— Лучше бы уволили, — в тон ей ответила Млада, — чем так…

— Настолько всё плохо? — осведомилась Хрийз.

Млада покачала головой.

— Не могу говорить, — ответила она, страдая. — Извини.

— Ладно, — буркнула Хрийз. — Проехали…

— Что проехали? — удивилась Млада.

— Ну, забыли, — объяснила Хрийз. — Слушай… Я, как отпустят, хочу съездить в Бухту, на зиму одежду купить. Поедешь со мной? Мне одной немного… хм.

— Поеду, — согласилась Млада. — Отчего бы не съездить…

По воде снова шлёпнуло. Что-то сначала зашуршало, а затем мелодично запело в кустах. Птичка? Знаем мы местных птичек. Певчие птеродактили с острыми зубищами в кривых клювах. Страшненькие тварьки, хоть и прирученные. Но поют хорошо…

Млада вдруг напряглась, а потом и вовсе встала. Хрийз увидела Сихар и Эрма, подумала, и тоже встала. Может, мимо пройдут. Не прошли.

— Оставьте нас, — коротко приказали Младе, и та поспешила скрыться, напоследок одарив подругу ободряющим взглядом.

— Присядьте.

Хрийз опустилась обратно на лавочку, отёрла об одежду вспотевшие внезапно ладони. Что этому Эрму надобно? Ничего хорошего, надо думать…

Он меж тем одним щелчком пальцев подвинул противоположную лавочку, сел на неё, ловко поджав на ноги на манер китайского Будды, и стал смотреть, почти в упор, изучающим взглядом. Как на микроба в микроскоп. Сихар осталась стоять, изобразив из себя молчаливую рыбу. Назвать её оранжевой жабой язык не поворачивался: очень красивая женщина.

— Вы вернёте меня домой, господин Тахмир? — спросила Хрийз. — Вы ведь можете?

— Могу, — кивнул тот.

Почти умершая за последние дни надежда подняла голову, заставляя бешено колотиться сердце. Может, значит, вернёт?

— Нет, — ответил Эрм на первый заданный вопрос. — Не верну.

— Почему? — не сдержалась Хрийз.

— Вам как ответить: просто и понятно или же честно и правдиво? — осведомился он.

— Второе, — не задумываясь, выпалила Хрийз.

— Хорошо. Имя, данное вам при рождении, — Хрийзтема? Отвечайте.

— Нет, — сказала девушка. — Христина. Это тут так уже назвали, а на самом деле…

И осеклась. Родное имя прозвучало как-то не так. Странно прозвучало… Отвыкла от него? Да, отвыкла. Но было ещё что-то, неуловимое, внезапно до ледяной дрожи испугавшее.

— Неубедительно, — бесстрастно отметил Эрм. — Хотите знать, почему?

Хрийз кивнула.

— Переход из мира в мир сродни смерти даже для опытного и умелого мага, — пояснил Эрм, — аккуратно здесь надо с именами, осторожно. Вас назвали Хрийзтемой, и вы согласились, начали отзываться. Не стали отстаивать имя изначальное, данное вам при рождении. Теперь просто подводим итог: урождённая Земли девочка Христина умерла. Вместо неё сидит сейчас передо мной Хрийзтема, свободная Третьего мира Двуединой Империи.

Имя — это имя, какая разница, как тебя называют другие? Главное, — ты, ты сама. Но 'я' — это кто? Христина И… Игоревна? Ильинична? Я забыла имя отца! Ужас осознания окатил ледяным электричеством. И отца она уже не помнила. Ведь ничего же ей не осталось, ничего — ни фотографии, ни портрета какого-нибудь, что уже о возможности позвонить, приехать, поговорить… Память под давлением новых впечатлений отошла в сторону, осела на дно души тусклым светом, и в её, памяти, гроб, бесстрастный голос Эрма размеренно вколачивал гвозди, один за другим:

— С каждым вновь прожитым днём накапливалось расхождение. Новый опыт. Новые чувства. Внезапное сражение на Грани с упырём Мальграшем, где вы приняли сторону нашего мира. Мир оценил, поверьте. И второе. Один из стражей Грани Земли, Ахла Мичрафана. Она не признала вас.

— Да она вообще меня едва не убила! — вырвалось у Хрийз. — Если бы не принцесса Чтагар…

— Какие ещё вам нужны аргументы? — осведомился на это Эрм.

— Значит, я не вернусь? — тихо спросила Хрийз. — Никогда?

— Не вернётесь, — подтвердил Эрм. — Никогда. А если это каким-то образом и случится… Земля вновь отторгнет вас, только уже порталом смерти. Проще говоря, вы умрёте там. И тем мучительнее, чем дольше будете цепляться за ставшее вам чужим поле другого мира.

Хорошие новости, ничего не скажешь. Хрийз отёрла щёки. Плакать, ещё не хватало. Но ведь невозможно было удержаться…

— Ваш раслин, — продолжал Эрм, — создавал я и именно для вас. Чтобы отсечь все возможные случайности. Земля — закрытый мир, система самозащиты у неё бешеная, а мы, к несчастью, недавно её потревожили. Разбудили, так сказать, лихо по собственному недомыслию. Это мир-убийца, мир-катастрофа, зубная и головная боль всех наших Стражей. То, чем он окружён по Грани, не поддаётся никакому осмыслению, и аналогов мы ещё не встречали на всей доступной нам области Лестницы Миров. Меня очень встревожила весть о спонтанном переходе между Землёй и Третьим миром Империи. До сих пор непонятно, что же произошло, почему возникла такая странная синхронизация, как долго она продлится и чем завершится.

Вот это да. Они приняли меня за чудовище! Значит, пока лечилась и работала в Службе Уборки, все эти маги, князья, и кто там ещё, присматривались и ждали, когда пробравшийся с Земли страшный монстр проявит свою страшную чудовищную суть? Смешно. Но они, похоже, всерьёз в это верили!

— Напрасное легкомыслие, — заметил Эрм, считав выражение её лица. — Впрочем, вы слишком юны, вам позволительно. К настоящему времени ваша личностная матрица окончательно вписалась в инфополе Третьего мира. Теперь с вашего раслина можно снять ограничения. И настроить…

— Сумасшедший! — не выдержала Сихар. — Она же совсем ребёнок! Ей же ещё и десяти нет!

Эрм обернулся и внимательно посмотрел на неё.

— Я тоже был мальчишкой в своё время, — сказал невозмутимо. — Напомнить последствия?

Сихар отвела взгляд. Не нашлась, что сказать.

Солнце — сквозь толщу громадной волны-цунами

— Поющий остров, — кивнул Эрм, рассеянно вглядываясь куда-то поверх макушки Хрийз. — Там базировался боевой флот третичей и там же наместник Хи-Тарм выстроил себе дворец…

Хрийз почти увидела этот дворец — огромное вычурное здание на тонких колоннах, словно парящее в небе… раскинувшее хищные крылья над покорённым островом…

— Вы считали тогда воспоминания с каждого из нас, — кивнул ей Эрм. — Ненамеренно. Просто так получилось. И Чёрное озеро, и Поющий остров — это было. Это было когда-то с нами.

— Мы думали, ты нас предал, — мрачно сказала Сихар. — Мы думали…

— Я знал, что делал, — резко ответил Эрм. — Если магическую силу не использовать, она накапливается. Но бесконечно накапливать её нельзя. Рано или поздно наступает предел, за которым следует неконтролируемый взрыв. Я решил, что лучше Поющий Остров с третичами, чем Чёрное озеро с вами. Не думаю, что был неправ.

Сихар промолчала. Хрийз почти физически ощутила стыд, выжигающий душу целительницы даже и до сих пор. Каково это, искренне считать человека предателем, и узнать впоследствии, что он не предавал, а наоборот, спасал, разрывая на части собственную душу? Прощение, высказанное на словах, за много долгих, горьких лет не смогло утихомирить больную совесть. Каково это, жить с такой болью?

Непросто, наверное.

— Законы магии отличаются от законов обычного мира, — невозмутимо продолжал Эрм. — Чем больше отдаёте магической энергии, тем больше её к вам приходит. Но, — он воздел палец, — отдавать нужно правильно. В этом легко поможет какое-нибудь дело, которое вы любите и которое приносит вам удовлетворение. Какое угодно, неважно. Можно выращивать сады, плести сети, гранить камни, переплетать древние книги… созидать, одним словом. Энергия разрушения выплескивается легче, но она опустошает ваше личное будущее, — особенно если выброшена неправильно, в момент сильнейшей душевной нестабильности, так что играться с нею не советую.

— Дай малышу сладкого краба, и запрети его есть, — неодобрительно прокомментировала Сихар. — Удивишься результату.

— Проследишь, — коротко бросил ей Эрм.