Символы, которые то появлялись, то исчезали на лицевой части индикаторной панели у двери, вдруг перестали меняться и замерли. Секундой позже широкие двери раздвинулись и толпа, хлынув наружу, оказалась в просторном круглом пространстве, со всех сторон окаймлявшем цилиндрическую стену внутреннего ядра. По периметру внешней стены равномерно располагались шесть воздушных шлюзов, а пол между ними был занят плотной толпой ганимейцев, кучковавшихся рядом со шлюзовыми камерами. По одну сторону от Ханта находилась Шилохин, по другую – Мончар; неподалеку стоял и Джассилейн. Как и все присутствующие здесь ганимейцы, они пристально следили за огромным экраном, который был установлен высоко на стене центрального ядра, аккурат над выходом из лифта. Хант пробрался через толпу исполинских фигур – туда, где стояла группа Гарута. Остановившись рядом с ним, Вик повернулся и снова посмотрел на экран.

На нем транслировалось изображение с камеры, обращенной вертикально вниз, к берегу озера. Картинка была поделена на две примерно равные половины: на одной виднелись коричнево-зеленые холмы, на другой – голубизна отраженного неба. Яркие цвета местами перекрывались рассеянными клубами белых облачков. Их тени выглядели на земле резкими пятнами, намекая на яркую и солнечную погоду. Постепенно в кадре проступили детали ландшафта, которые начали двигаться к краям экрана по мере спуска корабля.

Плоские мазки краски превратились в облака – плывущие над землей острова вздымающейся белизны; вид с камеры все больше приближался и увеличивался, и вскоре они исчезли из вида.

На дисплее появились точки, представлявшие собой отдельные дома: некоторые из них стояли особняком посреди холмов, другие кучковались вдоль изгибающихся нитей дорог, которые уже можно было рассмотреть на картинке с камеры. А точно в центре экрана, строго под центральной осью «Шапирона», виднелась белая крупинка – там, прямо на берегу озера, располагалась бетонная посадочная площадка Ганивилля с рядами аккуратно расставленных шале, вокруг которых уже начали проступать очертания охранного периметра. Граница городка подчеркивалась узкой полоской зелени, обозначавшей зону за пределами ограждения, куда не пускали людей. Земля за ней выглядела гораздо светлее, благодаря совокупному эффекту тысяч и тысяч поднятых к небу лиц.

Хант заметил, что Гарут тихо говорит в горловой микрофон и время от времени делает паузу, будто слушая чьи-то ответы. Он подумал, что тот получает рапорты с новостями от экипажа, оставшегося в командном центре, и решил не вмешиваться. Вместо этого он подключился к персональному каналу связи при помощи наручного модуля.

– ЗОРАК, как дела?

– Высота три тысячи двести метров, скорость снижения шестьдесят семь метров в секунду и падает, – ответил знакомый голос. – Нас засекли посадочные радиолокаторы. Все под контролем, проблем не наблюдается.

– Похоже, нас ждет тот еще прием, – заметил Хант.

– Тебе стоит взглянуть на фото с космических зондов. Холмы на многие километры вокруг усеяны людьми, а на озере, в полукилометре от берега, стоят сотни маленьких лодок. Воздушное пространство над посадочной зоной и ее окрестностями свободно, но в небе не протолкнуться от авиамобилей. Похоже, туда заявилось полпланеты.

– Как это восприняли ганимейцы? – поинтересовался Хант.

– Думаю, они немного в шоке.

В этот момент Шилохин заметила Ханта и подошла к нему.

– Это просто невероятно, – сказала она, указав вверх на экран. – Неужели мы и правда настолько важны, что заслужили такую встречу.

– К ним нечасто заглядывают инопланетяне с других звезд, – весело ответил Хант. – Так что они пытаются извлечь из этой встречи максимум. – Он умолк из-за внезапно посетившей его мысли, после чего добавил: – Знаете, вот что забавно… земляне сотни лет утверждали, что видят НЛО, летающие тарелки и прочие вещи в том же духе, и все это время не унимались споры о том, существуют ли они на самом деле. Стоило ожидать, что, когда инопланетяне действительно посетят Землю, их визит уже ни с чем не перепутаешь. Так вот, сегодня они наконец-то узнали точный ответ на этот вопрос.

– Касание через двадцать секунд, – объявил ЗОРАК.

Хант почувствовал волну эмоций, всколыхнувших ряды окружавших его ганимейцев.

Теперь на экране был виден лишь похожий на вафли узор ганивилльских шале и белая бетонная громада посадочной зоны. Корабль спускался к ее свободному краю, находившемуся ближе к озеру; на противоположной стороне, между самой зоной посадки и границей шале, стали заметны упорядоченные геометрические узоры из рядов точек, которые вскоре превратились в человеческие фигуры.

– Десять секунд, – продекламировал ЗОРАК.

Бормотание, смутно нараставшее где-то на фоне, резко прекратилось. Единственным звуком был лишь отдаленный свист воздуха вокруг корабля и приглушенные пульсации его двигателей.

– Касание. Мы совершили посадку на планете Земля. Ожидаем дальнейших распоряжений.

– Подготовь корабль для выхода на поверхность, – приказал Гарут. – Затем приступай к отключению систем управления полетом и составь инженерный отчет.

Хант не чувствовал никакого движения, но все же знал, что в этот самый момент секция, в которой они сейчас находились, плавно опускается на землю вместе с тремя телескопическими шахтами лифтов, соединявшими ее с основной частью корабля. Тем временем экран над их головами показывал полную панораму местности в непосредственной близости от «Шапирона».

За пределами области, ограниченной хвостовыми плавниками «Шапирона», громадной дугой, отделявшей корабль от видневшихся вдалеке рядов шале, стояли навытяжку несколько сотен людей; дуга была поделена на прямоугольные группы, будто выстроившиеся для смотра на военном параде. Каждую группу предварял знаменосец, державший штандарт одной из земных наций, а перед знаменосцами в строго неподвижном ожидании стояли главы государств и их помощники – все как один одетые в темные деловые костюмы. Хант заметил звездно-полосатый флаг США, британский Юнион Джек и еще несколько эмблем из числа Соединенных Штатов Европы, серп и молот СССР и красную звезду Китая. Еще несколько десятков флагов Хант с ходу определить не смог. Сзади и по бокам он заприметил яркие краски церемониальной военной формы и блеск латуни, отражавшей солнечный свет. Он попытался поставить себя на место тех, кто находился снаружи. Никто из них не встречался с инопланетянами лицом к лицу. Он попытался запечатлеть чувства и эмоции людей, которые, не отрывая взгляда, смотрели на исполинскую башню из серебристого металла, спустившуюся с неба прямо на их глазах. Момент был поистине уникальным; ничего подобного в человеческой истории еще не случалось и уже никогда не случится в первый раз.

Затем снова прозвучал голос ЗОРАКа:

– Хвостовые ворота опущены. Давление выровнено, внешние шлюзовые двери разблокированы, трапы выдвинуты. Готов к открытию.

Хант почувствовал нараставшее вокруг него напряжение. Взгляды группы начали переключаться на Гарута. Лидер ганимейцев медленно обвел глазами собравшихся, чуть задержался на землянах, которые по-прежнему толпились у входа в лифт, а затем перевел их на Ханта.

– Мы выйдем из корабля в оговоренном порядке. И все же, для этого мира мы чужаки. Среди нас есть те, кто возвращается домой. Это их планета, и именно они должны стать нашими проводниками.

Ганимейцам не нужно было повторять дважды. Уже на последних словах предводителя они расступились, оставив длинный прямой коридор аккурат между группой землян у лифтов и тем местом, где ждали Гарут и Хант. Спустя несколько секунд земляне медленно зашагали вперед. Первым шел Данчеккер. Когда они приблизились к шлюзу, рядом с которым стоял Хант, ганимейцы отодвинулись в сторону, чтобы освободить для них место перед внутренней дверью.

– Значит, все готово, Крис? – спросил Хант, когда двое ученых встали лицом к лицу. – Еще несколько секунд, и ты снова будешь дома.

– Должен сказать, что лично я прекрасно обошелся бы и без всей этой публичности, – ответил профессор. – Чувствую себя каким-то Моисеем во главе еврейских племен. Но давай уже с этим покончим.