– Грегг, – с напускной укоризной заметил он. – Это опять твои закулисные интриги. Ты нас свел.

– Разве? – столь же невинным голосом отозвался Колдуэлл.

– Нас с Крисом. Именно тогда мы начали относиться друг к другу по-человечески и научились обходить наши шероховатости. Вот как мы решили лунарианскую загадку. Ты знал, что так будет… – Хант с обвиняющим видом наставил на него палец. – Вот зачем ты это устроил.

На секунду Колдуэлл стиснул массивные челюсти, и его плотно сжатые губы сложились в довольную улыбку.

– Значит, ты получил больше, чем рассчитывал, – бросил он в ответ. – Не жалуешься же, а?

– Вот же прохиндей, – похвалил Хант, поднимая бокал. – Ну ладно, сделка оказалась выгодной нам обоим. По-моему, именно так и должны делаться дела. Но теперь вернемся к настоящему и будущему – что у тебя в планах?

Колдуэлл наклонился вперед и положил локти на стол. Из его рта вырвалась длинная струйка голубого дыма.

– Что насчет той группы инопланетян, которых ты привез из Европы; большую часть времени тебе до сих пор приходится за ними приглядывать?

– Их уже познакомили с людьми из Вествуда, – ответил Хант. – Они интересуются лунарианцами и особенно хотят взглянуть на Чарли. Этим вопросом занимается Крис Данчеккер, так что я сейчас в основном свободен.

– Отлично. Я хочу, чтобы уделил время предварительному обзору ганимейской науки, – сказал Колдуэлл. – С учетом их машины под названием ЗОРАК и всех обсуждений и конференций информация поступает в таких количествах, что мы не успеваем ее обрабатывать. Когда ажиотаж поутихнет, потребуется чертова прорва работы, чтобы через все это продраться. Когда ты координировал исследования Чарли, то управлял неплохой сетью связей с ведущими научными учреждениями и центрами по всему миру. Я хочу, чтобы ты снова воспользовался этими связями для систематизации и оценки всех новых данных, особенно тех, что могут оказаться полезными для КСООН – к примеру, их гравитики. Не исключено, что многие исследовательские программы придется пересмотреть в свете того, что нам расскажут эти здоровяки. Сейчас вполне подходящий момент, чтобы приступить к делу – во всяком случае, не хуже прочих.

– Значит, наша группа пока что остается в прежнем составе? – догадался Хант, имея в виду команду, которую он возглавлял во время лунарианских исследований и которая продолжала работать под началом его заместителя, занимаясь главным образом нерешенными деталями общей картины, пока сам Хант находился на Ганимеде.

– Да. – Колдуэлл кивнул. – Насколько я вижу, манера их работы хорошо подходит для этой задачи. Ты уже поздоровался с ними?

Хант покачал головой:

– Вернулся только сегодня утром. И сразу сюда.

– Тогда этим и займись, – сказал Колдуэлл. – Здесь наверняка найдется немало друзей, которых ты был бы не прочь повидать. Потрать остаток недели, чтобы заново обустроиться. А в понедельник приступай к работе, о которой мы только что говорили. Окей?

– Окей. Первым делом я встречусь с нашей группой и обрисую предстоящую задачу. Уверен, им это понравится. Кто знает… может, если они начнут над ней думать, то к понедельнику уже наполовину разложат все по полочкам. – Он вопросительно скосил глаз на Колдуэлла. – Или ты мне за это и платишь?

– Я плачу тебе за то, чтобы ты думал с умом, – проворчал Колдуэлл. – Так работает делегирование. А если захочешь делегировать сам, то это в моем понимании и есть умный подход. Вперед.

Остаток дня Хант провел вместе со своими подчиненными, вникая в тонкости их работы за время его отсутствия – по общим вопросам он выходил на связь почти каждый день – и обрисовывая им последнюю директиву Колдуэлла. После этого ему было никуда не деться; несколько часов они расспрашивали Вика, выуживая каждый впитанный им клочок информации о научных теориях и технологиях ганимейцев, вынудили проговорить весь обед, а под конец выбили обещание пригласить к ним одного-двух ганимейских ученых для проведения интенсивного обучения. По крайней мере, подумал он, наконец-то уходя в девять часов домой, здесь у него не будет проблем с мотивацией.

На следующее утро он намеренно избегал той части штаб-квартиры НавКомм, где располагались его офисы, и начал день с визита к другому старому приятелю – Дону Мэддсону, возглавлявшему отдел лингвистики. Именно команда Дона, работавшая в сотрудничестве с несколькими университетами и исследовательскими институтами по всему миру, сыграла одну из ключевых ролей в саге о лунарианцах, разгадав тайну их языка по найденным на теле Чарли документам, а позже – и библиотеке микроточечных изображений, обнаруженных в руинах лунарианской базы неподалеку от кратера Тихо. Лишь перевод этих текстов позволил с уверенностью заключить, что и лунарианцы, и ганимейцы были родом с одной и той же планеты.

Хант остановился перед дверью в кабинет Мэддсона, легонько постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Мэддсон сидел за рабочим столом, изучая один из неисчислимых листов бумаги, без которых его офис всегда выглядел неполным. Он поднял голову, смерил гостя секундным недоверчивым взглядом, а затем расплылся в улыбке до ушей.

– Вик! Что за… – Он привстал с кресла и принялся энергично трясти протянутую Хантом руку. – Рад видеть, что ты в полном порядке. Я знал, что ты вернулся на Землю, но никто не предупредил меня, что ты уже на стороне Штатов… – Он указал на мягкое кресло с противоположной стороны стола. – Садись, садись. Давно вернулся?

– Вчера утром, – устраиваясь поудобнее, ответил Хант. – Мне надо было встретиться с Греггом, а потом ребята из группы «Л» буквально связали меня по рукам и ногам. Грегг хочет, чтобы мы начали обдумывать справочник по ганимейской науке. Они настроены идти до конца… прошлым вечером заставили меня черт знает до скольки болтать в баре «Оушена».

– Ганимейцы, да? –Лицо Мэддсона расплылось в улыбке. – Я уж думал, ты и нам одного приведешь.

– Прямо сейчас у Криса Данчеккера в Вествуде их целая толпа.

– Да. Уже в курсе. Позже они и сюда должны заглянуть. У нас все места не находят от предвкушения. Ждут не дождутся. – Мэддсон откинулся на спинку кресла и несколько секунд смотрел на Ханта поверх сплетенных пальцев. Наконец он покачал головой. – Что ж, даже не знаю, с чего начать, Вик. Столько времени прошло… уйма вопросов… наверное, и дня не хватит, чтобы все обсудить, а? А может, тебе уже поднадоело, что люди постоянно спрашивают об одном и том же, из раза в раз?

– Ничуть, – возразил Хант. – Но может, прибережем эти вопросы до обеда? Не исключено, что к нам захочет присоединиться кто-нибудь еще, и тогда мне не придется объяснять дважды; а то вдруг мне это и правда надоест – а так не годится.

– Отличная идея, – согласился Мэддсон. – Отложим эту тему до обеда. А пока угадай, чем мы сейчас заняты?

– Кто?

– Мы… наш отдел… лингвисты.

– И чем же?

Мэддсон сделал глубокий вдох, посмотрел Ханту прямо в глаза, а затем низким, гортанным голосом издал абсолютно бессмысленную последовательность звуков. После этого он, буквально сияя от гордости, откинулся на спинку кресла, будто подначивая Ханта принять завуалированный вызов.

– И что это за чертовщина? – спросил тот, не веря собственным ушам.

– Даже ты не знаешь?

– А должен?

Мэддсон был явно доволен собой.

– Это, мой друг, ганимейский язык, – ответил он.

– Ганимейский?

– Ганимейский!

Хант восхищенно таращился на Мэддсона.

– Как, бога ради, ты его выучил?

Мэддсон выждал чуть больше, чтобы как следует посмаковать удивление Ханта, а затем указал на дисплейный модуль, стоявший сбоку его стола.

– Мы выбили себе канал связи с ЗОРАКом, – ответил он. – С тех пор как его подключили к земной Глобосети, спрос на доступ к машине просто бешеный, сам понимаешь. Но мы, как КСООН, имеем право на внеочередное подключение. Это просто зверь, а не компьютер.

На Ханта это, как полагается, произвело впечатление.

– Выходит, ЗОРАК учил тебя ганимейскому, да, – заключил он. – Все сходится. Мне стоило бы догадаться, что ты такой возможности не упустишь.