Альфа Центавра-B, более оранжевая, чем Солнце, в два раза менее яркая – не идеальный вариант для будущего дома человечества. Гоку выиграл в «камни-ножницы-бумага», поэтому ему досталась звезда A, а мне – пустышка.

Я плыл по системе в свободном падении: мощность ядерного реактора сведена к минимуму, системы пассивного обнаружения выкручены на максимум. Я снизил свою частоту практически до нуля, и поэтому система, казалось, стремительно пролетает мимо.

Альфа Центавра была очевидным первым пунктом назначения для космического зонда, и, скорее всего, несколько супердержав отправили свои аппараты именно сюда. Мы много времени потратили, планируя ее изучение, и после долгих дискуссий решили провести разведку альфы Центавра-A и B, бесшумно пролетев по обеим системам.

Изучение собственно расположения планет не было приоритетной задачей, но если не появится что-то опасное, то я мог картировать систему с помощью пассивных методов. Пока что ничего интересного в альфе Центавра-B не обнаружилось. Я нашел одну планету и пояс астероидов, но до сих пор не приблизился к внутренней части системы, чтобы определить границы «зоны комфорта».

С помощью рельсотрона я запустил двух разведчиков. Я активировал их не одновременно и выбрал для них случайно выбранные вектора, чтобы наблюдатель не мог найти мой корабль, проследив их траектории. Разведчики были оснащены суддарами, которые я изменил в соответствии с данными, которые Билл получил в ходе первых экспериментов. Новая система могла увеличить свой радиус действия до трех световых часов, хотя разрешение при этом довольно сильно снижалось.

Результаты разведки меня разочаровали. «Зона комфорта» содержала в себе второй пояс астероидов, и на внутренней орбите находилась маленькая планета, похожая на Меркурий. Похоже, из-за близкой орбиты двух Солнц в системе сформировалось мало планет. Планеты со стабильной орбитой вряд ли можно было найти за пределами 3 а.е.

Что более важно – с точки зрения поставленной перед нами задачи, – никто на меня не напал и никто не включил свой реактор. Я позволил разведчикам пролететь по системе и поискать что-нибудь интересное в поясе астероидов. Если тут есть ресурсы, то, в крайнем случае, мы построим здесь автоматизированную фабрику.

[Нашел кое-что интересное.]

Наконец-то. Я уже был готов погрузиться в кому.

– Что там у нас, Гуппи?

[Обломки. В двадцати световых минутах от нас, в поясе астероидов.]

– Чьи?

[Разведчики не настолько умны. Правда, они прислали изображения.]

– Покажи мне картинки.

Я пролистал снимки на голографическом экране, нашел картинку с деталью, на которой виднелся регистрационный номер.

– Корабль СШЕ. Без вопросов. Можно считать, что все их зонды найдены. – Я просмотрел другие изображения. – Тут не только фрагменты корабля, но и много другого добра. Можешь идентифицировать излишки?

[Оборудование автоматизированной фабрики и два-три корабля.]

– А… Корабль СШЕ строил свои копии, и на него напали. – Я рефлекторно взглянул на данные телеметрии. – Бьюсь об заклад, это бразилец.

Я немного подумал.

– Как идет изучение системы в целом?

[Поиск ресурсов завершен на 50 %. Их количество в системе соответствует требованиям автоматизированной фабрики.]

– Хорошо. Значит, продолжим, когда будет больше времени. Собирай разведчиков, отправляемся к месту встречи.

Разведчики вернутся на «Парадиз-9» где-то через день, и еще семь дней я буду лететь до точки на полпути между системами A и B альфы Центавра, где я должен встретиться с «Парадизом-10».

Гоку уже меня ждал. Я приложил немало сил, чтобы Боб-10 выбрал для себя имя «Хоббс», но на все подобные предложения Гоку отвечал однозначно: «ЧЕРТА С ДВА» – и даже хуже, если я настаивал. В конце концов я бы сдался, но мне не хотелось, чтобы придурок решил, что все уже забыто.

– Привет, корнишончик, – сказал я, открыв канал связи. – Что, все высматриваешь меня?

– Уже высмотрел. Спорим, что с этого расстояния я не промахнусь? – Гоку старался говорить беззаботно, но я знал, что он раздражен. Потому что… ну… лично я бы на его месте разозлился.

– Да пошел ты. Посмотрел мои картинки?

– Да, любопытно. Особенно если учесть то, что нашел я – бразильскую автоматизированную фабрику, работающую с максимальной загрузкой. Два зонда почти завершены, еще два сделаны наполовину.

– Хреново. – Я изучил изображения, которые мне прислал Гоку. – Ну, значит, наш час настал. Группа решила, что мы будем драться. Ты все еще не против?

Гоку громко вздохнул.

– Нет, не против. Я знаю, что у тебя… у нас… есть этические возражения. Но Медейруш весьма четко изложил свои соображения по данному вопросу. Знаю, это прозвучит банально, но галактика слишком мала для нас двоих.

Я закрыл глаза и наклонил голову. Я всегда был пацифистом, но при этом признавал, что некоторые ситуации требуют решительных действий. В системе Эпсилон Эридана мы пришли к выводу о том, что фактически находимся в состоянии войны с Медейрушем и что она будет продолжаться до тех пор, пока он не запросит мира.

Я посмотрел на голографическое изображение Гоку и кивнул.

– Ну ладно. За дело.

Дистанция, на которой Медейруш обнаружит излучение наших реакторов, была нам известна с точностью до миллиона километров. Мы отойдем от альфы Центавра на расстояние в 50 а.е., затем повернем и будем двигаться как можно дольше к центру системы с ускорением 10 g. Остаток расстояния до бразильской автофабрики мы пройдем на дрейфе со скоростью, приблизительно равной 13 % от световой. Мы стартовали с интервалом в несколько минут, чтобы не атаковать одновременно. Развернуться для второго захода на цель на такой скорости мы не успеем.

На то, чтобы преодолеть 50 а.е., нам понадобилась неделя, а путь к альфе Центавра-A – с ускорением – занял всего пять дней. В заранее выбранной точке я выстрелил двумя разведчиками из переднего рельсотрона. Они проплывут мимо верфи, в нескольких тысячах километрах к северу от эклиптики, собирая разведданные и передавая их нам с помощью лазера. Сразу после старта разведчиков мы выключили двигатели, отключили реакторы и начали дрейфовать по системе в сторону бразильской автоматизированной фабрики.

Я шел первым. Когда до прибытия оставалось около двух минут, я решил, что данных телескопа и полученных от разведчика достаточно для того, чтобы прицелиться в верфь. Я включил свой реактор и начал обстреливать сектор ядрами из рельсотрона, а затем, истратив больше половины боеприпасов, запустил четыре снаряда, приказав им уничтожить бразильские зонды.

Затем я резко повернул на север. У Медейруша есть ракеты и, возможно, рельсотроны и некий эквивалент снарядов. Медейруш – не инженер, но почти наверняка профессиональный военный. Он провел свою жизнь, придумывая способы уничтожать противника, и бразильские военные наверняка прислали ему необходимые схемы устройств.

Ускорившись до 10 g и выбрав новый вектор, я отправил высокоамплитудный импульс суддара в сторону верфи. Там уже почти наверняка меня обнаружили.

И точно, на верфи все бурлило: бразильские машины пытались убрать подальше новые зонды. Один зонд, похоже, двигался самостоятельно. Кроме того, в мою сторону запустили четыре каких-то объекта. Судя по их излучению, у них были двигатели ВСПЛЕСК. Возможно, это гибриды снаряда и ракеты.

Я активировал глушилку, надеясь, что Медейруш сосредоточит свое внимание на мне и не заметит Гоку, который шел за мной.

Ядра, которые я запустил, прошили верфь, словно заряд дроби. Камеры показали, что три из четырех зондов, а также почти все промышленное оборудование были уничтожены сразу.

А теперь – сюрприз. Гоку включил свой реактор в самый последний момент. Он пользовался тем, что я сканировал окрестности с помощью суддара, и поэтому сейчас обладал точной и свежей информацией о происходящем. Стремительно пролетая к северо-востоку от верфи, он отправил ядра в сторону четвертого бразильского корабля и четырех ракет. Я выключил глушилку, чтобы посмотреть на результаты.