— А разве Мизуки была в ярости?

— Да, у неё даже рана открылась, — кивнул Норобу.

— Кстати, хотел узнать — а почему ты до сих пор не вылечил её? Вон как лихо пулю из меня извлекли и заштопали, а Мизуку до сих пор с бандажом ходит.

— Эх, если бы было всё так просто… Тебя ранили обычной пулей. Пулю, заряженную оммёдо, не пропустил бы мастер Нагаи. Его защитное поле покрывало всю территорию Окамото. А вот против обычного металла он бессилен. Такое защитное поле под силу выстроить только виртуозу, обладающему знаниями всех пяти стихий. Что до Мизуки, то она как раз ранена не обычным мечом, а с магией… Поэтому рана постоянно сочится, намокает и даже плохо пахнет…

Во как! А я-то думал ей ещё зеленку предложить, а тут вон оно что… После такого предложения она имела право накостылять мне за издевательство.

— И что, с раной ничего сделать нельзя?

— Можно. Нужно приложить тот самый магический меч к ране и произвести исцеление…

— Так в чем же дело стало?

— В том-то дело и стало, что в пылу сражения Мизуки заметила только пасть золотого дракона на рукояти. Лезвие меча должно было снести ей голову, но она блокировала в последний момент и получила рану. Упала. А когда поднялась, то человека с мечом уже не было в битве. И лица его она не запомнила… Мы спрашивали у многих, но подобного меча ни у кого не оказалось. Даже среди той группировки, с которой сражались в тот день. Стукачи так ничего и не смогли выяснить. Меч появился, ударил и исчез…

— Эх, бедолага…

— Это ты бедолага, иномирец, раз согласился на «Черное кумитэ», — вздохнул Норобу.

— Вообще-то я согласился только для того, чтобы в тот момент уйти. Чтобы выиграть время… Я же не дурак сражаться с какими-то уродами.

— Как раз дурак — ты дал согласие при «Дьявольском шаре», а это всё равно, что подписал договор. Теперь ты проклят молнией и если не явишься через две недели, то лучше не выходи на улицу — в любой момент поразит сила небес.

— И что, ничего нельзя сделать? — с недоверием уставился я на старика.

— Можно посадить тебя в комнату с резиновыми стенами, но кому надо всю жизнь кормить дурака, который сам согласился и сам подставил свою шею под удар?

— Но я же не знал…

— А кого это волнует?

— Меня это волнует. Скажи мне, где живет старший комиссар Мацуда, и я разорву контракт.

— Уже поздно. Даже если ты убьешь этого человека, то проклятие никак не снимется. Да и родителей Изаму тоже убьют, а они ни в чем не повинные люди…

Я помолчал. Старик сидел в позе лотоса и созерцал свои руки.

Мда, ситуевина так себе. Может получиться как-нибудь решить без кровопролития?

— А если я обращусь в полицию и предоставлю им запись с диктофона?

Старик улыбнулся, сделал несколько мудр и быстро произнес:

— Голос Ямабико!

После этого он взглянул на меня и сказал голосом комиссара:

— Ну что, грязный ублюдок, достаточно такой демонстрации, чтобы ты понял, что твоя запись никому не сдалась? Звукоиммитацией уже никого не удивишь…

Я даже присвистнул — так похоже получилось. Что же выходило? Куда ни кинь, опять всюду клин?

Я-то думал, что обманул комиссара, чтобы выиграть время, а оно вон как повернулось. И теперь волей-неволей придется идти на эту самую черную хрень.

— Слушай, сэнсэй-Норобу, а как же тогда быть? Я ведь почти ничего не знаю. Только земляной щит немного, но на нем далеко не уедешь.

Старик сделал ещё пару мудр, а потом ответил своим обычным голосом:

— Ну, как же не знаешь. Ты научился распознавать различные мудры. Можешь прочитать их и подготовить контратаку. Не зря же две недели разбирал песок опрокинутой мандалы. Пока ты думал, что тренируешь терпение — ты тренировал внимание. Вот смотри!

Старик сделал быструю комбинацию из пяти мудр. Такую быструю, что глаз еле успевал следить за меняющимися положениями рук и пальцев.

— Можешь их назвать?

— Гармония, сила, исцеление, созидание, сила, — сорвалось у меня с языка.

— Хорошо, а вот эту?

На этот раз Норобу сделал десять комбинаций. Я снова назвал все безошибочно.

— А теперь приготовься!

Тридцать три комбинации… И снова без ошибок. Я сам охренел от собственной внимательности. Словно в мозгу выстроилась таблица из девяти символических сечений кудзи-кири. Как только сэнсэй делал очередную мудру, табличка копировалась в ряд. Осталось только назвать её.

Это походило на выуживание из общей кучи цветных песчинок — зеленую в одну баночку, красную в другую и так далее. Норобу проговорился, что это он подтолкнул меня при раскладывании песка по мандале, теперь стало понятно — для чего было это упражнение. А я-то думал, что он меня просто не любит. А оно вишь как вышло…

— Вот и отлично. Видишь, ты можешь повторить любую увиденную комбинацию. А теперь осталось лишь научиться, в какой момент выпускать боевой дух, чтобы активировать её. И научиться контролировать силу боевого духа, чтобы не умереть от перенапряжения.

— Боевой дух? Это когда гороха объешься?

— Хорошая шутка! Запомни её, как раз расскажешь первому противнику — пусть он умрет от смеха, — ухмыльнулся Норобу. — Хотя нет… На первые два боя у нас есть сикигами… Вот на третий бой тебе придется выйти самому.

— Чего? Сикигами?

— Ага, помнишь, как танцевал «Ламбаду» при луне? Вот этот первый дух тебе и поможет. Он уже зарядился от озорства и будет рад получить свободу после выполнения моего желания. Второго тебе придется умаслить в эротическом плане…

— Чего сделать? — я почувствовал, как волосы встали дыбом.

Вот уж чего-чего, а духов мне ещё «умасливать» не приходилось. Да к тому же в эротическом плане…

— Ты должен будешь трахнуться и, во время траха, позволить ему вселиться в твоё тело. Как только он насытится, так будет готов к бою. Но у меня всего два духа-сикигами, а на третий раз нам нужно будет подготовить тебя к бою. И боюсь, что на третий раз против тебя выставят самого сильного бойца. Первые два будут слабыми, но люди всё равно будут ставить на них, а не на какого-то школьника. А вот уже последний будет самым сильным, возможно, даже чемпионом…

Как много информации! Мне нужно трахнуться и пустить в себя духа. Это вообще не групповуха будет? Потом надо драться и обязательно победить. И снова драться. И опять… Что-то много всего для обычного школьника.

У меня звякнул телефон. Пришла смс-ка от Мизуки:

«Малыш, ты долго спрашивал меня о приеме в ряды якудза. Что же, ты уже пошел против власти, против полиции, против законов… Я поговорила с оябуном и он разрешил тебе вступить в наши ряды после завершения «Черного кумитэ». Надеюсь, что ты останешься жив».

— Судя по твоему лицу, новости не очень хорошие? — спросил Норобу.

— Да так, — отмахнулся я. — Мотивашка привалила. Если выживу, то меня примут в якудза.

— Вот и хорошо. Поднимайся, Тень. Сегодня мы с тобой будем тренировать боевое оммёдо. И если ты думаешь, что можешь контролировать боль, то ты глубоко заблуждаешься. Ты можешь обмануть Мизуки, Мацуду, Окамото, но не можешь обмануть меня.

— А что там с моими зависаниями? Ты так спросил, как будто что-то знаешь.

— Не знаю точно, но догадываюсь, что не всё с тобой так просто, иномирец. Мне ещё нужно будет поговорить с сикигами. Чего сидишь? Идем тренировать боевой дух!

— Так может быть сначала покушаем?

— А вот вернемся и покушаем… Вернее, если ты вернешься, — тоненько захихикал сэнсэй Норобу.

— Вот тут начинается твой боевой дух, — сэнсэй Норобу ткнул пальцем мне в солнечное сплетение. — Отсюда он берет своё начало и распространяется по телу через меридианы боевой системы. Заметил, что при драке всегда стараются ударить именно сюда?

— Вообще-то при драке часто бьют в голову. В челюсть заряжают, чтобы сразу выхлестнуть наглухо, — покачал я головой. — В кадык лупят, когда вообще стремятся убить. Да и вообще — я знаю пятьдесят два способа убить человека беззвучно. Это только кажется, что болевых точек на теле человека раз-два и обчелся. На самом же деле…