающие – разом застыли в удивлённом оцепенении.

И случилось непредвиденное.

Чёрной полосой вдоль всей длины прицепа прорезалась щель, и бортовые секции одна за другой принялись с глухим стуком грохаться оземь. Внутри, в развеянной дневным светом пыльной полутьме стояли люди. Тесная серая толпа плечом к плечу, словно сельди в банку упакованная в этот огромный прицеп, как по команде ринулась вниз по пандусу – прямо на баррикады из мешков с песком и колючей проволоки.

Пространство внизу переполнилось рёвом, хрипом многочисленных глоток и дружным треском оружейных стволов, и толпа хлынула. Не побежала – именно хлынула, как густая серая жидкость. Они не кричали. Они дышали – хрипло, часто, в унисон, и этот звук был страшнее любого рёва.

В смертельном забеге чудовища неслись вперёд, за считанные секунды покрывая десятки метров между тягачом и укреплённым забором, натыкаясь на острые ежи-рогатки, продавливая сетку-рабицу. Вал из тел перед стеной вырастал буквально на глазах, а сквозь дым на открытую местность, чадя выхлопом, вырвалась ещё одна фура. Секунды спустя она уже вываливала на землю своё смертоносное содержимое. Оскальзываясь, спотыкаясь друг о друга, мертвецы стремились вперёд, к вожделенной пище, падали замертво и исчезали под шарнирными ногами всё новых заражённых…

— Оникс, у нас минус боец! — затрещал в коммуникаторе голос Умника. — Уходим за здание!

— Вторая волна идёт, берегите патроны! — кричал майор.

— В меня уже не стреляют, я гашу щит, он тут бесполезен, — негромко, сквозь зубы доложил Бурят.

Лёжа в траве под деревом и поводя стволом винтовки, я никак не могла выбрать цель – всё перемешалось, чудовища штурмовали блокпост, прорвавшись через продавленный забор. Сражённые, они падали на гравий уже внутри периметра, но им не было числа. Вот один из бойцов сопротивления рухнул, сбитый с ног грязным здоровяком – и на него тут же накинулась, облепила целая свора. Другой ополченец беспорядочно палил в толпу, затем бросил опустевший автомат – и был настигнут монстром. Возле забора жахнул взрыв, разбрасывая заражённых в разные стороны, словно нелепые тряпичные куклы.

Краем глаза замечаю блик света.

Резкое движение стволом – и на самой границе поля, возле дерева вижу большой чёрный джип. Двери его распахнуты, бойцы стоят полукругом с оружием наготове, прикрывая безоружного человека. Возле машины по стойке «смирно», опустив вдоль тела длинные руки, вытянулся сухощавый конторский чиновник.