И тишина. Хрийз лежала неподвижно, боясь пошевелиться, чтобы не спугнуть. Если бабушка знакома с неумершими Третьего мира, — как? Каким образом?! То это значит, что приключения заканчиваются. Может быть, бабушка придет сюда… послезавтра, завтра. Сегодня! Ненашу придется заплатить. Ну и пусть. Связать ему что-нибудь, ей нетрудно, ему полезно. А захочет долг взыскать кровью, то и пусть. Не досуха же выпьет? Главное, вернуться домой, а там трава не расти…

На этой мысли Хрийз и уснула

Хрийз пожалела о магическом спектре зрения очень скоро. Каждый предмет, каждый камушек, не говоря уже о живых людях, пылал своим собственным сиянием. Линии сил находились в бесконечном движении, они дрожали, переливались, сплетались ирасплетались снова, погять, куда и от кого ведут, оказалось решительно невозможно. А уж как выглядели Ненаш с Дахар без дрожи не вспомнить. И во что превращались сны, тоже лучше не рассказывать. Но вернуться к прежней тьме не получалось. Однажды включившись, магическое зрение не спешило выключаться. И управлять им никакой возможности не было. То есть, закрыть глаза и зажмуриться… что здесь закроешь, как именно зажмуришься? Бедные маги. Как им живется в таких условиях?

Сидеть в палате одной — заело скукой до тошноты. Секретная комната не представляла теперь проблемы, но сколько раз можно ходить туда и обратно? Хрийз выбралась в коридор, долго стояла, пытаясь решить, куда бы пойти прогуляться так, чтобы не утонуть.

Несколько линий сходились к палате, две из них источали тусклое, мертвяще-серое, неприятное сияние. Следы, оставленные Дахар и Ненашем? Похоже на то. Остальные линии выглядели намного приятнее. Особенно одна, она сияла золотым теплом, как маленькое солнце. Хрийз пожала плечами, и пошла вдоль нее. Позже, вспоминая случившееся, она так и не смогла объяснить себе, зачем пошла, в сущности, сама незная куда, и кого надеялась там встретить. Человек, береговой или моревич, оставивший такой след, не мог оказаться дрянью, вот и все.

Шла она долго, пока линия не уперлась в бассейн-вход в подводную часть базы. Приплыли, называется. Ладно, пойдем обратно… Но обратная дорога потерялась в многоцветном хаосе. Сюда сходилось просто немереное количество линий-следов; любая из них могла привести обратно, к больничной палате, но большинство с гарантией уводили куда-то еще. Выбери любую, непременно ошибешься. Та, что привела сюда, потерялась в хаотических сполохах. А свой собственный след Хрийз опознать не сумела.

— Твою мать, — раздался над ухом знакомый сердитый голос. — Ты! Ты что здесь делаешь?!

Ну что за невезуха, обреченно подумала Хрийз. Опять он! Снова.

— Я… я… я случайно… — залепетала она в свое оправдание.

Потерялась, — закончил за нее сЧай и бешено спросил — А утонуть по дороге ты не догадалась? Как ты вообще добралась аж сюда невредимой?

— Я… могу теперь видеть в магическом спектре. — объяснила Хрийз. — Мне Дахар показала…

— Дахар-р! — от свирепого рыка все вокруг задрожало и заискрилось, Хрийз тихо вскрикнула, не имея никакой возможноти магически зажмурится и отсечь мозг от адова буйства красок.

В переплетении линий возник круглый овал, заполненный мертвящим светом; портал, догадалась Хрийз.

— Я здесь, — сказала Дахар. — Звали?

— Ты, я смотрю, со дня инициации не повзрослела ничуть. Соображения с улиточную раковинку. Забери это сокровище, сдай лично Ичкраму в руки, пусть на цепь посадит и свяжет. Пусть что хочет делает, только чтобы я ее не видел больше! И возвращайся, есть разговор.

Он ушел, Хрийз четко увидела, как истаивает в окружающей паутине света его присутствие.

— Пошли, — сказала Дахар. — И что тебе на месте не сидится?

— Я… не… — Хрийз судорожно вздохнула и честно призналась — Я не знаю…

— Понятно. Пошли…

Через несколько шагов Дахар сказала:

— Спрашивай. Я вижу, тебя сейчас пополам порвет от любопытства; спрашивай.

— А что вы позволяете ему орать на вас? Ведь ваш магический статус выше, насколько я понимаю.

— Выше, — согласилась Дахар. — Но я — офицер военно-морского флота Островов. То есть, при исполнении. На службе, если тебе так понятнее. Я младше по званию. Поэтому ему орать на меня можно. И даже послать чистить гальюн зубной щеткой, безо всякой магии, буде провинюсь.

— И… вы пойдете?!

— В мозгу тихо возникла картинка: вампир за чисткой унитазов. Зубной щеткой! Умереть и не встать.

— Я не дам повода, — серьезно сказала Дахар. — Но — да. Если прикажет, пойду. Исполнять приказы сЧая — это не наказание, это награда. Он — лучший. Понимаешь?

— Злой он какой-то, — сказала Хрийз. — Как бы его больше не видеть вовсе…

— Это ты злых не видела, — тихо сказала Дахар. — Но не встречать его вообще у тебя не получится. Вас что то связывает, а что, не пойму.

— Судьба, — мрачно ответила Хрийз, недобром вспоминая пророчество Малкиничны.

— А, может, и так, — отозвалась Дахар. — Похоже на то. Ну, мы пришли. Постарайся больше без фокусов, хорошо? Не то правда утонешь ненароком.

Хрийз скисла совсем. Она не сопоставила след, по которому шла, с конкретным человеком. И перспектива еще раз встретить этого их сЧая ее совсем не радовала.

Дахар получила еще одну выволочку, уже от Ичкрама. На языке моревичей, так что слова остались за кадром. Но голос врача дышал интеллигентным матом. Хрийз прекрасно понимала, что после Дахар следующая в очереди она. Слушать нотацию душа не лежала. Лучше бы наорал, как сЧай…

&nwbsp;

— Любопытно, зачем я тебя лечу, — неприятным голосом осведомился Ичкрам. — Расскажи-ка на милость, с какого лысого беса ты ввязалась в соглашение с неумершим?

— Это мое дело, — сказала Хрийз, теребя в пальцах край шершавого одеяла.

— Не только твое, — сердито сказал Ичкрам. — Я должен знать детали, я твой лечащий врач, в конце концов!

— Спросите у Ненаша, — холодея от собственного хамства предложила Хрийз.

Она чувствовала, что говорить о подробностях нельзя. И что доктор немного преувеличивает: незнание деталей не помешает в лечении нисколько. Это он просто привык все контролироать и не привык, чтобы ему возражали.

— Неумершие страшны тем, что вся их сила — заемная, — сказал Ичкрам. — они не могут иначе. Они живут взаймы, такова их природа. Не все из них подобному порядку рады, но все они вынуждены с ним считаться. Вести с неумершими какие-то дело необходимо очень осторожно, и слова подбирать крайне тщательно. Произнесенное слово — ловушка для обоих. Уже сколько людей и неумерших попалось на этот крючок; ты считаешь себя умнее прочих?

— Нет, — вынужденно сказала Хрийз. — Я так не считаю…

— Тогда почему?

— Ненаш — мой друг…

— Святая наивность, — скептически вздохнул Ичкрам.

— Он мой друг, — упрямо повторила Хрийз. — Он не причинит мне вреда.

— Если бы это от него зависело… Пойми, они не свободны в своих поступках, их ведет судьба, ни один из них неспособен встать ей наперекор, как это часто делают живые. Если в исполнение вашего договора ему потребуется выпить всю твою жизнь, он это сделает. Возможно, обливаясь слезами от сожаления. А возможно, и нет. Ненаш Нагурн старше тебя раз в пять, и многое видел. Ему довелось провожать собственную дочь; он смирился со своей сущностью давно. Кто не может принять себя в такой ипостаси, те уходят. Сами или по воле старшего.

— Я не могу вам рассказать, — тихо выговорила Хрийз. — Извините. Это… личное.

— Надеюсь, тебе повезет, — я сказал целитель. — Я бы на твоем месте надеялся…

Через несколько дней Хрийз отправили в клинику Жемчужного Взморья, под опеку Сихар Црнаяш. Она ожидала долгого морского перехода, но случилось иначе. Доктор Ичкрам воспользовался магическим порталом, и весь переход занял несколько мгновений.

Порт Лава, а так же волки, неумершие, сердитый сЧай, он же так называемая судьба, — остались в безвозвратном прошлом. Забыть, как страшный сон. И больше не думать.

Но все же, кому принадлежала та золотая нить, оставленный в магическом спектре след? Встретить бы этого человека…