— Дело не в размере, а в начинке. Здесь ты такие комплектующие днём с огнём не сыщешь!

Силуэты постепенно обретали чёткость. Два человека в тёмном помещении склонялись надо мной. Моё обнажённое тело, прикованное к железному сиденью, было совершенно неподвижным, я видела его, словно какой-то предмет интерьера, и не могла почувствовать – я забыла, что означало чувствовать. Стальные зажимы плотно сдавливали мехапротезы рук и ног. Через секунду сиденье пришло в движение, я оказалась на плоскости, и в глаза ударил яркий свет хирургической лампы.

— Доктор Хадсон… — слабо позвала я со дна тёмного колодца, не осознавая, что происходит, беспомощно отдаваясь волнам слабых воспоминаний. — Вы пришьёте мне новые руки?

Над самым ухом раздался хриплый хохот.

— Видать, хорошо её по голове огрели! — задорно воскликнул злой голос. — Нет, псина, мы, наоборот, тебе всё отрежем. Подставляй кровосток, Фред!

Пронзительное жужжание наполнило помещение, сбоку от слепящего фонаря показался тёмный абрис с циркулярной пилой в руке.

— А может не надо наживую-то? — неуверенно спросил добрый голос.

— Какая к чёрту разница? — пробормотал злой и надвинул на лицо пластиковые защитные очки. — Главное мозг не задеть, а об остальном ничего не сказано. Ты лучше ещё раз морозильник проверь…

Злобно визжащая циркулярка повисла перед глазами.

Раздался оглушительный грохот, что-то звонко застучало по полу. Гулкий хлопок, пронзительный крик, ещё один хлопок… Стрёкот автомата и снова хлопок – будто один за другим лопались воздушные шарики. Циркулярная пила исчезла, а лампу надо мной окутали клубы белёсого дыма.

По полу стучали и шаркали ботинки. В дыму между мной и лампой, заглядывая мне в глаза, навис страшный зверь. Отточенным движением наголо бритый здоровяк снял жуткую маску и выдохнул:

— Чёрт, скелет один остался… Говорил же не связываться с наркотой. Как же далеко всё это зашло… — Затем позвал куда-то в сторону: — Марк, она здесь! Мы едва не опоздали…

Появилось второе лицо – оно беспокойно глядело на меня, внимательно осматривало. Чья-то большая и ласковая ладонь коснулась волос.

— Всё нормально, сестрёнка, — ласково зазвучал баритон. — Всё хорошо, теперь ты в безопасности. Мы уходим отсюда. Тащи носилки, Рамон, будем грузить…

Закрывая глаза и проваливаясь в забытьё, я мысленно просила доктора Хадсона дать мне обезболивающее…

* * *

Отрывистое пиликанье проникало в сознание, метрономом во тьме отмеряя ровное сердцебиение. Что-то случилось. Я точно знала, что что-то произошло, но в чёрной гулкой комнате собственного пустого разума было сложно сориентироваться. Я о чём-то забыла. О чём-то очень важном. Мерно стучало сердце, проталкивая кровь через виски. Я забыла о чём-то очень-очень важном…

— Элли! — вспомнила я и распахнула глаза. — Где Элли?!

— Эй, тише, тише… — Рядом с койкой в небольшом помещении корабельного лазарета сидел Марк.

Смуглый, черноглазый, он отложил в сторону планшет и внимательно уставился на меня.

— Где Элли Стилл? — повторила я.

— Ты про ту девушку-полицейскую? Её больше нет. Вероятно, утонула. По крайней мере, тело так и не нашли.

Несколько секунд я осмысливала его слова, а потом в памяти начали всплывать картинки. Какие-то фрагменты – атриум третьего этажа, раскинувшаяся под ногами взлётная полоса, костёр в заброшенном гараже, падающая на меня снизу топкая болотистая почва… Элли, её лицо, обрамлённое шелковистыми тёмными волосами, умные голубые глаза… Верещащая циркулярная пила, яркая лампа и Рамон… Откуда он здесь?

— Откуда вы взялись, Марк? — спросила я. — Как вы меня нашли?

— Начальник местной полиции сказал, где тебя искать. Ещё немного, и…

— Что? Начальник местной полиции? Майлз?! — Я не могла поверить своим ушам – мне казалось, что всё это сон.

— Да, он, — утвердительно кивнул Марк. — Он намекнул, где тебя найти. Откуда он знал – мы не спрашивали. Достаточно того, что мы тебя вытащили. Заодно выкупили у него твой гравик, а Ваня взялся привести его в порядок. Я думаю, он тебе ещё пригодится.

— Да как вы… — Слова давались с трудом, я была в смятении. — Да он же торгует детьми! Мы всё видели! Он получает деньги за торговлю детьми!

Марк молчал, глядя на меня в упор.

— Вы договорились с врагом! — выпалила я.

— Он не торгует детьми, Лиза. Да, он имеет с местного криминала некоторый процент, — со вздохом произнёс Марк. — Но мне он показался адекватным, с ним можно вести дела. К тому же, собрат-полицейский, как-никак…

— Надо его убить! — крикнула я, порываясь встать с кровати. — Прямо сейчас!

Марк мягко прижал меня к матрасу. Для сопротивления у меня совсем не было сил, и я выдохлась в одну секунду.

— Убить? Нет, амазонка, во взрослом мире так дела не делаются. Он оказал нам услугу – помог тебя найти, а заодно подчистил все данные об Анне Рейнгольд. Весь твой кровавый шлейф… — Марк взмахнул рукой, словно волшебной палочкой. — Вжух! И его больше нет.

— Я его убью, — яростно прошептала я.

— Нет, не убьёшь. — Он покачал головой. — Мы договорились, что ты больше не станешь лезть в его дела и покинешь Каптейн. И все мы забудем о том, что случилось.

— Я… Вы… — Слова застревали в горле, беспомощная ярость вырастала в груди, щёки намокли, глаза тонули во влажной пелене. Наконец, я собрала остатки сил и закричала прямо ему в лицо: — Вы предали всё! Меня, Элли! Вы предали этих детей! Как вы могли?!

— Пойми же ты, не всё можно решить силой! — Марк всплеснул руками и вскочил со стула. — Ты чудом осталась в живых! Понимаешь?! Случилось чудо – вот оно, посмотри! Если бы не вмешательство Вселенной, тебя разобрали бы на компоненты и распродали по частям! Но ты цела!

— Да лучше бы я умерла! — в отчаянии крикнула я. — Это было бы хотя бы честно! А ты – убирайся! Вали к чертям! Вы меня предали! Я больше никогда не хочу вас видеть! Всех вас!!!

Марк молча скрылся в темноте, прошелестела дверь, и стало тихо – лишь где-то за стеной равномерно гудели двигатели «Виатора».

Они всё испортили! Они предали и уничтожили всё, что было мне дорого… Элли, нам с тобой оставался всего лишь один шаг, и я подвела тебя… Как же я теперь буду смотреть в твои голубые глаза? Неужели всё всегда заканчивается именно так? Ну почему так?! Подлецы становятся богаче, честные люди гибнут, а самый родной человек втыкает нож в спину, а потом предлагает со всем этим смириться…

Донёсся звук открывшейся двери. Я лежала с сомкнутыми глазами, утопавшими в соли, и мне было уже плевать на всё. Пусть оно всё летит к чертям. Пусть горит огнём вся эта треклятая Вселенная со всеми её обитателями…

— Лиза? — тихо позвал голос Рамона.

— Что? — бесцветно просипела я.

— Я знаю, ты побывала на грани. Но, как бы там ни было… Марк с ног сбился, разыскивая тебя. И я уверен, ты сможешь его простить.

— Никогда…

— Они договорились о том, что ты покинешь эту планету, но у меня на этот счёт несколько иное мнение… Ты хочешь закончить дело? Своё собственное, личное дело, ради которого ты прилетела.

Дело? Да, точно, было какое-то дело… Что-то связанное с интернатом. Директор интерната Гилберто Травиани – вот моё дело. Его голова – главная цель всей моей короткой жизни.

— Хочу, — сказала я и открыла заплаканные глаза.

— Я тебя хорошо знаю, Фурия из Олиналы, — негромко сказал Рамон. — Я знаю – как только у тебя появятся хоть какие-то силы, ты тут же вскочишь и пойдёшь вперёд. Поэтому, чтобы идти было легче, тебе пригодится вот это… — Он выудил из кармана крошечную ампулу с мутной жидкостью.

— Что это?

— «Персистенс», боевой коктейль. После введения внутривенно превращает человека в точную и быструю машину смерти. Этой дозы тебе как раз хватит для того, чтобы завершить дело и освободить свою совесть.

— Ты предлагаешь мне наркотики, Рамон? — Я обессиленно покачала головой. — Мне уже хватит…

— Это намного лучше той гадости, которой ты накачивала себя последний месяц. — Он откинулся на скрипнувшем кресле и спрятал пузырёк в карман. — У тебя в эндоскелете есть небольшой секрет, о котором я умолчал. Вернее, когда мы тебя готовили, я о нём даже не знал…