— Проваливай, чудовище! Уходи, или я убью тебя! — Мой голос гас среди деревьев.
Преодолевая липкий страх, по мокрой траве я сделала несколько шагов в сторону кромки леса и выбросила вперёд руку; щёлкнуло запястье, обнажая ионный резонатор. Какая-то новая, невидимая воля чудовищным усилием тормозила меня, не давала выстрелить – словно кто-то ещё вмешался, болевым захватом придушил рассудок, не позволяя нервным импульсам достичь умозрительного спускового крючка в управляющем интерфейсе, размыкая цепь между мозгом и машиной.
Новый оглушительный удар немого камертона – мир вспыхивает, оседает вниз падающими звёздами, появляется вновь, и я обнаруживаю себя стоящей возле фургона.
Я стояла в стойке, и жерло бластера было направлено Софи прямо в лицо. Её глаза, широко распахнутые и устремлённые мне в душу, были полны не страхом, а шоком. В голове моей мелькали беспорядочные образы, обрывки несформированных мыслей. Словно фрагменты сотен и сотен пазлов, десятками тысяч они неслись по спирали огромного яростного смерча противоборствующих сил. Сделав последний надрыв, свободной рукой я перехватила распахнутое жерло бластера и до боли в укушенном мирмитерой плече прижала его к животу.
Софи, моментально придя в себя, сгребла меня в охапку и что было сил швырнула нас обеих вбок, внутрь глайдера. Хрустнули какие-то пакеты, звякнуло стекло, металлическая поверхность подо мной задрожала, накренилась, и аэрофургон, с трудом оторвавшись от травы, пополз над водой. Ноги мои свисали вниз, а я лихорадочно пыталась ухватиться хоть за что-нибудь, чтобы не вывалиться наружу. Позади оставалась поляна и царивший на ней кошмар; ураган в голове стихал, и я постепенно обретала способность слышать – гудел аэрофургон, свистел ветер сквозь открытую дверь.
— Что… что это было? — голос Софи срывался, она тяжело дышала.
Я пыталась ответить, но язык не слушался меня, будто пьяной
— Не… не знаю, Но это была смерть, Софи. Мы были в полушаге…
— Да уж, ты меня чуть не пристрелила, — вполоборота заметила она. — Но ведь ты никогда бы этого не сделала, правда?
— Никогда… Это была не я, оно управляло мною.
— Управляло? — Софи нахмурилась. — Ты что, имеешь в виду телепатию?
— Я не знаю, как это назвать, — пролепетала я. — Я видела это существо раньше – когда-то давно оно сломало все наши планы и убило дорогого мне человека. И сейчас всё чуть не повторилось снова!
— Может, полицию позвать? — вполоборота крикнул Гагик из-за штурвала.
— И что мы им скажем? — Софи горько усмехнулась. — Господа офицеры, мы тут полулегально пересекаем Европу, а ещё нас пыталось убить чудовище-телепат.
Гагик не ответил. Привалившись к стене фургона, я пыталась совладать с телом – меня всю трясло, будто в лихорадке, в груди что-то сжималось, было тяжело дышать. Софи отлипла от заднего стекла, подошла ко мне и села рядом.
— Всё обошлось, всё хорошо, за нами никто не гонится.
— Обошлось, но только на этот раз, — дрожащим голосом произнесла я. — Теперь ты понимаешь, почему мне нужно было уйти? Понимаешь, почему я не хотела впутывать тебя во всё это?
Софи не ответила. Кое-как нашарив в полутьме бутылку с водой, она сорвала с неё крышку и дала мне напиться вдоволь, а затем в несколько глотков опустошила её и бросила на пол…
* * *
Машина бодро несла нас вперёд, смешной пёс на приборной панели радостно кивал головой, а с Гагика всё было, словно с гуся вода. Глядя на его великолепные усы, я понимала – ему просто не доводилось сталкиваться с подобным, он не знал, что это такое. А может, он старался своим видом приободрить и отвлечь нас? Он словно бы позабыл ночное происшествие, преспокойно крутил баранку фургона и не умолкая травил байки.
… — Время у меня свободное было между заказами, — рассказывал он. — А на крыше машины – маячок такси светится. Стою это я у Пушки, сижу за рулём да кофе пью. И тут задняя дверь открывается, садится девушка-красавица в свадебном платье, и говорит: «Поехали, ара!» Я думал, может в ЗАГС опаздывает, подвезти туда попросит, так нет, наоборот – заказала другой конец города. Девушку я довёз, да так и не спросил, что да как. А она вышла из машины и пошла в чисто поле прямо через высокую траву, да так там и скрылась. Не догнал я её, не спросил ни о чём, хотя интересно было до жути…
— Да уж, больше на сцену из кино похоже, чем на реальную жизнь, — протянула Софи.
— Иногда реальная жизнь пострашнее всякого кино будет… Вызвали меня в два часа ночи человека довезти. Добрался до места, и села ко мне женщина в длинной чёрной юбке с чёрным платком на голове – не иначе как на похороны собралась. А в руке у неё было что-то вроде чемодана или сумки, покрытой тканью. В салон она это класть не стала, а попросила открыть багажник. Изнутри послышались звуки, похожие на карканье. — Гагик драматично понизил голос. — В ответ на мой недоумённый взгляд она приподняла покрывало, а там… Огромный чёрный ворон! И вот, в три ночи мы наконец добрались до места – до отдалённой церкви. Она расплатилась, забрала клетку, вошла в ночной двор церкви и скрылась во тьме. Как открывается дверь здания, я так и не услышал. Только пару раз каркнул ворон, и всё. Не хотелось мне там больше оставаться, я и поехал…
Внизу, в предрассветной мгле, плыли поля и теплицы – бесконечные вереницы длинных-длинных седых теплиц и прямоугольных коричневатых полей. Мелькали пальмовые рощицы, полузаброшенные заправки и приземистые магазинчики вдоль дорог. Холмы, покрытые жухлой жёлтой травой, сменялись солончаками пересохших озёр…
Не в силах больше бодрствовать, я сдалась на милость усталости и закрыла глаза. Меня моментально укачало, я привалилась к окошку пассажирской двери и задремала…
* * *
… Запрокинув голову вверх, я видела Землю – сине-зелёный шар, стремительно вращавшийся, подставляющий Солнцу то один бок, то другой. Оборот, и ещё один, и ещё – день, сменяющий день и уходящий в небытие вслед за прошедшим… Земля рассекала пространство, удаляясь по своей орбите настолько далеко, что теперь отсюда она казалась точкой. Вот эта точка скрылась за пылающей сферой Солнца, показалась с другой стороны и опять приблизилась по дуге. Я уже могла разглядеть тонкую паутинку городских огней на тёмной стороне шарика, но планета снова уходит, виток за витком отмеряя годы, приближая неизбежное…
Наконец, я оторвала взгляд от бесконечной гелиоцентрической круговерти. На лесную опушку, в центре которой я стояла, опускался вечер, набрасывая тени на деревья и пробуждая ночные звуки, доносившиеся из чащи. Взгляд мой встретился с двумя голубыми огнями, сияющими во тьме меж деревьев. Они приближались, и я увидела проступившие очертания величественного оленя с ветвистыми рогами на голове. Огромное животное вышло из-за деревьев и уверенно направилось прямо ко мне, а я уже знала, что мне нужно делать.
Я мягко провела рукой по гладкой шелковистой шерсти, подошла к оленю сбоку и одним рывком взлетела вверх, оседлав его. Живой стан подо мной играл мышцами, биение большого сердца отдавалось в моём теле. Олень сделал несколько шагов, ускоряясь, и понёс меня вперёд, а я, ухватившись за ветвистые рога, изо всех сил старалась удержаться на широкой спине.
Я знала, что он донесёт меня туда, где я должна быть. Душа моя испытывала подъём, граничащий со счастьем…
… — Лиза, просыпайся, мы приехали. — Софи встряхнула меня за плечо.
— Хвост! — Я встрепенулась и принялась ошалело оглядываться по сторонам. — За нами не было хвоста?!
— Не было, Лиза, всё хорошо, — успокаивающе ответил Гагик. — Мы хорошенько попетляли и убедились, что никто не гонится. Мой железный конь быстрый и сильный – это только с виду он кажется развалюхой.
Он ласково похлопал по приборной панели, а я огляделась – аэрофургон стоял в самом тупике асфальтовой дорожки. Дальше асфальт обрывался, сменяясь узкой тропинкой, которая петляла по склону холма, исчезая в редком кустарнике. Уходящий вверх склон покрывали пучки жухлой желтоватой травы, а с другой стороны, внизу, шумела и пенилась вода.
