Хрийз потуже перетянула капюшон. Если уж эти ухари земноводные собрались по домам, сухопутной девушке тем более пора убираться отсюда. Непогода хороша лишь за окном тёплой комнаты!

Она заспешила по пляжу, вдоль гранитной набережной, к ближайшей лестнице наверх. Серая, сложенная из прямоугольных блоков, стена хранила отметки зимнего уровня воды. Море наступало. Уже сейчас полоса песка стала раза в два уже, чем тогда, когда Хрийз гуляла здесь в прошлый раз. А было это дней десять назад. Местных десять… То есть, восемнадцать.

Со стороны набережной, сверху, послышались азартные вопли. Хрийз подняла голову и обомлела. Прямо над головой мотало по ветру ярко-алое существо вроде дракона с огромными стрекозиными крыльями. Дракон пытался заложить вираж, но получалось у него плохо, его сносило к морю. А суть воплей сводилась к простому, как репа: 'Держи! Держи! Унесёт!'. Драконом управляли. То есть, был он чем-то вроде воздушного змея. Сощурившись, Хрийз разглядела тонкие, натянутые до предела верёвочки. Воздушный дракон.

Порыв ветра поддел его под розовое брюхо и кувыркнул через спину. Дракон свалился на хвост и шлёпнулся в море. Волны охотно взялись трепать его, и, судя по настроению, выбрасывать на берег не собирались.

— Эх, ты, растяпа! Лезь доставай!

Голос показался знакомым. Да Гральнч же! Хрийз застонала едва ли не вслух. Первым порывом было бежать с воплями и прятаться. Но с набережной спрыгнула (с такой высоты, сердце замерло!) девчонка в знакомой шапочке (ещё бы, сама эту шапочку вязала!) и целеустремлённо побежала к морю.

— Юфи!

— Ой, это ты! — обрадовалась она. — Тоже гуляешь?

— Ага… — туповато ответила Хрийз, ничего не понимая.

Гральнч что, совсем рехнулся, на детей перешёл? Или подрабатывает оранжевым нянем? Или они родственники? В любом случае, нашли кому ребёнка доверить!

— Стой, ты куда?!

— Кехву забрать, — пояснила Юфи, кивая на болтавшуюся по поверхности игрушку. — Упустила вот.

В другое время и не зная подробностей, Хрийз бы подумала, что моревичам штормовая волна нипочём. Но ей тут же вспомнились мальчишки, слинявшие со скал с нехарактерной для детей торопливостью. Она не раздумывая перехватила девочку:

— И чёрт с ней!

— Сейчас прямо, — возмутилась Юфи. — Где я тебе ещё одну возьму?! Пусти!

— О, какая встреча, — Гральнч, чтоб ему! — Да отпусти ты её. Ей полезно. Нечего неженку растить.

— Сам ныряй, — отрезала Хрийз. — Ты что, не в курсе её проблем?

— Ой, — пискнула вдруг Юфи новым каким-то голосом. — Ой-ой!

Хрийз резко обернулась. И успела увидеть, как яркое тельце игрушечного дракона пропадает под волной какого-то странного цвета. Более тёмной и какой-то неправильной, что ли. И сразу же всё завертелось быстрее, чем про то можно рассказать.

Ветер резко стих. Тишина упала, как тяжёлая бетонная плита и как та плита, вышибла на мгновение дыхание. Тоненько запело в воздухе, отдаваясь в костях зудящей болью: 'Аннн! Заннн!'

Волна, переварив Юфину игрушку, взметнулась до небес, закручиваясь чудовищной воронкой бешеного смерча. Близко. Слишком близко!

— Валим отсюда! — заорала Хрийз, обретая дар речи.

— Стоять! — резко приказал Гральнч.

Приказ отдался в каждой клеточке обуянного ужасом тела. Хрийз замерла раньше, чем осознала разумом, чего от неё требуют. Такого голоса невозможно было не ослушаться. А Гральнч, этот дуралей и ушлёпок, невыносимая оранжевая свинья и всё в таком же духе, шагнул вперёд, разводя руки. Не было больше кривляки и ударенного на голову недоброго клоуна. Перед надвигающейся бедой стоял грозный боец, знавший, что такое смерть не понаслышке.

'Да ведь он же воевал!'— ошарашено подумала Хрийз. — 'Его нашли в месте былых боёв…'

В воздухе возник тонкий, призрачный, сиреневого колера щит. Смерч с рёвом ударился в него и со страшным грохотом откатился назад в море, аж песок обнажился на пару десятков метров. Там, над штормовой волной, смерч и сгинул, резко обвалившись вниз. Щит исчез.

— А теперь валим, — скомандовал Гральнч, подхватывая взвизгнувшую Юфи на плечо. — Быстро!

К лестнице, и наверх. Хрийз всё-таки обернулась, чтобы увидеть огромную волну, летящую прямо на неё. Естественно, споткнулась. Туфелька слетела с ноги и резво поскакала вниз по ступенькам. Хрийз дёрнулась было следом за нею, Гральнч не дал. Вцепился, точно клещ, и с матюками втащил наверх, где уже подпрыгивала в азартном веселье Юфи. Ей-то что, ей всё игра, тем более, рядом взрослые, которые как всегда справятся…

Волна гулко ухнула в гранитную стену, едва не перехлестнув верхний парапет, откатилась и ухнула снова, уже тише. Внизу закачалась бурая, взбаламученная недавним безобразием вода. Хрийз отчаянно высматривала в ней свою обувь, и не видела ничего. А над белопенными волнами, в месте упокоения смерча, встали неряшливые перевёрнутые радуги, сиренево-сине-лиловых оттенков.

— Твою мать, — с чувством выразился Гральнч. — Опять от патруля влетит…

— За что? — не поняла Хрийз. — Ты же защищался!

— За вон то, — он кивнул на радуги. — Это искажённое пространство, попадёшь под него, вывернет наизнанку. Или ещё как-нибудь вывернет. Нам без надобности было, вот я и не выучился убирать его…

— А что это такое вообще сейчас было?

— Мина с элементалью Воздуха внутри, — с отвращением пояснил Гральнч. — Дрянь. Приливом из открытого моря притащило… Столько лет прошло, а до сих пор не всё ещё вытралили.

— А как бухнуло! — восторженно воскликнула Юфи, глазёнки у оторвы задорно сверкали. — Грай, видел? Как оно за нами бухнуло! Я думала, к бесам в бездну смоет, да и конец.

— Молчи, сопля, — Гральнч щёлкнул её по уху.

— Сам сопля! — огрызнулась она, сердито потирая ухо. — А ещё дед!

Гральнч театрально закатил глаза под лоб:

— Дали же небеса такую внучечку… мучайся тут с ней. Кехву кто упустил?

— Да я… я… Да ты сам! — возмутилась Юфи.

Родня всё-таки. И если всмотреться пристальнее, фамильное сходство заметить вполне было можно.

— А ты ещё её посылал, — ядовито сказала Хрийз. — Неженку вырастить боишься. Лучше бы поберёг!

— Слушай, не начинай! — немедленно взвился Гральнч. — Сам знаю!

— Сомнительно, — фыркнула Хрийз.

Она сняла уцелевшую туфлю. Толку с неё никакого всё равно… Добираться к себе предстояло босиком, и прогулка не казалась приятной. Не лето! Да и непогоду никто не отменял: ветер ошалело носился по набережной, нагибая деревья, из низких туч срывался мелкий дождик, грозящий перейти в дождь средней степени паршивости. Промокнут ноги, к гадалке не ходи. И даль её, Хрийз, карьеры на ближайшие дни видна отчётливо: она промочит ноги, заболеет, будет валяться с соплями и температурой, может, Хафиза Малкинична придёт, обругает, заберёт в госпиталь на процедуры. И с суммой, какую рассчитывала увидеть в день оплаты, можно проститься. Платят не за болезни, платят за работу… Что за невезуха! Где тонко, там и рвётся, как говаривала бабушка.

— Не реви, — грубовато сказал Гральнч. — На, возьми мои.

Хрийз изумлённо подняла голову. Он, оказывается, уже успел снять свою обувь и стоял босиком.

— А ты что же?..

— Я…, — усмехнулся он невесело. — Я как-то несколько суток босым по льду бежал. Мне после того уже ничего не страшно.

— Босым? Зачем? — встряла Юфи.

— Жить хотел, вот зачем, — пояснил он ей и обратился к Хрийз. — Давай надеть помогу…

Делать нечего. Пришлось опереться спиной о парапет и позволить надеть ботинки. Ботинки оказались безразмерными, легко регулировались шнурками-залипучками, и, собственно, ботинками как таковыми не были. Натягивались как носки. Ощущались как вторая кожа. И оказались до боли тёплыми. Хрийз поняла, что стопы успели изрядно замёрзнуть именно характерной боли в пальцах, какая всегда возникает, когда попадаешь в тепло.

Она поневоле ждала от Гральнча дурных шуточек. Например, щекотки. Щекотки она очень боялась. И решила, что на щекотку просто треснет дурака по балде, даже приготовила кулачки заранее. Но крепко ошиблась. Он отнёсся очень серьёзно, и откровенно говоря, Хрийз порадовалась, что на ногах у неё носки. Если бы эти оранжевые пальцы коснулись голой кожи…