— С этим-то всё понятно. Но вот что нам делать дальше? Продолжать играть в их долбанные игры?

— Вряд ли продолжать. Скорее всего эта игра скоро закончится и мы встретимся с тем самым Рэйденом, который вместе с Абэ организовал всё это дерьмо. А может быть даже и Митсэру… Вряд ли этот пройдоха захочет оставаться в стороне.

— Но он же умер!

— Да? Ты это видел? И ты поверил своим глазам? Поверил смерти ниндзя? Гоэмона тоже убили в ванной, но ты видел его живого и невредимого. Ниндзя убить не так-то просто… Впрочем, ты видел, как умирали иные ниндзя, поэтому должен знать, что происходит при их смерти…

Я опустил голову, поджал губы. После поднял взгляд на выходящую на небосклон луну.

— Думаешь, они оба будут?

— Думаю, что да. Ведь ты впитал в себя боевую силу их товарищей, а это значит, что накопленные в тебе силы могут запросто горы свернуть. И они не хотят отпускать тебя просто так, ведь ты являешься носителем такой мощи… — покачал головой Норобу.

— Да? А почему тогда я всё ещё ветеран? Почему не становлюсь на ступень выше? Ведь я должен был бы занять уже самую высшую ступень…

— Значит, ещё не пришло время. Ещё что-то должно произойти или случиться, чтобы ты смог овладеть всей силой, которая в тебе бушует океанскими волнами. И вот тогда… Тогда я не знаю, что произойдет. Может быть, ты станешь самым могучим существом на планете, а может быть и вовсе всё уничтожишь, как говорится в преданиях и легендах о глобальном звездеце. Кто знает, — Норобу философски пожал плечами.

Вот всё-таки нравится мне такая японская покорность судьбе, мол, если не получится предотвратить звездец, то нечего о нем и беспокоиться. Придёт и придёт, значит, так нужно.

И ничего с этим не попишешь…

Чтобы уйти от дурных мыслей, я перевёл тему:

— Вчера мы рисовали Гофу против воздуха… Если так судить, то нам нужны заклинания против стихии Молний? Я прав?

— Прав. Однако, стихия Молнии производная от стихий Воды и Ветра. Как это происходит в природе? Из-за сильного ветра капельки воды в туче перемещаются с бешеной скоростью, некоторые превращаются в лед, некоторые падают вниз и снова превращаются в воду, все капельки воды имеют свой электрический заряд. Таким образом, в туче возникают сразу два электрических заряда, в верхней части отрицательный, в нижней — положительный. Упрощенно: облака с воздухом соприкасаются между собой. Облака поднимаются и опускаются, между ними возникает искра — примерно, как когда мы снимаем с себя свитер. Объекты больше, и искра больше — получается молния. При соприкосновении с объектами возникает взрыв и пожар — задействуется стихия Огня. Но всё это может быть погашено стихией Земли. Так что на этот раз нам нужны Гофу Земли…

— Гофу Земли? — я коснулся татуировки на щеке.

— Да, это у тебя самая мощная стихия. И она в этот раз должна прийти на помощь, — кивнул сэнсэй. — Но это только для тебя…

— А остальные как же? — я посмотрел на Кацуми, которая была лучшей в обращении с магией Воды, и на Шакко, владеющей стихией Огня в совершенстве.

— Они будут задействовать Гофу своих стихий. Я же возьму на себя роль Воздуха. Все вместе сможем справиться с последним из пятерки. Ладно, пошли творить наше сильное колдунство, а то разговоры не помогут выжить…

Я усмехнулся, услышав знакомое выражение, всё-таки сэнсэй нахватался от меня разных словечек.

— Они снова выжили! — кулак господина Абэ ударил по столешнице с такой силой, что на деревянной поверхности красного дерева возникла трещина. — Как? Как им это удалось? Почему? Мы прилагаем все усилия, чтобы они сдохли, а они…

— Они сильнее вас, господин Абэ, — проговорил Митсэру Кабунага, поглаживая свернувшегося у него на коленях котенка с небесно-голубыми глазами. — Им помогают высшие силы, но… На этот раз и к нам придет помощь.

— Что вы имеете в виду, господин Кабунага? — нахмурился Абэ.

— Лишь то, что я сказал, — уклончиво ответил дзёнин деревни, скрытой в бамбуке.

В кабинете господина Абэ сидели четверо: сам хозяин поместья, два дзёнина и полковник Главного разведывательного управления Монголии Жамбын Батболд. Последний кашлянул и проговорил:

— «Черное кумитэ» может продолжаться бесконечно, но к этому соревнованию уже пропал интерес у сильных мира сего. Они обращают внимание на то, что творится на границе России и Монголии. Введенная против Россия стая санкций изменила ситуацию в лучшую сторону для русских. Те самые прикормленные аристократы, которых вскармливали западными ценностями, неожиданно потеряли очень много денег. А вместе с деньгами аристократы потеряли и веру в запад. Теперь, чтобы выжить, они вынуждены стать патриотами или по крайней мере казаться такими. А это означает усиление власти в России, консолидация народа и, к тому же, перестройка мирового сознания. А такое никакими играми не замазать. Нужно что-то большее. Что-то такое, что отвлечет внимание от развертывания ракетных систем по всему миру.

— Что? От чего отвлечь внимание? — господин Абэ упал в своё кресло. — Неужели…

— Другого выхода нет. Нам нужна была быстрая война, в результате которой могли показать слабость России, а вышло… Вышло совсем другое. Всё больше и больше стран понимают, что капитализм развязал эту войну только с одной целью… И понимают, что это бесчеловечно. Страны переходят на сторону России, а это никак нельзя допустить. И одновременный ракетный залп должен вывести из строя центры принятия решений русских, а потом будут введены миротворческие силы для усмирения этих диких медведей…

Лежащий на коленях Митсэру котенок тоненько мявкнул, словно соглашаясь со словами Жамбына. Господин Абэ недовольно покосился на животное, урчащее подобно маленькому трактору.

— Обязательно было притаскивать этого блохастика? — пробурчал господин Абэ.

— Обязательно, господин Абэ, — склонил голову Митсэру. — Не всегда всё кажется тем, что есть на самом деле. И этот, как вы сказали, «блохастик» окажет нам невероятную услугу в своё время. А пока что у меня есть мысль для проведения завершающей части «Черного Кумитэ»…

— Дорогие господа и дамы! Мы собрались здесь, в славном месте, которое всегда было скрыто от глаз обычных людей для лицезрения последней схватки наших победителей. У каждого за плечами не один труп, руки по локоть в крови. Они не будут просить пощады, и ни к кому не испытывают жалости. Это уже не люди — это звери. Они даже хуже маньяков, — проговорила парящая голова господина Абэ. — А если они звери, то сражаться они должны не с людьми! И вот этот сюрприз их ждет внутри!

На этот раз вертолет нас привез к огроменной каменной башне, торчащей клыком посреди океана. Башня напоминала замок Кощея, башню Рапунцель и космическую ракету одновременно.

Со всех сторон она была окружена уже надоевшим сиреневатым туманом, скрывающим башню от возможных любопытных глаз с воздуха.

Мы стояли перед деревянными воротами, ощерившимся остриями копий. Подойти просто так к ним было сложно, да и не особенно хотелось, глядя на зеленоватые острия металлических снарядов. Явно смазаны не вареньем из крыжовника…

Я поднял с каменистой поверхности осколок гранита и швырнул в сторону ворот. Тут же два копья чуть дернулись, повернув острия к летящему снаряду и пронзили его на подлете. Гранит рассыпался мелкой крошкой. Я чертыхнулся.

— Какой накал страстей… — хмыкнула голова господина Абэ. — Надеюсь, что вы покажете такую же страсть на наших подготовленных уровнях. Дорогие господа и дамы, наша команда приготовила для вас невероятный сюрприз — вы сможете лицезреть как наши игроки проходят нижний, средний и верхний уровни Башни Смерти. Наши игроки, достигшие вершины, сойдутся в последней битве со мной лично и моей командой. В случае, если они всё-таки победят, то клянусь Дьявольским Шаром — они обретут свободу!

— Зачем эти сложности, господин Абэ? — крикнул в сторону головы сэнсэй Норобу. — Лучше спуститесь вниз и сойдемся в честном бою! Не стоит этих условностей. Всё равно финальная битва будет самой красочной, так зачем же все эти препятствия?