— Это было также легко, как прогуляться по берегу Токийского залива лунной ночью, — с пафосом воскликнул Норобу. — Только неуклюжий тюлень не сможет пройти по этому автобану…

— Да-да, я понял, что ты неимоверно крут, — ответил я.

— Я сейчас верну телефон на место, а Изаму попытается пройти коридор опять, — проговорила Арису и забрала мобильник у сэнсэя.

Её тоже не было около пяти минут. После чего она вынырнула из темноты и снова сделала издевательский приглашающий жест рукой.

Блин! Да они оба так легко прошли этот коридор, а я…

Неужели я в самом деле хромоногий тюлень?

Мне вслед посыпались очередные остроты. Казалось, что у сэнсэя был припасен справочник по приколам и панчам. Арису не отставала от него.

Я постарался отключить все эмоции, превратиться во внимание и стать бесплотной тенью, скользящей в кромешной тьме…

Раз за разом тень скользила, ошибалась, возвращалась, осыпаемая градом насмешек и снова двигалась в путь.

На сорок пятый раз мне удалось взять мобильник и вернуться обратно без каких-либо повреждений.

— Ну, теперь ты более-менее знаком с системой ловушек, — сказала Арису, глядя на меня, разрисованного во все цвета радуги, осыпанного сеном и в порванных штанах. — Думаю, что завтра ночью мы ещё раз откатаем твои проходы, чтобы ты мог пройти по коридору с завязанными глазами.

— Да уж, скоро рассвет, надо бы немного поспать, — поддержал её сэнсэй.

Я только кивнул, так как сил говорить уже не было. Только в машине, когда мы подъезжали к дому, сэнсэй смог меня разговорить. Он сказал:

— Значит, желание всё-таки ты мне проиграл.

— Да проиграл-проиграл, — отмахнулся я. — Я даже не думал, что ты так ловко сможешь пройти по коридору смерти.

— А я и не ходил, — хмыкнул старик.

— Как это «не ходил»? — тут же забыл я про усталость. — А телефон?

— У вас с Тигром похожие телефоны, так что я взял его мобильник, да и сговорился с Арису. Сам встал за поворотом, не доходя до первой ловушки пары шагов. Всё равно ты ни хрена не видел. Подождал пять минут, да и вернулся. А потом Арису сделала то же самое. Твой телефон как был в конце коридора, так и оставался там. Зато как смотивировало? Ты мог бы бросить на половине, но был раздосадован, что двое смогли сделать, а ты не смог. На этом я тебя и поймал. Кстати, Тигр, вот, возвращаю, — сэнсэй протянул мобильник Тигру.

И в самом деле похож на мой. Марка такая же, такой же чехол. Книга автора выкладывается на сайте Автор. Тудей.

— Прости, босс, — прогудел Тигр. — Меня заставили…

Я посмотрел в смеющиеся глаза сэнсэя.

— Нет в тебе ни капли стыда и ни грамма совести, — постарался сказать как можно более укоризненно.

— Зато есть целое желание, которое выиграл у хитромудрого Изаму Такаги, — рассмеялся в ответ сэнсэй.

На следующий день, после уроков, я забежал в храм Дзуна Танагачи. Как и обещал старику в своё время, рассказал ему про своё житье-бытье в прошлой жизни. Заодно поведал про приключения в жизни настоящей.

Старик внимательно слушал, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Его зеленое с золотым отливом кимоно порой даже не шевелилось. В такие моменты я ловил себя на мысли — а жив ли вообще мой собеседник? Вдруг своей историей я настолько поразил старика, что тот решил по-тихому слинять в высшие сферы?

Но нет, он дышал, впитывал информацию и загадочно улыбался. Нахмурился только тогда, когда я начал рассказывать про противостояние с Мацуда. Тут седые брови сошлись в подобие мохнатого оврага. Глаза же наоборот, засверкали ярче полуденного солнца. Но ничего не произнес, терпеливо дождался до момента с работой на ниндзя.

Я же закончил и, с чувством исполненного долга, выдохнул. Танагачи покачал головой:

— Похоже, что ваша прошлая жизнь не отпускает вас. Все смерти, которые возникли по вашей вине в том мире, переходят в этот мир. Скорее всего, у вас там осталось незаконченное дело с этим… Цыганом. И пока вы его не завершите — вас так и будут преследовать неудачи. Как будто вы прокляты…

Я вспомнил слова Цыгана после выстрела: «Будь же проклят, идиота кусок. Что, чертила, уже не трепыхнешься? А это, сука, один из твоих любимых ядов, которые парализуют жертву. Да, пришлось смазать картечь, но, сам понимаешь, при ловле Тени все средства хороши».

— Да ну, какие неудачи? Я же со всем справляюсь, — отмахнулся в ответ. — Не может же проклятие перейти из другого мира за мной?

— Вот в том-то и дело, что как только вы справляетесь с одной проблемой, так тут же ей на смену приходит другая. И новая гораздо сложнее и запутаннее старой. Вам везет, как будто вы родились под счастливой звездой, но насколько продлится это везение? Где будет тот порог, который вы не сможете перешагнуть?

Я пожевал губами, сделал вид, что отпиваю чай, чтобы выиграть время для раздумий. Но так ни до чего хорошего и не додумался.

— Я не знаю, где будет тот порог. Не знаю, когда мне перестанет везти, — признался я. — Честно, даже не знаю — почему мне так везет.

— Тут всё просто — вы являетесь воплощением знака инь-янь — в вас есть как черное, так и белое. И, бескорыстно помогая людям, вы тем самым не даете черному захлестнуть вас целиком. Но это самое проклятие не дремлет, оно лишь на время успокаивается, забирая вместо вас тех, кто вам близок.

Перед глазами встали все знакомые, которых я потерял в этой безумной гонке с Мацуда. Да уж, немало. А сколько ещё предстоит потерять, прежде чем один из нас вырвется в победители?

Я мотнул головой, отгоняя черные мысли, и спросил:

— То есть, переведя через дорогу старушку, я со спокойной душой могу идти крушить черепа врагов? Ну, я так… утрирую…

— Принцип вам понятен, — кивнул Танагачи.

— А если я перестану делать добрые дела, то превращусь в монстра?

— Такого, какого ещё не знала Япония. Все войны по сравнению с вами покажутся ковырянием в песочнице…

Вот это метафора. У меня аж дух захватило. Старик же сидел, с легкой полуулыбкой на губах, и наблюдал за мной. Его морщинистые пальцы поглаживали рукав кимоно. Как будто крупная курица лапой проходилась по зеленому шелку.

— Но сейчас я планирую покончить с кланом якудзы Хино-хеби. Если я одолею эту группировку, а в частности его главаря, то не станет ли это тем самым толчком, который забросит меня в объятия тьмы?

— Об этом я не могу судить, юный ноппэрапон. В человеке всегда борются две сущности: добро и зло, лень и трудолюбие, сострадание и жестокость. Каждая из этих сущностей постепенно набирает силу, и только сам человек выбирает ту чашу весов, на которую должен упасть больший вес…

Ох уж эта уклончивость. Вот не может человек сразу сказать — да или нет. Наоборот, как и сэнсэй, Танагачи наворотит целую кучу метафор и нальет море воды в свою пространную речь. Куча слов, намеков, а цельных указаний как не было, так и не будет.

Человек сам выбирает нужную чашу весов…

Ну, раз так, то я выбрал нужную чашу. Сэтору всё равно не жить!

Пусть я превращусь в монстра, но я не позволю этой твари ходить по земле больше недели после завершения «Черного кумитэ». Слишком много крови на руках этого рода, чтобы прощать его. Может быть, завалив Мацуду, я вообще стану ангелом?

А что? Кто тут в ангелы крайний? Никого? Тогда я первым буду!

— Понятно, значит, чтобы уничтожить клан якудзы, я должен буду целую вечность переводить старушек через дорогу.

— А может быть вы сделаете великое добро, — пожал плечами Дзун. — И после этой бойни сможете очиститься от оков зла.

Мог бы и не говорить такого. Вроде бы сказал, а вроде бы и нет. То есть пустое сотрясание воздуха…

И в этот момент меня поразила одна мысль:

— Танагачи-сан, а если я хочу задействовать других людей в моем походе против Сэтору и его клана, то ляжет ли на них моё проклятие неудач?