Слова произвели эффект расколовшейся о камни бочки с водой. Левантийцы ахнули. Они не знали. Конечно, они не знали. И теперь каждому, как в свое время и мне, приходилось бороться со смятением, которое вызвало в них это открытие. Изгнанная заклинательница.

– Она объявила Разделение, – сказала Йисс. – Мы потеряли многих, и у нас не осталось выбора, кроме как отступить. С ними Рах и кисианцы, и вступать в бой казалось… неразумным.

– Рах? – И снова Гидеон успел выпалить имя, прежде чем Лео подавил его.

Отчаянная вспышка страха на мгновение исказила лицо Гидеона.

Йисс впервые с немым вопросом оглядела толпу левантийцев. Он правда хочет, чтобы она говорила перед столькими людьми? Как бы это ни было неразумно, отчаянное желание Гидеона узнать, что сталось с Рахом, могло помешать ему бороться со стремлением Лео к хаосу и расколу.

Йисс откашлялась.

– Да, ваше величество. Похоже, он продолжает быть занозой в вашем боку. Не знаю, каким образом он объединился с угрожавшими нам кисианцами, но Разделение было объявлено с его подачи.

Пока она говорила, остаток кавалькады проехал через ворота, и появились закованные в цепи Клинки Торинов. Совсем не вовремя. Или наоборот, как раз вовремя, если целью Лео был раскол левантийцев. Клинков, гордо подняв голову, возглавлял Йитти, и все перешептывания и разговоры, преследовавшие нас в чилтейском лагере, вспыхнули с новой силой, поместив Гидеона и Йисс в центр шипящей песчаной бури.

– Держите их под стражей, – сказал Гидеон, когда левантийцы расступились перед пленниками.

– И это все? – хрипло спросил Йитти. – Все, что мы получим? Ни обсуждения, ни возражений? Ты называешь нас предателями, но ты – самый главный предатель из всех, и боги позаботятся о том, чтобы ты страдал.

Гидеон уже шел к дверям дома, но оглянулся через плечо с таким отстраненным и безразличным видом, что у меня похолодели кости, пришлось напомнить себе, что это уже не наш Гидеон. Это просто марионетка Лео в обличье Гидеона.

– Приготовьте их к казни на закате.

Я нашла Ясса в пещерах, он паковал припасы в полдюжины мешков. Услышав мои шаги, он поднял голову, схватившись за рукоять сабли.

– Дишива. – Его рука опустилась, и мы бросились друг к другу. – Ты вернулась.

Мы обнялись и, прижавшись друг к другу, крепко держались за это мимолетное тепло, за единственное, что у нас еще не отняли. Мы простояли так намного дольше, чем было необходимо, словно голодные звери, пытающиеся насытиться.

Когда я наконец отступила на шаг, не в силах сдержать улыбку, несмотря на все новости, я жестом указала на мешки.

– Значит, дела у спасательной службы Ясса эн'Окчи идут хорошо?

Он ухмыльнулся.

– Надо начать требовать плату. Я уже помог десятку человек, боявшихся выйти за ворота, чтобы их не выследили как дезертиров и…

– Они выжили. Дезертиры. Было Разделение. И там был Рах. И кисианцы.

– Постой, давай помедленнее, Ди. – Ясс схватил меня за руки, и я немного успокоилась. – Начни с начала.

Я пересказала ему новости Йисс, о чилтейской армии и посольстве, и о Клинках Торинов, приговоренных к казни сегодня вечером, и по мере того, как все это выплескивалось из меня, имела сомнительное счастье наблюдать на его лице всю гамму эмоций, от удивления до ужаса, от облегчения до страха. По крайней мере, я больше в этом не одинока.

– Похоже, скоро здесь будет гораздо больше народу, – протянул он, когда я закончила. – Ну и дела. Прости, я знаю, что ты действительно верила в него. Во все это.

– Хуже того, я до сих пор верю. Мы можем пройти через это, есть путь, узкий и трудный, как… – Я указала на трещину между первой и второй пещерами, ширины которой едва хватало, чтобы протиснуться. – Он так близко, что я могу его почувствовать. Если мне удастся избавиться от Лео навсегда, Гидеон сможет это сделать.

Ясс с жалостью улыбнулся.

– Хотелось бы, чтобы это было так. – Он отпустил меня и отвернулся, глядя в сумрачную пещеру. – Гидеон должен уйти.

Слова эхом разносились вокруг нас, и только когда они стихли, Ясс снова повернулся ко мне.

– Ты знаешь, что это так. Уже давно так. Даже если ты избавишься от Лео, даже если бы Гидеон оставался тем же. Даже если бы ты смогла убедить всех, что во всем виноват Лео. Репутация Гидеона слишком испорчена. Люди еще могут верить в его мечты и планы, но не в него самого.

Я закрыла глаза, но не могла отгородиться от его слов, от правды, которую я знала, но отказывалась признавать. Гидеон пожертвовал всем, продолжая защищать нас от Лео.

– Нельзя убить Лео так, чтобы он не вернулся, – мягко сказал Ясс. – Но можно убить Гидеона.

Такое предложение не могло прозвучать из уст левантийца, но нас настолько изменила необходимость выживания и влияние кисианцев, что я даже не удивилась. Это был самый простой способ, самый изящный, и все же я покачала головой.

– Нет. Он заслуживает лучшей участи. Он привел нас сюда, пожертвовал столь многим. Должен быть другой путь.

Ясс грустно улыбнулся.

– Не сомневаюсь, что он есть, но как продвигается борьба с Лео Виллиусом?

Столько было надежд, но я могла лишь ответить «ужасно». Из-за Лео погибли Клинки и лошади, а я смогла добиться лишь неясного мира с чилтейцем, который даже не представлял угрозы, и дальнейшего раскола. Я рисковала жизнями других, но мысль о том, чтобы пожертвовать жизнью Гидеона ради блага всего народа, ужасала. Я верила в него и его мечты всем сердцем.

– Если Гидеон умрет, Лео просто возьмется за следующего непокорного, – сказала я, глядя в темноту и обдумывая родившуюся в голове идею. – Если я не ошиблась, и Лео не может… манипулировать несколькими людьми одновременно, то… – Я резко перевела взгляд на встревоженное лицо Ясса. – Я должна была сделать это несколько дней назад.

– Ты бросишь ему вызов.

– Я брошу ему вызов.

Ясс медленно выдохнул и провел рукой по лицу.

– Не самая худшая из твоих идей…

– Спасибо.

– Но в первой тройке. Ты всего лишь выменяешь Гидеона на себя. Почему бы не похоронить эту мечту и просто не отправиться домой?

– Потому что я не готова махнуть на нас рукой. И ты тоже не должен.

Плохой ответ, и я это знала, но не могла облечь в слова глубину и сложность своих чувств и мыслей. О наших гуртовщиках. О борьбе за право на существование. Мы заслуживали будущего не меньше, чем другие люди, и за это я готова была отдать жизнь.

Руки дрожали, и я сжала кулаки.

– Тебе не обязательно быть рядом со мной, – продолжила я. – Можешь уйти, если хочешь, но ты меня не отговоришь. Если мы можем рассеять внимание Лео, если я…

– Я понял, – перебил Ясс. – Мне это не нравится, но я понял. Это так похоже на тебя.

– Даже не знаю, комплимент это или оскорбление.

– Я тоже. – Он натянуто рассмеялся. – В любом случае, я никуда не уйду. После того, как я чуть не умер и помог вынести искалеченное тело из твоей комнаты, уйти сейчас было бы позорно. Если пытаешься подтолкнуть меня к уходу, нужно стараться сильнее. Я упрямый, и ты мне нравишься. Так что не помирай. И не становись марионеткой Лео.

Ответ едва не сорвался с языка, но мне не следовало говорить таких слов, они стали бы обещанием, которого я не могла дать.

– Постараюсь, – сказала я. – Мне нужно идти. Чем раньше я это сделаю, тем раньше смогу отпустить Торинов и попробую вытащить нас из всего этого целыми и невредимыми.

Ясс криво улыбнулся – мои сложности с ответом не прошли незамеченными.

– Пусть боги хранят тебя, капитан, – сказал он, сложив кулаки.

Капитан. Ясс вернулся к прежней формальности, и мне пришлось смириться – на другое не было времени. Каким-то образом я стала последней надеждой левантийской империи.

У покоев Гидеона не было стражи. Плохой знак. На всякий случай я постучала и, не получив ответа, сдвинула дверь и заглянула внутрь. Пустая комната, пустой стол. Помещение вообще выглядело нежилым – совершенно кисианское пространство, в котором временно существовал Гидеон.