В течение шести месяцев ганимейцы объезжали все нации Земли, изучая их образ мышления, впитывая культуру и встречаясь с людьми: верхами и низами, богатыми и бедными, простыми и знаменитыми. Спустя какое-то время они и вовсе перестали считаться «инопланетянами». Теперь они были лишь одним из факторов внешней среды, постоянные изменения в которой уже давно стали для землян привычным делом. От внимания Ханта, теперь уже в глобальном масштабе, вновь не ускользнул тот факт, который он заметил еще на «Копре», когда ганимейцы на неделю покинули базу, чтобы посетить Плутон, – на Земле они казались «своими». Если они больше не будут всюду попадаться на глаза и исчезнут из новостных заголовков, планета просто перестанет быть такой, как должна.

И вот, в один из дней, земной шар облетела новость, что вскоре Гарут выступит в Глобосети с важным обращением ко всем жителям планеты. Намеков на суть этого обращения никто не давал, но всеобщий настрой предвещал важные перемены сам по себе. Когда наступил вечер, в который Гарут должен был произнести свою речь, весь мир замер в ожидании перед миллиардом экранов.

Гарут долго говорил о событиях, случившихся после прибытия ганимейцев. Он упомянул о многих достопримечательностях, которые довелось повидать ему и его спутникам, местах, где они побывали, и том, чему научились. Он вновь выразил изумление, которое ганимейцы испытали при виде возбуждения, бодрости и нетерпеливого угара буквально на каждом углу планеты, которую он назвал «фантастическим, неподвластным воображению миром». И от имени своего народа вновь поблагодарил правительства и жителей планеты, которые не только подарили ганимейцам свою дружбу, гостеприимство и безмерную щедрость, но и предложили разделить с землянами их дом.

В этот момент настроение Гарута – слегка подавленное во время всей его речи – приняло по-настоящему мрачный оттенок.

– Многие из вас, мои друзья, уже давно знают о существовании гипотезы, которая утверждает, что в далеком прошлом – спустя какое-то время после того, как наш корабль стартовал с Минервы – ганимейцы навсегда покинули планету, чтобы отыскать дом в другой части космоса. Были выдвинуты предположения, что их новым домом стала планета в системе далекой звезды – звезды, которая впоследствии стала известна как Звезда Гигантов.

Обеим этим идеям суждено остаться всего лишь предположениями. Наши и ваши ученые уже несколько месяцев работают сообща, изучая лунарианские записи и каждую зацепку, которая могла бы придать гипотезам больше правдоподобия. Должен сообщить вам, что все эти усилия до сих пор не принесли никакого результата. Мы не можем сказать наверняка, стала ли Звезда Гигантов новым домом для нашего народа. Мы даже не знаем, действительно ли наша раса мигрировала на другую планету.

Тем не менее, есть шанс, что все сказанное может оказаться правдой.

Его вытянутое лицо замолчало и напряженно всмотрелось в камеру; время тянулось и тянулось, будто пришелец знал, что зрители у экранов по всему миру вдруг поняли, что последует за этими словами.

– И теперь я должен сообщить вам, что мы вместе со старшими офицерами уделили немало времени обсуждению и внимательному изучению этих вопросов. Мы решили, что, какими бы призрачными ни были шансы на успех, наша обязанность – попытаться найти на них ответы. Когда-то Солнечная система была нашим домом, но теперь это не так. Мы снова должны отправиться в космос, чтобы разыскать своих соплеменников.

Он сделал паузу, дав слушателям время уяснить его слова.

– Решение далось нам непросто. Большую часть своей жизни мой экипаж провел в странствиях посреди глубин космического пространства. Наши дети никогда не знали дома. Мы понимаем, что путешествие к Звезде Гигантов займет много лет. Во многом мы опечалены – как же иначе, – но подобно вам самим должны в конечном счете следовать зову собственных инстинктов. В глубине души мы не найдем покоя до тех пор, пока вопрос о Звезде Гигантов остается без ответа.

И потому, друзья, я вынужден с вами попрощаться. Мы пронесем сквозь года добрые воспоминания о том времени, которое провели здесь, на солнечной, сине-зеленой планете Земля. Мы никогда не забудем о теплоте и гостеприимстве вашей расы и всегда будем помнить о том, что вы сделали для нас. Но теперь, к большому сожалению, наши пути расходятся.

Через неделю мы покидаем Землю. И если наши поиски закончатся неудачей, мы или наши потомки вернемся обратно. Это я вам готов пообещать.

Напоследок гигант отсалютовал поднятой рукой и слегка наклонил голову.

– Спасибо всем вам. И прощайте.

Эту позу он сохранял еще несколько секунд. А затем трансляция оборвалась.

Через полчаса после трансляции Гарут вышел из ганивилльского конференц-центра через главный вход. Он ненадолго остановился, чтобы прочувствовать в ночном воздухе первые признаки зимы, спускавшейся с горных вершин. Вокруг царила полная неподвижность, если не считать силуэтов, время от времени вырисовывавшихся в лужах теплого оранжевого света, который струился из окон в переулок между деревянными стенами домов. Ночь была ясной, как хрусталь. Гарут долго стоял, разглядывая звезды. Затем он медленно зашагал по тропинке, откуда свернул на широкую дорогу между рядами шале, которая вела к громадной, ярко освещенной башне «Шапирона».

Миновав одну из опор корабля, Гарут вошел в пространство, ограниченное четырьмя гигантскими плавниками и вдруг стал карликом на фоне возносящихся у него над головой полос металла. Когда он приблизился к основанию одного из трапов, которые вели в спущенную на землю часть кормы, и ступил в прилегавший к нему круг света, перед ним выпрямились с полдюжины восьмифутовых фигур, скрывавшихся в тени у подножия трапа. Гарут тут же узнал в этих фигурах членов своего экипажа, которые в этот момент наверняка решили расслабиться и насладиться спокойствием ночи. Подойдя ближе, он – по их позам и взглядам – почувствовал, будто что-то изменилось. Обычно они бы прокомментировали его появление веселой репликой или энергичным приветствием, но сегодня этого не произошло. Они просто стояли у трапа, молчаливые и замкнутые. Когда Гарут подошел к трапам, они отошли в сторону, чтобы пропустить командующего, и подняли руки в знак уважения его ранга. Гарут ответил на приветствие и прошел между ними. Он вдруг понял, что не может посмотреть им в глаза. Никто не проронил ни слова. Он знал, что они видели трансляцию, и знал, что они чувствуют. Ему было нечего добавить.

Добравшись до верха трапа, он миновал открытый шлюз, пересек находившееся за ним широкое пространство и вошел в лифт, который уже ждал Гарута по команде ЗОРАКа. Спустя несколько секунд он уже мчался вверх, к основной части корабля.

Он вышел из лифта на высоте ста пятидесяти метров над землей и по короткому коридору проследовал к двери, которая вела в его личную каюту. Там в разных позах уже сидели дожидавшиеся его Шилохин, Мончар и Джассилейн. Гарут ощутил тот же настрой, который чувствовал минуту назад на трапе «Шапирона». Мгновение он просто стоял, глядя на них сверху вниз, пока у него за спиной бесшумно закрывалась дверь. Мончар и Джассилейн смотрели друг на друга с неловким выражением на лицах. Лишь Шилохин выдержала его взгляд, но ничего не сказала. Издав долгий и протяжный вздох, он медленно прошел между ними и ненадолго остановился, чтобы рассмотреть металлический гобелен, украшавший дальнюю стену каюты. Затем Гарут снова повернулся к ним лицом. Взгляд Шилохин по-прежнему был сосредоточен на нем.

– Ты до сих пор не уверена, что мы обязаны лететь, – наконец произнес он.

Замечание было излишним, но кто-то должен был сказать хоть слово. Не было особой нужды и в ответе.

Ученая отвела взгляд в сторону и, будто обращаясь к низкому столику, стоявшему между ней и двумя ганимейцами, заметила:

– Дело в нашем отношении. Все это время они безоговорочно верили твоим словам. На всем пути от Искариса… все эти годы. Ты…