Помните, как я недавно говорил о пассажирских гравилетах и их неспешной скорости? Так вот, я ошибся! Я очень круто ошибся!

А также я ошибся в том, что Паук нас всего лишь пугал. Меня сначала вдавило в кресло и заставило просипеть последнее слово. При этом я видел, как мимо помчались дома и строения. За две секунды с небольшим из поля зрения исчезла Арена Чести. Через пять мы покинули Шуя-Сити.

Я только успел порадоваться, что не успел сегодня пообедать. И улыбнулся, когда представил лицо Хомяка. Вот ему сейчас сказываются все съеденные бутерброды.

Да уж, желудок подскочил к горлу и ухнул куда-то вниз, за пределы гравилета. Он как будто хотел увидеть полет не из окна, а цепляясь за металлическое днище.

В следующую секунду желудок вернулся и подскочил к горлу так, что поднял меня и шарахнул башкой о прозрачный потолок. Потолок не разбился, но выразил презрение своим молчанием. Даже не поцарапался, хотя я приложился от души.

— А я всем говорил, что надо пристегнуться, — сквозь вату, заложившую уши, пробился голос Паука. — Это будет первым уроком. Он должен научить вас слушать своего учителя и духовного наставника.

Я плюхнулся назад, в кресло и попытался нащупать концы ремня, чтобы предотвратить подобные прыжки. Увы, следующее падение в воздушную яму снова выбросило меня из кресла. Потолок приветливо мигнул синеватой молнией, приглашая снова по-дружески обняться, но на этот раз металлическая шпала удержала меня от удара. Уже позже я понял, что этой самой шпалой была рука Гири, перехватившая меня в полете.

— Спасибо, — еле смог выдавить я, пытаясь загнать воздух в сжатые легкие.

— Надень ремень, — прогудела она в ответ. — Я пока подержу.

С горем пополам я нащупал скользкие концы. Они лязгнули и вцепились намертво в мой впалый живот, удерживая от последующих полетов.

— Ну, раз все пристегнулись, я увеличиваю скорость! — прокричал Паук.

Теперь уже всех вдавило в сиденья так, что они затрещали от напряжения. Картинка за окном слилась в одно сплошное зеленое мелькание с вкраплениями синего и светло-серого. Я мог только догадываться — куда мы летим.

В голове гудело. Из носа тепло что-то теплое и, приложив пальцы, я увидел, что это кровь. Неужели так приложился о потолок?

Пришлось задрать голову и зажать нос, чтобы не испачкать одежду. Может быть, поэтому я пропустил большую часть мелькания и даже не смог сориентироваться по солнцу.

— Почти приехали. Приготовиться к экстренному торможению! — скомандовал Паук.

Приготовиться? Как?

Всё, что мы могли сделать, это схватиться за подлокотники и упереться коленями в спинку впереди сидящего. Под коленями Гири отчетливо хрустнуло. Парень, который недавно хотел пошутить, отчаянно упирался спиной в колени девушки и старался сохранить между собой и стальными ногами небольшую прослойку в виде спинки.

— Приехали! — гаркнул Паук.

Теперь нас бросило вперед. Страшно подумать, где бы я мог оказаться, если бы не успел пристегнуться во второй раз. Тряхануло так, что я услышал, как щелкнули все позвонки на спине. Меня рвануло вперед и на миг даже возникло ощущение, что сейчас ремнем рассечет надвое. Приедут на место два Шина…

Когда же отбросило назад, то я увидел самое прекрасное зрелище из виденных когда-либо.

Солнце неторопливо опускалось за горизонт и окрашивало золотой краской белые верхушки гор. Черные колоссы щекотали пузо проплывающим мимо тучам, которые тоже были раскрашены в праздничные бело-сине-красные цвета. По небу цвета фермерского сыра были раскиданы тонкие штрихи умирающих облаков, стремящихся стыдливо растаять, чтобы не быть растоптанными ночью.

Мы висели под облаками, но над верхушками гор. Острые клыки растянулись далеко вокруг. Казалось, что эти горы были выращены тут специально — такими ровными и красивыми они были.

— Как красиво, — прогудела Гиря.

— Да уж, вот к такой красоте я вас и вез. Немного бы задержались и не увидели, — ответил Паук. — Вот в этой красоте вам и придется полгода обучаться умению обращаться с наноидами и воспроизводить хаос молнии. За это время вы будете встречаться со своими боевыми товарищами и тренироваться. Но, обо всем я вам расскажу внизу. Сейчас же давайте оглядимся в последний раз и начнем спуск.

— А где мы? — спросил я.

— На Урале, мой окровавленный непослушный друг. На Урале…

'Поэтому и сказано: если знаешь его и знаешь себя, победа недалека;

если знаешь при этом еще Небо и знаешь Землю,

победа обеспечена полностью'

Сунь Цзы

Когда гравилет ухнул вниз, я успел ещё раз порадоваться, что пристегнулся. При таком резком скачке вряд ли отделался бы разбитым носом. Остановка была такой же резкой, как и падение. Снова желудок сначала взвился к горлу, а потом шарахнулся вниз.

Гравилет очутился в освещенной синим светом шахте. Приземление вышло гораздо мягче, чем я ожидал — в последний миг гравилет завис над плоскостью пола. Вот было бы что в желудке — обязательно блеванул бы.

— Покидаем судно и шуруем за мной! — скомандовал Паук.

Он легко выскочил наружу, мы же выползали постепенно. Вот не привык ещё я к таким перегрузкам. Вроде и летал на максимальной скорости, но наша скорость была раза в три быстрее…

Ангар для приземления изнутри походил на бутылку — гладкие стены сходились к узкому горлышку, через которое попадали гравилеты. Широкие полосы синего света люминесцентных ламп бросали со стен мертвенные блики на десяток стоящих «баклажанов». Похоже, что учеников тут было немало.

Рядом с другими «баклажанами» неторопливо сновали люди в оранжевых костюмах, местами испачканных маслом. Они скользнули по нам взглядом и потеряли всякий интерес. Механизмы для них были важнее людей.

— А где мы на Урале? Далеко от Перми, а то у меня тут родственники есть? — произнес мой бывший противник.

— Про родню и родственников пока забудьте. Сейчас самым важным родственником являюсь я. Чуть менее важными будут Скорпион и Удав, — Паук показал на своих учеников. — Слушайте их как меня, они херню не посоветуют. Идемте. Ребята покажут вам ваши комнаты.

Наши комнаты?

Я не мог поверить своим ушам. У меня будет своя комната? Это после того, как я всю сознательную жизнь жил в общей комнате с приютскими братьями? Я буду засыпать один?

Пока я гонял в голове эту мысль, Паук и ученики развернулись. Из чрева гравилета выкатились кейсы с костюмами и послушными щенками последовали за нами. Паук с учениками направился в сторону одного из черных проемов в стене.

В «бутылочном горлышке» возник ещё один гравилет. Интересно — кто там?

— Шин, ты идешь? — прогудела Гиря.

Почти вся группа клана «Черный Вепрь» скрылась в проеме выхода. Я поторопился следом.

Как оказалось, молодые люди и девушки жили в разных крыльях подземелья. Скорпион увел за собой девушек, а Удав начал показывать нам комнаты. Паук же молча отправился в один из каменных коридоров, даже не помахав нам на прощание.

Моя комната напоминала гроб с окошком, где стояла узкая кровать. Комната была вытянутой, как пенал, но это была моя комната! Справа в стене затаился наноидный душ и выдвижной туалет с аннигилирующими свойствами. Отходы не загрязняли природу, а раскладывались на атомы и выводились во внешнюю среду через воздуховод и потом поступали в удобрения для сельхознужд.

Маленькая комната, по-спартански обставлена… И всё-таки это была моя комната, место, где можно уединиться. Где можно скрыться…

— Располагайся. На подушке твоя форма. Сними лохмотья и оденься нормально. Через полчаса ужин, так что сможешь ещё и помыться, — кивнул Удав на комнату.

— Я и так чистый, — буркнул я в ответ.

— Да? Тогда сам будешь отмывать пол гравилета от шлепков крови.

Больше я не бурчал.

— А где будет ужин?

— Я скинул на хроносалютем карту подземелий, так что не заблудишься. Красным отмечены места, куда вы не должны соваться. Через полчаса, не забудь.