— Да потому что нам всё по хуй, — философски заметил сэнсэй.

— Босс, можно я отвечу, как ты учил? — тут же подскочил Киоси. Он не стал дожидаться моего согласия, а повернулся к сэнсэю и отбарабанил: — По хуй колготки у пидарасов, поэтому они постоянно этим и хвастаются.

Сэнсэй так и застыл с открытым ртом. Похоже, что сейчас Киоси достанется…

Я подскочил, дернул тануки за шиворот и прокричал:

— Бежим, долбоящер мохнатый! Бежим, пока он не очухался.

Тануки не надо было повторять дважды. Мы стартовали так, как будто под нами горела земля. Ну, на самом деле пока ещё не горела, но это только вопрос времени.

Мы успели пробежать метров двадцать, когда позади раздался возмущенный рев:

— А ну повтори, как ты меня назвал?!!

В небольшом переулке, который пытливый читатель сразу же определит как тот, где в первый раз появился Игорь Смельцов в теле Изаму Такаги, вспыхнуло пламя. Огонь создала женщина, чьё лицо скрывалось под глубоким капюшоном.

Она медленно развела руки в стороны и огненный шар опустился на грязный, заплеванный асфальт. Несколькими мгновениями позже к этому горящему шару устремились с разных концов переулка восемь змей. Они кидались на шар, словно это был их злейший враг. Кидались и исчезали в нем.

С каждой новой змеёй шар темнел.

Восемь Хвостов Огненных Лисиц превратились в один большой черный шар, по которому пробегали огненные всполохи. Женщина дотронулась до шара и кожистая оболочка лопнула, упала на асфальт старой змеиной кожей.

Перед женщиной очутился скрючившийся молодой человек в черном костюме ниндзя. Он медленно поднял голову. Его лицо не было закрыто маской, и с долей небольшого труда в молодом человеке можно узнать юного Митсэру Кабунага.

— Повелитель, я сделала всё, как вы велели, — произнесла женщина, встав на колени перед мужчиной.

— Шизуки Исикава, ты сделала всё великолепно. Хинин и старый оммёдзи даже не поняли, что их использовали. Украденный порошок смерти заставил хинина поверить в мою смерть, а та девчонка из деревни небесного огня…

— Она мертва, повелитель, — не поднимая головы проговорила женщина.

— Что же, очень хорошо… Очень хорошо… Но каков хинин… Мне раньше всего два раза попадался такой серьезный противник. Что же тем будет слаще убить его, — улыбнулся молодой Митсэру.

— Да, повелитель. Я рада, что вы возродились в своём молодом обличии. Но… вы говорили, что и мне подарите молодость.

— Подарю, — кивнул Митсэру. — Вот как только справимся с этим мальчишкой, так сразу же и подарю. Не сомневайся во мне, Шизуки. Никогда во мне не сомневайся…

Спиной уперся в холодную стену арены. В пяти метрах застыли в боевых стойках десять человек. Бритые налысо головы, мускулистые руки, татуированные лица. И это только девчонки. Парни выглядели гораздо страшнее.

Ещё немного и они атакуют. Набросятся гиенами на раненного льва. Во рту противно ощущается металлический привкус крови, как будто жевал металлическую спицу. На груди чувствую неотрывный преподавательский взгляд. Ехидный, с прищуром...

Щука! С победным прищуром!

Неужели думает, что я сдамся и подниму лапки вверх?

Да вот хрен во всё рыло!

Игорь Смельцов не из таких! Я никогда не сдаюсь!

— Тупой хинин, надень трусы на башку и тогда мы подарим тебе легкую смерть, — проговорил заводила.

Тот самый заводила Минори, из-за которого я стою сейчас здесь. Один против десятерых. Мощный ублюдок… как кабан-трехлетка, вставший на задние ноги. И морда такая же противная, только клыков не хватает.

— Х.й тебе! — поднял я голову, сплюнул кровь и улыбнулся.

Зрители радостно заорали. Их симпатии были на стороне аристократов, а вовсе не зарвавшегося простолюдина, к тому же из низшей касты. Однако, моя стойкость не могла не вызвать уважение. Да, зрители хотели, чтобы меня растоптали, но при этом они же желали, чтобы я как можно дольше сопротивлялся. Для зрелищности...

Как я тут оказался?

Хм... Это мой выбор. А началось всё с того самого неожиданного звонка...

В тот самый день я скептически осматривал свой кабинет. Да-да, у мальчишки из низшей касты есть свой кабинет! Для хинина в моём возрасте это вообще непомерная мечта, а вот у меня он есть!

У других людей низшей касты и дома-то порой нет, а у меня целый кабинет. И не просто кабинет с голыми стенами, а самый настоящий, понтовый, созданный без изысков, но со вкусом.

Столы из дорогого красного дерева застыли посреди кабинета в форме буквы «Т», мягкие офисные кресла по бокам прижались, как щенки к матери. У правой стены хвастался внутренностями книжный шкаф. Рядом раскинулся кожаный пердючий диван угольного цвета, а напротив замерла плазма во всю стену. В углах чуть подрагивали жесткими листьями драцены, ловя каждое движение воздуха из прямоугольника кондиционера.

Эх, красота-то какая... ляпота-а-а!

— А вот эти драцены были привезены из императорского сада, — показал Яманака на две пародии пальм, которые возвышались в углах кабинета. — Представляете? Возможно, их касалась рука императора…

— Мы с вами живем на земле, которую постоянно касаются ноги императора, — покачал я головой. — Это не повод прыгать до потолка от счастья.

— Но это же…

— Господин Яманака, я не восторженная девчонка, которая собирает предметы своих кумиров. И тем более, я не трусонюх, чтобы воровать трусы знаменитостей и потом пытаться уловить ароматы дрынов или влагалищ. Ценность этих драцен лишь в том, что они украшают кабинет. А уж где они стояли раньше: возле помойки или в саду императора — это особой роли не играет, — отрезал я.

— Но как же…

Начальник строительства был явно растерян. Он-то думал, что скажи хинину о величии драцен, то тот сразу же впечатлится, обосрется и отвалит большой бакшиш за притаскивание этих кустов. Да вот только мне как-то по хрену на подобные вещи.

Моё кресло расположено точно напротив двери — я буду первым, кто встретит гостя… или врага. Достаточно жесткое, чтобы не расслабляться, и достаточно устойчивое, чтобы в один момент вырвать из него свою задницу и принять бой. Из окна меня не достать, только если взлететь или запрыгнуть на уровень четвертого этажа.

— А вот так. Они должны украшать и только! Я не буду каждому встречному-поперечному давать документы на проверку подлинности растений. Стоят, не воняют, и пусть стоят.

— Но они же из императорского...

Я лишь махнул рукой. На столе моноблок, удобная клавиатура, даже пресс-папье в виде атакующего тигра, для антуража. Ещё есть игровая приставка, но я её пока не доставал и не распаковывал — несолидно это для хозяина такого кабинета. Уже потом, когда останусь один, то устрою жопу на диване, открою банку пива и зарублюсь в одну из игрух, которые терпеливо дожидаются часа в нижнем ящике стола.

Конечно, я не начал танцевать гопака, даже польку-бабочку не забабахал, просто стоял и кривил губы, пока директор фирмы «Яманакастрой» подобострастно заглядывал мне в глаза. Я изображал гордость Наполеона на Эльбе и так сбивал цену…

Директор строительной фирмы «Яманакастрой» Яманака Шима вел себя заискивающе не просто так — ему была обещана приличная сумма. За такую сумму надо расстараться на славу, чтобы заказчик не докопался даже до мелкой детали. Да и люди, которые просили отделать кабинет Такаги, были далеко не последними людьми в аристократии Токио.

Мне же кабинет был необходим для создания образа благопристойности. Я собирался принимать гостей и вести переговоры, а из-за японской дотошности нельзя было принимать высокопоставленных лиц абы в каком сарае.