– Развалины квартала Алхимиков, – сказал Раск. – Здесь Шпат захоронил их труды. Могильник сторожат упыри. Гляди!

Он широко разметал руки – и перегородка вспыхнула сиянием, как будто в недрах камня загорелся огонь. Свет очертил фигуру, сидящую в проломе. Гигантскую, горбатую, с рогами, как люстры. На когтистых пальцах налипла могильная почва, на копытах присох воск с какими-то нечистотами.

– Нижние боги, – прошептал Бастон, и тут его язык сцапали незримые пальцы и слова эксгумировались изо рта: – НУ НАКОНЕЦ-ТО ДРАКОНИЙ МАЛЫШ ПРИШЕЛ САМ. МНЕ ПЕРЕДАЛИ, ЧТО ТЫ УМЕЕШЬ ДЕЛАТЬ КАК КАРИ. – Длинный упыриный язык высунулся черным ужом и лизнул воздух. – Я НЕ ПРОЧЬ ПООБЩАТЬСЯ С ДРУГОМ.

– Он здесь, – сказал Раск. – Он вокруг нас. Но сначала, владыка Крыс, с тобой должен договориться я.

Упырь рассмеялся – с таким звуком осыпается земля, обваливается раскрытая могила. Затем снова заговорил через Бастона:

– МНЕ ИЗВЕСТНЫ ТВОИ ЖЕЛАНИЯ И ПЛАНЫ, ДРАКОНИЙ МАЛЫШ. ИЗВЕСТНО, КУДА ТЫ ЖЕЛАЕШЬ ПРОНИКНУТЬ. ТАК ЗНАЙ – КОЛИ ХОТЬ ОДНОЙ НОГОЙ СУНЕШЬСЯ ЗА ПРЕДЕЛЫ НОВОГО ГОРОДА, Я СГРЫЗУ ТВОИ МОСЛЫ И В КОСТНОМ МОЗГУ ПОИЩУ МОЕГО ДРУГА. – Раск отступил на шаг, Бастон крепче сжал пистолет. – ШПАТ – НАМ С ТОБОЙ ЕСТЬ О ЧЕМ ПОБЕСЕДОВАТЬ. – Крыс махнул лапой вовнутрь камеры: – ВСЕ ЛИ ТЫ ТОГДА ВИДЕЛ?

– Он говорит, что запутался, – произнес Раск. – Что слаб и разбросан после вторжения. Что там произошло?

– УРРХХ. – Могучий старейшина упырей процарапал лапой землю, ссутулив плечи. Когти поддели кучки шлака вперемешку с обугленными костями, железки и лоскуты кожи. Разбитый хайитянский шлем. Крысу было не по себе. Усевшаяся перед ними тварь – некротический полубог, одна из самых могущественных личностей Гвердона, но Бастон отчетливо видел, что Крысу… стыдно? – Я УТРАТИЛ БДИТЕЛЬНОСТЬ. С ПЕРЕМИРИЯ ВЛИЯНИЕ ЭЛАДОРЫ ДАТТИН РОСЛО. НОВЫЙ МИНИСТР БЕЗОПАСНОСТИ, НИМОН, СИДИТ У НЕЕ НА КАКОМ-ТО КРЮЧКЕ, А С НИМ И ДОЗОР. ДАТТИН ПРИГРЕЛА У СЕБЯ И ДРУГИХ – СВЯТЫХ, ОДАРЕННЫХ САМОУЧЕК, НАЕМНИКОВ, ДАЖЕ МЕРТВЕЦА ИЗ ХАЙТА. А ТЕПЕРЬ, БЛАГОДАРЯ ТВОИМ ДУРАЦКИМ ВЫХОДКАМ, – он погрозил Раску когтем, – УЛОМАЛА АЛХИМИКОВ ВРУЧИТЬ ЕЙ САЛЬНИКОВ.

Бастон был вынужден глотнуть воздуха, обрывая Крыса. Упырь раздраженно поморщился.

– РАЗ КАРИ УШЛА… РАЗ ТЫ УШЕЛ… ОНА УБЕДИЛА МЕНЯ, ЧТО НОВЫЙ ГОРОД БОЛЬШЕ НЕ БЕЗОПАСЕН ДЛЯ ХРАНЕНИЯ ТЕХ ШТУК, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ЗАРЫЛ. И ЗАБРАЛА ИХ.

– Что она забрала?

У Бастона свело живот. Такое чувство, будто кишки набиты грязью, будто он горстями глотал землю и камни. Слова все равно шли, упырь использовал его своим глашатаем, так же как Раск озвучивал Шпата Иджсона.

– ЧЕРНЫЕ ЖЕЛЕЗНЫЕ КОЛОКОЛА. НАДГРОБИЕ ГИЛЬДМИСТРЕССЫ РОШИ. ВСЯКИЕ ЦЕННОСТИ АЛХИМИКОВ.

– И где она держит эти сокровища? – спросил Раск. Как если бы Раск озвучивал Шпата Иджсона.

– ХОЧУ РАЗГОВАРИВАТЬ С ДРУГОМ, – зарычал Крыс.

– Да здесь он, – ответил Раск. Гхирданец быстро заговорил, словно заготовил речь загодя: – Но моя служба в качестве посредника не бесплатна. Вы, упыри, хозяйничаете в подземном мире. Значит, поможете мне попасть в шахту Святого Стайруса.

– НЕ ВЗДУМАЙ МНОЮ КОМАНДОВАТЬ!

Крыс встал и воздвигся над ними – и тут затряслась земля, Новый город изогнулся в судороге. Бастон упал на колени, а Крыс отлетел назад, потому что шестиугольный камень, на котором он сидел, неожиданно взбунтовался, стряхивая его. Упырь грузно упал по ту сторону заградительной стены, уста его и Бастона одновременно издали рык боли. Затем напружинился, как пантера, и скакнул обратно к пролому.

Но прежде чем успел его достичь, Раск сотворил жест – и камень перегородки подтаял, оплыл, сплетаясь в узлы. Расплавленная масса текла вяло, кажется, даже сопротивлялась, вытягивала отростки против течения. В толще стены вспыхнул огонь; на ноге Раска, а затем на боку проступили кровоподтеки.

Простор подземелья огласило эхо визга и уханья упырей.

Великого множества упырей.

Дыра стала слишком мала, чтобы протиснулся владыка Крыс, но в брешь заползла его длинная гибкая рука. Когти сцапали Раска за ногу и дернули, опрокидывая гхирданца. За стеной промелькнула слюнявая пасть Крыса, яростно горели глаза.

Бастон отозвался инстинктивно, как учил Холерный Рыцарь. Отреагировал, как полагалось правой руке главаря.

Гаркнул пистолет, когда он выстрелил Крысу в морду. Упырь одернулся – малого калибра недостаточно, чтобы серьезно уязвить такое чудовище, – но воспользоваться моментом удалось. Раск высвободился и тут же шарахнул ладонью по ближайшему торчащему осколку металла. Белый мрамор стены оросила кровь, и пролом резко сомкнулся, запирая Крыса на той стороне.

Краткий миг тишины они лежали, не вставая с груд каменного мусора.

Шорк.

Шорк.

Шорк.

Бастон открыл рот и нашел, что речь ему повинуется:

– Что за хрень ты наделал?

– То, что было необходимо. – Раск подтянулся, оставляя на стене кровавые отпечатки. – Перезаряди. – Дюжины упырей вприпрыжку неслись на них по пещере. Плотоядных, неразумных, диких. – Пистолетик бесполезен против целой орды. Твою мать, даже любимый тяжелый многозарядник, возьми его с собой Бастон, не справился бы с такой численностью.

– Я ТЕБЯ СЪЕМ, – зазвучал хор голосом Крыса, кольцо упырей сжималось.

– Ствол, – велел Раск, протягивая руку. Бастон передал ему заряженное оружие, и Раск приставил дуло к своему виску. – Тихо! Карильон Тай уехала навсегда. Я – последняя связь со Шпатом Иджсоном. Погибну я – погибнет и он! Итак, Крыс из Гвердона, с чем предпочтешь расстаться? Со своим другом? Не лучше ли снова выбрать воровскую жизнь, чем лизать сапог Даттин?

– ТЫ САМ НЕ ЗНАЕШЬ, ЧЕГО ПРОСИШЬ, – в унисон утветили упыри.

Раск ухмыльнулся, показав кровавые зубы:

– Дракон не просит. Дракон берет.

Бастон почувствовал, как разум Крыса вновь ворочается в нем, как меж зубов проползают мысли старейшины. Вкусил языком язвительную упырью насмешку, глумливую радость. Вопреки заточению, Крыс по-прежнему считал перевес за собой.

Стая упырей забурчала, но перестала наступать.

– Бросьтесь на нас! – прокричал Раск. – И я обрушу потолок на вашего владыку! – Собрание упырей взвыло и забормотало. Херово, что большинство из них зрелые, хищные упыри. Бастон молился, чтоб в своре оказались и младшие особи с поверхности – те понимают человеческую речь и могли бы донести угрозу до своих диких сородичей. Ныне Крыс – последний старейший, без него упыри лишатся вождя.

– Узрите же, – прокричал Раск. – Отныне на этом месте печать моего проклятия. Лишь только кто-нибудь, упырь или человек, живой или мертвый, прикоснется к стене этой темницы, как обвал уничтожит пещеру и все, что внутри, сгинет. Во мне власть, и по слову моему сбудется.

Бастон понятия не имел, блефовал Раск или нет, но упыри, очевидно, купились. Те трупоеды, кто был ближе к стене, отодвинулись. Раск двинулся вперед, и стая расступилась, давая ему пройти. Пистолет он по-прежнему держал у виска.

– Идем, Бастон.

– ПОСТОЙ. ШПАТ, ШПАТ, ТЫ ЗДЕСЬ?

У Раска перекосилось лицо. Приняло то же выражение, что у Бастона, пока слова пробивались изо рта гхирданца наружу. Раск сбился с шага, рука с пистолетом на мгновение дрогнула. Затем он восстановил контроль. С усилием сглотнул, сплюнул.

– Он здесь. Но ты не будешь с ним разговаривать. Пока я не исполню веление моего Прадедушки.

Крыс не ответил вслух, но невысказанная фраза промелькнула в мозгу у Бастона.

– ИМ ИЗВЕСТЕН ТВОЙ ПЛАН. ТЫ ПОТЕРПИШЬ НЕУДАЧУ.

– У меня, владыка, неудач не бывает.

Слова через силу полезли у Бастона изо рта:

– ТОГДА ДЕЛАЙ, КАК ОН ВЕЛИТ.

Они покинули подземное хранилище, сзади доносился единственный звук – скрежет когтей Крыса по камню.

Шорк.

Шорк.

Шорк.

Шорк.

Опять этот звук, прикосновение когтей Крыса к стене. Как маяк. Отправная точка. Когти скребут по камню.

Камню Нового города, рожденному из камня, бывшего некогда плотью.