- Не веришь?

- Нет, - честно ответил Миха.

- Тогда почему звезды больше не падают с небес?

- Звезды с них и прежде не падали, а вот метеориты… камни. Разные. Они летят к планете и сгорают на воздухе. Но камни, они ведь там не как тут, - он постучал ногой по двору, вымощенному валунами.

- Какое глубокомысленное замечание.

- В том смысле, что они то есть, то нет. Неравномерно. Может, планета прошла первую полосу. Редкую. Смотри, если взять горсть зерна там, или песка и кинуть на землю, то он тоже упадет неравномерно. Часть песчинок разлетиться, но чем ближе к центру…

- Тем их больше.

- Именно. Может, мы пока коснулись вот этих, самых крайних, самых дальних. Может… если очень и очень повезет, то за тысячелетия камней в этом потоке стало меньше…

- Если ветер сдует пару песчинок, вряд ли муравей, которого засыпало, заметит.

- Пожалуй, что так. Но… мог измениться сам путь движения. Могло случиться так, что на пути этого потока не только наш мир. Что есть и другие. И проходит он этим путем не в первый раз. И…

- Ветер дует… и дует.

- Да.

- Но, как понимаю, особо в это ты не веришь.

- Не верю.

- И когда купол снимут, отправишься на болота?

- Да.

- Что ж, - Миара решительным шагом направилась через двор туда, где поднималась башня из тел. – В таком случае, надо поторопиться. Он ли это начал или нет, но вряд ли методы сильно изменились. Карраго и дальше будет убивать всех, кто заразился.

- Он же целитель все-таки.

- Нет пациента, нет проблемы.

- Какой-то очень уж радикальный подход.

Миара не стала отвечать, но подняла руки и широкие рукава съехали, обнажив тонкие, исписанные многими шрамами, запястья.

- Остальных кладите дальше, - распорядилась она. - Их слишком много для одного костра…

Огонь вспыхнул белый яркий до слепоты, до рези в глазах. И Миха, не выдержав, отвернулся. А потом и вовсе уступил место Дикарю.

Там, в пустыне, тела оставляли пескам.

Дикарь помнил их, темные, текучие, похожие на реку. Детям туда ходить запрещали, но он все одно увязался. И видел, как тела, обернутые широкими листьями пустынного плащевника, опускали на воды этой песчаной реки. И как они медленно погружались в зыбь.

Огонь… огонь – это хорошо.

Это…

- Зато ушли они без боли, - голос Миары звучал отстраненно. – Сердце… сердце – это быстрая смерть. Милосердная.

Кому именно она это говорила, Миха уточнять не стал.

Потом уже, когда дым от костра стал черным, и невыносимо завоняло гарью, он отошел к колодцу и вытащил ведро воды. И пил сам, из этого осклизлого старого ведра, не способный напиться. Хотелось выть, убивать или хотя бы подавиться ледяной водой.

- Будешь? – он протянул ведро магичке.

- Раньше мне приносили вино, - она вытерла край грязным рукавом. – В кубках…

- Золотых?

- Я предпочитала стекло. Его отравить сложнее.

Она сделала пару глотков.

- Что дальше?

- А что дальше? – Миара поглядела на замок. – Пойду. Попробую поспать, пока он там Вина обольщает.

- Что?

- Не в этом смысле. В этом он давно уже никого не обольщает, во всяком случае наши рабыни, которых ему отправляли, оставались нетронутыми. Или не захотел, что вряд ли, или не может… или просто не интересно. Я скорее про характер. Алеф был прямолинеен до крайности. И упрям. Заставить кого-то, вынудить силой, это да. А интриги – не его. Карраго иной. Он старый змей. Очень и очень старый. И переживший многое. Он… предпочитает говорить. И видят боги, даже зная, какая он сволочь, устоять сложно.

Остатки воды она вылила на голову и отряхнулась.

- Еще достать? – любезно предложил Миха.

- А пожалуй и достань… давно надо умыться. И это тряпье тоже сжечь.

Она принялась стягивать платье.

- Погоди, - Миха попытался ухватить за рукав, но Миара увернулась. – Ты что, собираешься тут раздеваться… тут же…

Платье упало грязным комом.

За ним последовала мокрая, вся в желтых разводах рубашка. Миара с каким-то остервенением принялась выдирать ленту из косы.

Миха отвернулся.

Ну его…

- Вода, - резкий окрик заставил вздрогнуть. – Ты обещал воду…

Обещал? Будет.

Миха поспешно вытащил ведро и, перехватив поудобнее, развернулся, чтобы перевернуть это долбаное ведро над макушкой магички.

Вода была ледяной.

Хорошей.

Можно сказать, отрезвляющей.

Миара только и сумела, что рот раскрыть и пискнуть.

- Т-ты…

- Сама просила. Еще? – Миха демонстративно бросил ведро в черную пасть колодца.

Порыв ветра дотянул дым. И запах. И…

- Спасибо, обойдусь, - она обняла себя.

Волосы висели мокрой паклей. И стала видна неестественная худоба. Кто сказал, что нагота всегда красиво? Синюшная кожа натянулась на ребрах. Впалый живот с узором шрамов, белых и красных, узловатых. Кривоватые ноги и вспухшие колени, которые кажутся непомерно большими, воспаленными.

Груди почти нет.

- На, - Миха стянул куртку. Тоже не особо чистая, да и не сказать, чтобы длинная, но хоть что-то.

- С-спасибо, - она мелко дрожала, но куртку не брала. Так и стояла, слегка покачиваясь.

И что делать-то?

Миха положил куртку на узкие эти плечи. Придержал, чтобы не съехала.

- Эй…

Взгляд Миары был устремлен куда-то вдаль. И видят боги этого проклятого мира, в нем не было и искры жизнь.

- С магами порой случается, - Тень по старой привычке своей появился из ниоткуда и набросил поверх куртки плащ, в который осторожно, нежно даже, завернул магичку. И подхватил на руки. – Истощение. Её накормить надо. И уложить, чтобы выспалась. Укутать потеплее.

- Зачем ты мне это рассказываешь?

- А кому еще?

Действительно.

Миха вздохнул. И посмотрел. Бледные длинные ноги магички покачивались в такт шагам наемника. А вот голова устроилась на плече Тени. Глаза закрыты. И кажется, что Миара спит.

- Она нас слышит?

- Не знаю. Тут уж у всех по-разному. Кто-то совсем себя не помнит, кто-то вроде как и понимает, что происходит, и только.

- Это у нее от нервов?

- И от нервов.

Странно, что у нее вообще таковые имеются.

- И от бессонницы. Усталости. Всего и сразу. Целители вообще народец нежный.

- Не заметил.

- Карраго, - это имя Тень почти выплюнул. И как-то так сразу подобрался.

- Личное?

На Миху бросили быстрый взгляд. И… кивнули. Спрашивать дальше Миха не стал. Оно ни к чему. Сам расскажет, когда захочет.

Глава 35

Миха

Тень заговорил уже в покоях Миары, в которых также, как и везде, пахло дымом, смертью и дерьмом. Миха стянул покрывало с кровати, убрал одеяло. И Тень осторожно положил магичку на кровать.

- Хорошая девочка. Была.

Ну да, наверное, когда-то. Очень и очень давно.

Он выглянул в коридор, явно кому-то отдал приказ. А потом вернулся.

- Как твой сын?

- Лучше. Спит. Она… делает зелья. Поддерживает.

Только если парень подцепил заразу, это не поможет

- Убери его за стену. Не то, чтобы я уверен, но… сдается, что чем дальше отсюда, тем лучше.

- Купол не пересечь.

- Но можно добраться до края, - мысль вдруг показалась на диво логичной. Он идиот! Он, мать твою, полный идиот! Конечно. Купол куполом, но… можно же было выбраться из-за стен, встать лагерем где-нибудь в лесочке. Глядишь, и проклятье это, если оно есть, действовало бы слабее.

Если бы вообще действовало. Может, радиус проклятья меньше радиуса купола. И тогда если вывести всех, то появится шанс.

- Надо уходить. Всем.

- Пробовали такое, - спокойно ответил Тень. – Слыхал я… в общем, решили, что если оставить проклятое место, то всем будет легче. Ушли. И добрались до края купола. Только все одно живых не осталось.

Магичка лежала, открыв глаза и палец в рот сунула. Взгляд её был рассеянным, и когда Миха помахал перед глазами ладонью, она не шелохнулась.