Улыбка Императрицы была мягкою.

— Думаешь, люди поверят мертвецу?

— Не все, но кто-то — определенно. Поставь меня на ноги, пожалуйста.

Она все равно не выпустила руки гиганта, потянула его к алтарю. И лишь добравшись до камня, остановилась, выдохнула, а после положила обе ладони на бледную поверхность его.

И от прикосновения этого по пальцам побежали искры.

— Я… могу опять… уснуть… — дыхание девочки стало частым-частым. — Но… так надо… наша связь… он говорит, что её можно использовать… по разному… не только слышать… видеть…

Золото на коже её горело.

Слепило.

И охнула Ксочитл, качнулась, желая обнять свое дитя, защитить её, но была остановлена гигантом.

— Старые… каналы… разрушены… новые… нужны… это место… часть системы… энерго-потоки… плохо понимаю… но… они пойдут вниз. А потом наверх, на небеса…

Сияние рассыпалось в воздухе. А затем свет, собравшись воедино, устремился ввысь.

И исчез в серебристом потолке неба.

Девочка же выдохнула и, оторвав руку от алтаря, протянула её, чтобы вцепиться в Ксочитл.

— Мама…

— Я здесь, родная…

Глаза Императрицы закрылись. Верховный испугался, что она вновь уснет или потеряет сознание, но нет, девочка стояла.

— Мы… должны вернуться, — дитя обняла Ксочитл за пояс и уткнулась в нее, точно не желало видеть ничего и никого. — Вернуться… в Город. Здесь мало силы… очень мало. Капля. Но… я ведь не ошибусь, если скажу, что в Городе алтари больше?

Верховный поклонился.

— И значит, силы в них тоже больше… пришло время. Использовать.

Ирграм

Принять чужое обличье получилось легко. Теперь, когда тело Ирграма обрело свой… источник? Пожалуй, что именно Источник. Так вот, теперь оно менялось сообразно желаниям еще проще.

Оно обняло кости.

И вобрало их в себя.

И создало очередного Древнего, который по мнению Ирграма, мало чем отличался от предыдущих. Но здешнему разуму этот Древний пришелся по нраву, ибо стоило положить руки на панель, как она засияла множеством огней.

Вновь возник мерцающий экран.

Поползли по нему линии, которые явно что-то значили. Ирграм полюбовался. Было красиво.

— Роза, — окликнул он. — Эй, ты где там?

— Здесь, — она появилась рядом и осмотрелась. — Я… мой носитель бывал в этом месте, но воспоминания обозначены, как неважные. Поэтому…

— Ты не помнишь.

— Помню. Но как-то… не знаю. Обращение к данному сектору памяти вызывает внутренний дискомфорт.

— Делать-то что? — Ирграм опустился на серебристый шар, который послушно превратился в некое подобие мягкого стула. В общем-то довольно комфортное. Он и ноги задрал, закинул на край стола. Потом убрал, потому что сидеть было некомфортно. — Эти придурки когда вернутся?

— Твоя эмоциональная оцентка окрашена негативом, — произнесла с упреком Роза. — Накопление напряжения в межличностных контактах может в итоге привести к разрыву социальных связей.

— Вернутся они когда?

— К сожалению, связь в настоящее время нестабильна, — она чуть поморщилась. — Местами и вовсе отсутствует. Я то слышу Цаи, то нет… он передал пакеты данных, согласно которым начат протокол перезапуска Системы в новом формате. Это займет время. Идет анализ состояния отдельных секторов, выявление источников заражения или нестабильности…

— Ты не знаешь, когда они вернутся.

— Не знаю. Прогнозируемое время слияния — семьдесят два часа. Однако это ориентировочная цифра, которая может не соответствовать…

— Ясно. Все. Семьдесят два, так семьдесят два… я могу уйти?

— Куда? — Роза искренне удивилась.

— Понятия не имею… ты хотела попасть сюда. Я сделал так, что ты попала. Ты попросила меня сожрать эту хреновину, я сожрал. Ты сказала, что нужно сожрать и Древнего…

— Воспользоваться его генетическим кодом! Есть было не обязательно. Культурное значение поедания…

— Все, помолчи… главное, я это сделал. И этих запихнул в капсулы, чтоб не померли. Видишь, сколько добра сотворил? Я и будучи человеком, столько для людей не делал…

— Ты очень самокритичен. Это может быть последствием перенесенной травмы на ранних этапах жизни…

— Это да, — Ирграм откинулся, и кресло послушно изменилось, подстраиваясь под его тело. — Этапы, не этапы. Вся моя жизни — одни сплошные травмы. И новых я не хочу. Потому и говорю, что, может, я того? Пойду себе тихонечко.

— Куда?

— Куда-нибудь… тут совершенно роскошнейшие подземелья… дорога вон есть. Залы…

— Это остатки древнего метрополитена. Он был законсервирован задолго до катастрофы, — Роза смутилась. — Если хочешь, я могу поискать план, правда, часть тоннелей была засыпана, когда начался проект геостабилизации… но я все равно не понимаю.

— Чего?

— Причин. Зачем тебе уходить?

Её иллюзия была плотной, почти настоящей.

— В пустых тоннелях нет живых.

— Мне и неживые сойдут… да и если вовсе никого нет, тоже. Теперь у меня есть свой источник, — Ирграм погладил грудь.

— Что ты там будешь делать?

— Понятия не имею. Что-нибудь придумаю…

— Это лишено всякой логики!

— Роза… вот эти люди, которых я запихнул в капсулы, думаешь, они обрадуются, увидев меня тут?

— Думаю, они будут благодарны, поскольку твое вмешательство не допустило смерти биологических носителей их разума.

Ирграм фыркнул. И рассмеялся.

— Это маги… маги не умеют быть благодарными. И мешекская тварь мелкая. Наверняка попытается подчинить меня. Мальчишка, пара наемников… нет, Роза, там благодарности ждать не след. Скорее уж они объединятся, чтобы прибить меня. Карраго ты видела… двое других не лучше.

Вот не стоило произносить это имя вслух!

Не стоило!

— Если хочешь знать мое мнение, — Карраго возник с другой стороны и не менее реальный, чем Роза.

— Не хочу…

— То твой уход и вправду не имеет смысла… убивать тебя никто не станет.

— С чего бы?

— С того, что в настоящее время это, пожалуй, невозможно… или невероятно сложно. Да и зачем? Ты разумен, мы разумны… разумные существа всегда могут договориться друг с другом.

— Тебе опять от меня чего-то надо, — понял Ирграм. И подумал, что уходить стоило сразу, не затягивая беседу. А теперь Карраго не отстанет.

— Видишь! Ты уже меня понимаешь!

— Чего тебе…

— Немногого… так уж получилось, что возможности мои несколько ограничены, как и не мои… оказывается, проведение полной… реструктуризации Системы требует внешнего участия… координатора.

— А если…

— А если ты решишь покапризничать, то я выведу часть секторов в отдельный локус, стабилизирую там связь и верну тех, кто не капризничает…

Магов надо было жрать раньше.

Сразу, как…

— Ирграм, — Карраго заговорил иным тоном. — Дело не в наших с тобой разногласиях. Все это мелочи. Считай, родственные свары…

— Сомневаюсь, чтобы один родственник мечтал препарировать другого.

— У тебя, подозреваю, никогда не было по-настоящему близких родственников… как бы то ни было, сейчас решается вопрос выживания всего человечества.

Ирграм фыркнул.

— Маги, мешеки… это все части некогда единого народа. И не знаю, сумеет ли он стать снова единым. Или так и будет существовать полюсами. Главное, что Система способна защитить его от внешней угрозы. Закрыть небеса. Не допустить метеориты. Остановить огненный дождь. Помочь справиться с последствиями локальных катастроф, ибо дело не в одном лишь потоке. Он вызывает землетрясения и наводнения, гигантские волны. Разломы земли. Он порождает болезни, а те — в свою очередь эпидемии и голод…

— Еще немного и проникнусь, — проворчал Ирграм. — Ты хочешь, чтобы я спас человечество?

— Принял деятельное участие в процессе. Мы подняли некоторые щиты. Отправлены сигналы с запросами на подключение. Кое-где ответов нет. Почти нигде нет. А четкий внятный отклик с открытым каналом вообще один. И тот не по связям Древних, а, как понял, по каналу Зеркала. И не понятно, сколь долго все продержится. Система орбитальной защиты как-то ответила и даже разворачиваться начала, там, как понял, как раз все сохранилось, только этого мало. Нужна связь, Ирграм, здесь. На планете. А связь оборвана… как нити. Видишь?