– ТВОЙ ДВУЛИЧНЫЙ ПРИСЛУЖНИК НАМ ПРИШЕЛСЯ ПО ВКУСУ. ОН ВЫЛОЖИЛ ВСЕ СЕКРЕТЫ. ТЫ – ПОВЕЛИТЕЛЬ ТЕХ СОЛДАТ, ОНИ ТЕБЯ ПОСЛУШАЮТСЯ.

Теревант попытался заговорить, объяснить упырям, что он – преступник в розыске, что отныне он лишен всякой власти над войсками Дома Эревешичей, но чудище все еще держало его за горло.

– СКАЖЕШЬ ИМ, ЧТО НИКАКИХ СОКРОВИЩ ЗДЕСЬ ОНИ НЕ НАЙДУТ.

Чудище отпустило его. Теревант втянул воздух.

– Зачем тебе это нужно?

– МЫ ПРИШЛИ СЮДА ПЕРВЫМИ. – Старейшина упырей присел подле него на корточки. Вместо рта человека он завладел хором своих меньших собратьев, их разноголосый скрежет, кашель и лай каким-то образом складывались в грубые наждачные слова: – ВСЕГДА, КОГДА НАДВИГАЛАСЬ ТЬМА, МЫ ИСКАЛИ ПРИБЕЖИЩЕ НА ГЛУБИНЕ. ЗАМЫСЛЫ КЕЛКИНА РУХНУЛИ. МНОГИХ НЕ МИНУЕТ ГИБЕЛЬ. МЫ УКРОЕМСЯ ВНИЗУ, ПОКА НЕ СТИХНЕТ БУРЯ, А ПОТОМ УЛИЦЫ ЩЕДРО ОДАРЯТ НАС УРОЖАЕМ МЕРТВЕЦОВ, БУДЕТ ЕДА. ТАК ПОСТУПАЮТ УПЫРИ. – Чудище наклонилось к нему вплотную, Теревант слышал, как шуршит его язык. – ВЕЛИ ИМ УЙТИ.

– Они не станут меня слушать.

– ТВОЯ СИЛА БЛИЗИТСЯ, ЧЕЛОВЕЧЕК ИЗ ХАЙТА. Я ЧУЮ ЭТО. КОГДА ТЫ ЕЕ ОБРЕТЕШЬ, ТЫ ЗАСТАВИШЬ ИХ УЙТИ. УДАЛИТЬСЯ СТРОЕМ В СВОЮ СТРАНУ ПРАХА И БОЛЬШЕ НЕ ТРЕВОЖИТЬ МОЙ ГОРОД. – Упырь хихикнул. – ДАЭРИНТА МОЖЕШЬ ОСТАВИТЬ НАМ. В НЕМ ОСТАЛОСЬ МАЛОВАТО ДУШИ, НО Я ПОГЛОДАЮ ЕГО КОСТИ.

Разгорался странный, чуждый свет. Сияние разливалось по каменной палате. Этот подземный пузырь был широк, сотни футов в разные стороны. Горы и завалы металлолома, разбитого, перекрученного, словно великаний ребенок побросал сюда свои надоевшие сломанные игрушки. По контрасту, величественный свод потолка сделал бы честь прекраснейшим соборам на свете. Он состял из жемчужно-белого камня, что…

– Мы под Новым городом.

– Разумеется. – Из другого туннеля показался творец волшебного света. Это была доктор Рамигос. Ее накидка вымокла и изорвалась, кровоточили многочисленные ссадины. Новые упыри выталкивали ее на середину, как давешние несли сюда Тереванта. – Вплоть до Кризиса здесь был прежний квартал Алхимиков. Здесь изготавливались те самые божьи бомбы. Но вы положили этому конец, не так ли, владыка Крыс?

Теперь, когда он рассмотрел старейшего упыря, Теревант желал, чтобы стало темно. Существо сидело рядом, обдавая зловонным дыханием. Оно не менее чем вдвое выше ростом, рогатая башка походила на собачий череп с ободранной кожей. Глаза напоминали отблеск топки, будто в своем тощем брюхе существо пережигало души покойников.

Старейшина упырей опять заговорил через Тереванта. Слова неумолимо проталкивались сквозь глотку:

– Карильон УБИЛА ЧЕРНЫХ ЖЕЛЕЗНЫХ БОГОВ. ШПАТ ЗАРЫЛ ОСТАТКИ. РАЗУМНО ПРИСЛУШИВАТЬСЯ К ТОМУ, ЧТО УПЫРИ РЕКУТ О МОГИЛАХ.

Рамигос присела к Тереванту, показывая на упыря:

– Если бы это существо позволило нам вскрыть хранилище, то мы бы восстановили два последних колокола. Но он не подпустил нас…

– ВЫ САМИ НЕ ЗНАЛИ, ЧТО ПРОСИЛИ, – зарычал Крыс через одного упыря. Тереванта с Рамигос уже окружила тьма падальщиков, как мотыльки, они мельтешили в облаке света. Рамигос не дрогнула. На упыря не обращала внимания.

– Он нас не подпустил, и Эффро Келкин не стал рисковать договором с упырями. Поэтому мы заключили тайное соглашение с вашей Короной. Раку в обмен на место хранилища.

– Меч Эревешичей. – «Ольтика убила она, – подумал Теревант. – Ольтика убила Корона».

– ОНА ОБМАНУЛА НАС ОБОИХ, – заявил Крыс, – НЕ УБИТЬ ЛИ ЕЕ? – Упырь захохотал. – МОЖЕТ, ТЕБЕ СЛОМАТЬ ШЕЮ, СТАРАЯ ВЕДЬМА, А ПОТОМ ВЫПИТЬ ДУШУ?

– Он сыпет угрозами с самого моего появления, – зловеще ухмыльнулась Рамигос. В ее ладонях прохрустело заклятие. – Правда, малость трусоват на что-то решиться, – пояснила она Тереванту. – И если я тебя обманула, то он поступил еще гаже. Спроси, кто рассказал Хранителям про Эдорика Ванта. Давай, Крыс, не стесняйся признаться.

Старейший упырь расхохотался по новой, ужасным бурлящим клекотом.

– ХРАБРОСТЬ ПОРОЖДАЕТСЯ СТРАХОМ. СТРАХ – ДЛЯ НАРОДА ПОВЕРХНОСТИ. – На этот раз говорил другой упырь, но речь принадлежала Крысу. – ТВОЯ СДЕЛКА С ХАЙТОМ НАВЛЕКЛА БЕДУ НА НАШИ ТУННЕЛИ. НАВЛЕКЛА БЕДУ НА НАС.

– Где меч? – настойчиво спросил Теревант. Он чувствовал себя третьим лишним посреди давнего спора.

– Девочка, Эладора Даттин, пришла ко мне и… убедила отдать его обратно. Я искренне старалась его вернуть. Передала вашему бойцу по имени Йорас.

– Где он сейчас?

Рамигос покачала головой:

– Простите меня. Его нет. Нас захватило врасплох нападенье Ишмиры. Меч пропал где-то в Мойке. Там творится настоящий ад. – И, словно в подтверждение ее слов, пещера слегка содрогнулась, качнулась от далекого взрыва или божественной молнии где-то наверху.

– ТВОИМ ПЛАНАМ КОНЕЦ, – сказал Крыс. – ИШМИРСКАЯ АРМАДА ЗДЕСЬ. НА УЛИЦЫ ПРИДЕТ БОЖЬЯ ВОЙНА И БЕСЧИСЛЕННЫЕ СТРАДАНИЯ.

– Я думала, что у нас больше времени, – признала Рамигос. – Что они обошли Гвердон и направились вначале покорять Лирикс или Хайт. Без обид. – Она вздохнула. – А ведь мы так старались. Изо всех сил. Мы едва-едва не изменили мир. Еще бы чуточку дольше…

Крыс зафырчал над ней. Ткнул в нее своим массивным рылом.

– ТОГДА ЛОЖИСЬ И УМРИ, А МЫ ПОЕДИМ ТВОЕЙ ПЛОТИ.

– Я пока что не сдохла, – отшила его Рамигос. – Я ухожу. Самой короткой дорогой, какую найду.

– БЕЗ МЕЧА, – прорычал Крыс, – ОТ НЕГО МНЕ НЕТ ТОЛКУ. ВЫ ОБА ТУПОЕ МЯСО. – Упырь навис над ними, призрачный свет переливался на его когтях.

Теревант зашаркал и поднялся.

– Я все еще Эревешич! Даже без меча это войско – мое. Приведите их ко мне. Дайте мне с ними поговорить!

– КАК СКАЖЕШЬ, – упырь пожал плечами. – НАД НАМИ БОЖЬЯ ВОЙНА. КАКАЯ РАЗНИЦА, НА ЧТО ВЫ ИСТРАТИТЕ ПОСЛЕДНИЕ ВЗДОХИ.

Упыри повели Тереванта и Рамигос по странному пространству этой пещеры, лавируя между обломков. Они, должно быть, сильно забирали в обход – упыри по большей части не подвержены отраве из луж и груд исковерканного алхиморужия, но Теревант пока еще смертен. Мнилось, будто он чувствует, как яд проникает под кожу. Легкие щиплет, глаза слезятся, но он не смел оглянуться. Рамигос сзади кашляла в рукав и бормотала насчет того, что в этом нестабильном месте нельзя задействовать защитные заклинания.

Они продвигались между руин прежнего квартала Алхимиков. С помощью этих вот механизмов клепались божьи бомбы. Алхимическое вооружение ценою в полцарства валялось под ногами среди каменных выбоин. По пути попадались тела незнакомых Тереванту страшилищ – отвратительных тварей, будто сшитых из дюжины разных животных. Кое-где извивался ползучий воск. Лужицы вязкой жижи выпускали глаза и пялились на них.

Во тьме встречались и другие созданья. Влекомые к свету, они ползли и топали, сучили когтями. Твари, некогда бывшие людьми, безмозглые двуногие в обрывках защитных костюмов. Полувосковые, растекающиеся уродцы. Хищные рэптекины, худые, как конские скелеты; их бледная грива слипалась от крови.

Впереди стены прогибались внутрь. Белый камень покрывали вкрапления вмятого металла. Похоже, что железные обломки громоздили на обломках и сплющивали некой невообразимой силой. Закупоривали ими каменные сосуды. Он представил себе каменного гиганта, что затыкал дыры пригоршнями расплавленного металла, отчаянно стараясь замуровать то, что находилось по другую сторону стен. Нечто более ядовитое, более гадкое, чем все ужасы большой пещеры.

У подножия толстой стены колыхалось пятно света. Дюжина неусыпных бойцов в цветах Дома Эревешичей несла охранение вместе с немногочисленным посольским гарнизоном. За их спинами работала горстка живых душ. На некоторых – черные мантии некромантов, на других – королевская инженерная форма. Худые лица, бледные от пыли, перепачканные кровью и слизью. Они буравили путь сквозь стену. На минуту Теревант задался вопросом, почему не взорвать ее миной, а потом вспомнил о россыпях алхимических отходов и курганах оружия. Неудивительно, что они не применяют взрывчатку.