— Есть, пушки обесточены!

Какой-то механический звук заставил меня обернуться – прямо из-за ряда шкафов медленно, если не сказать вальяжно, вышел двуногий робот, поблёскивающий металлом. Завидев меня, остановился, как вкопанный, и повернул в мою сторону одноглазую голову.

Я рванулась с места. Усилители взвыли. Механизм неторопливо разворачивал манипулятор с большим бездонным дулом. Нырнув под его железную руку, я схватила её и с силой увела вверх – тут же, по старой памяти, дёрнула незаживающая рана от мирметеры.

С треском ударила очередь, брызнули осколки стекла и куски потолочных панелей. Второй трёхпалый манипулятор тут же вцепился мне в запястье и потянул на себя. Я упёрлась ногой в один из шкафов и изо всех сил оттолкнулась в сторону. Потеряв равновесие, робот с грохотом обрушился на пол, увлекая меня следом за собой.

Сервоприводы механизма натужно жужжали, дуло неумолимо разворачивалось ко мне, и я активировала резак. Из запястья, прошивая материю скафандра, вырвалось плазменное лезвие и впилось в мгновенно раскалившийся добела металл. Машина замешкалась, я резко вздёрнула предплечье, и отсечённый пылающим потоком энергии манипулятор повис оплавленной плетью на жгуте проводов. Ещё один рубящий удар – и о пол стукнулся короб с патронной лентой. От души размахнувшись, я наискось рассекла тело робота.

Электронные потроха, проглядывавшие сквозь стальные рёбра, шипели и плавились, а поверженный механизм дёрнулся и принялся лихорадочно вращать цилиндрической «головой». Поднявшись, я стояла возле павшего механического противника и переводила дух.

— Слева! — в самое ухо закричала Софи, и её рука с силой дёрнула меня за воротник, отшвырнув за стойки.

Загрохотали выстрелы, из продырявленных коммуникаций хлынули синеватые искры, а я нырнула за угол и прижалась к шкафу. Второй железный дровосек шагал в нашу сторону из дальнего конца прохода. Я же приняла молниеносное решение зайти к нему в тыл, поэтому двинулась в обход сквозь лабиринт серверных стоек.

Я пробиралась вдоль массивных шкафов, сплетений проводов и мигающих лампочек, пока за очередным поворотом почти лицом к лицу не столкнулась с третьей машиной. Вскинув руку, я выпалила целую очередь плазменных сгустков – звонкие хлопки отдавались в ушах, а в голову, накладываясь на недосып, предательски ударила слабость. В глазах резко потемнело, робот пошатнулся, но устоял на ногах и взял меня в прицел. Не успела…

Из железного тела механизма со звоном вдруг вырвался фонтан искр, следом – ещё один. Металлические шарики колотились в железную корму, во чреве которой вспыхивали синие молнии. Робота закоротило, он затрясся, словно в лихорадке, и в брюхе его вспыхнул голубоватый огонь, пожирая проводку и оплавляя изоляцию. Машина застыла на полушаге и спустя секунду с оглушительным грохотом завалилась на бок. Оставался один, последний, оставленный позади, но…

Было тихо. Я аккуратно выглянула из-за стойки в проход. Посреди узкого коридора, скособоченно привалившись к стене, полулежала ещё одна искрящая металлическая туша, а рядом с ней с магнитной винтовкой наперевес стоял Василий. Второе оружие висело у него на плече.

— Вас не зацепило? — спросил он. — Живы-здоровы?

Усевшись прямо на полу, я привалилась к шкафу, закрыла глаза и перевела дыхание. Слабость одолевала, тело покрывалось испариной, насквозь пропитывая термокомбинезон. Вовремя же он подоспел, ничего не скажешь. Ещё секунда – и я бы превратилась в крупное решето.

— Спасибо тебе, — пробормотала я. — Похоже, ты меня спас.

Вася подошёл, стукнул о пол прикладом и присел напротив меня.

— Два-ноль в мою пользу, — усмехнулся он. — Как только та хреновина убралась обратно в потолок, путь был свободен. Пока добежал сюда… — Он оглянулся на одного из выведенных из строя роботов. — Нам всем, в общем-то, повезло. Это очень старая охранная система, и ставилась она при царе Горохе. Жестянки тупы и неповоротливы, а их слабые места почти на виду. Зато полностью автономны, надёжны как электростаты Калашникова, и могут десятилетиями ждать своего часа. Запас активного хода у этой груды железа – добрая пара лет.

— Да, видала я противников и половчее. Но мне крепко досталось – я, кажется, потеряла форму.

— Знаешь, что я тебе скажу? — Василий вскинул брови и положил передо мной мой рельсотрон. — Некоторые говорят – на том свете, мол, отоспишься. Так вот – такая установка неизменно приближает тот день, когда ты там окажешься.

— Да, мне определённо нужно выспаться, — пробормотала я. — А ещё мне понадобится новый скафандр…

Сбоку возникла Софи, протянула руку и помогла мне подняться.

— Не будем терять время, — торопливо отчеканила она. — Я пока пороюсь в компьютере, а вы сходите вниз, разведайте обстановку. Надо тут все уголки обыскать – и побыстрее, иначе все мы рискуем заработать лучевую болезнь. И будьте осторожны, пожалуйста…

Мимо трёх распахнутых стенных ниш, где до поры спали роботы, мы поспешили на выход из пункта управления, в сторону лестницы. Технический этаж встретил нас ещё более высоким фоном и рядом запертых дверей без каких-либо обозначений. В дальнем конце коридора массивный шлюз со знаком радиационной опасности вёл, судя по всему, в реакторный зал, но туда мы твёрдо решили не ходить…

За неприметной, как и все остальные, дверью я обнаружила склад со стеллажами, которые рядами уходили в глубь помещения. На одном из стеллажей подобрала промышленный скотч, которым туго перемотала запястье – проплавленный скафандр дал течь и пропускал снаружи загрязнённый воздух. Помещение было завалено разнообразными деталями – какими-то редукторами, шестернями, металлическими коробами с ворохами проводов, а в самом углу замерла одинокая громоздкая фигура, при виде которой всё внутри меня перевернулось вверх ногами.

Робот стоял, припав на бок, дюжина манипуляторов свисала безжизненными плетьми, массивный цилиндр туловища на запылённых гусеничных траках был вскрыт и распотрошён. Я никогда и ни за что не спутала бы эту жестяную бочку ни с чем на свете!

Сердце бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди. Подскочив к корпусу из-под дяди Вани, я принялась осматривать его со всех сторон. Энергоблоки были извлечены и лежали тут же, рядом. Внутри, в камере сопряжения было пусто – контейнер с самим дядей Ваней забрали, оставив только его механическую оболочку. Но куда?! Я просто обязана была найти старика – живого или мёртвого. Неизвестность – самое невыносимое, что может быть. Разве что, наверное, после разбитых надежд…

Я выскочила со склада и с размаху налетела на Василия. Тот смерил меня оценивающим взглядом и поинтересовался:

— Ты чего такая шальная? Чёрта увидела?

— Нет, старого друга, — затараторила я. — Вернее, то, что от него осталось, его корпус. Надо найти его самого, он должен быть где-то здесь…

— Да уж, где только не встретишь друга, — протянул Вася. — Мир чертовски тесен и имеет форму чемодана… Мне, наверное, не стоит задавать вопросы, но я рискну. В каком смысле – корпус?

— Корпус, в котором он долгое время существовал. Это длинная история старого трансгуманиста, как-нибудь расскажу. — Меня колотило от нервного возбуждения, — Но я теперь точно знаю, что здешние обитатели покинули эту базу не далее, чем две недели назад! А ты?! Ты что-нибудь обнаружил?

— Ничего особенного, здесь только хлам. — Василий забросил масс-драйвер на плечо и махнул рукой. — Похоже, это место служило каким-то временным перевалочным пунктом. Хорошо спрятанным, рассчитанным на долгое пребывание, но теперь заброшенным за ненадобностью. Или из предосторожности… Надо бы ещё жилые помещения осмотреть, и нужно валить отсюда, пока светиться в темноте не начали…

Коридоры жилых помещений были совершенно безжизненны, и в звенящей тишине я слышала треск счётчика Гейгера, раздававшийся из скафандра Василия – он уже, кажется, стал привычным фоновым шумом. Мы шли вдоль коридора и открывали одну жилую комнату за другой, заглядывая внутрь – везде было идеально чисто и прибрано. Распахнув дверь в последнюю каюту, Василий подозвал меня.