Ещё одна стрела ударила Медузу в шею, заставив её опрокинуться навзничь. Тем не менее, она снова поднялась и снова хлопнула в ладоши. Теперь камни начали сыпаться сильнее. Один из камней ударил Норобу в щиколотку, и сэнсэй взвыл от боли. Он откатился к стене и прислонился к ней спиной. Над ним шатался огромный сталактит.

Медуза улыбнулась и начала сближать ладони. Именно в эту улыбку и прилетела последняя стрела, которая положила конец жизни Медузе и её змеиным волосам. Она медленно опустилась на пол, будто устала и легла поспать. Змеи чуть слышно просипели и замолчали.

Сталактит над головой Норобу успокоился. Сэнсэй выдохнул с заметным облегчением.

Стена упала и в пещеру хлынул солнечный свет. Свежий ветер ворвался в темное помещение и закрутил-завертел по полу вихри пыли.

— Ох ничего себе, — зажмурился я от яркого света.

— Неужели выбрались? — неизвестно у кого спросил Норобу.

— Выбрались куда? На следующий уровень? — хмыкнул я в ответ. — И сколько ещё этих уровней будет? Похоже, что башня бесконечная…

— Да наплевать, главное, что выбрались, — сказала Шакко. — А то я уже устала бродить по подземельям.

Я задумчиво уставился на голову Медузы. Змеи вяло шевелились, устраиваясь поудобнее, чтобы при смерти быть красивее.

— Там в мифе пацанчик отрубил голову…

— Ты что, с отрубленной башкой будешь валандаться? — спросил Норобу.

— Не, а что? Может куда будет нужна? Если не пригодится, то хотя бы брошу в господина Абэ. Вдруг одеревенеет?

После резкого взмаха голова Медузы откатилась к ногам застывших гоблинов. Из отрубленной шеи не хлынула кровь, а вывалился какой-то иссиня-черный браслет. Он звякнул, упав на каменную поверхность.

— Ого, Норобу, а что это такое? — я поднес находку сэнсэю.

— Какой-то новый хроносалютем? Я таких ещё не видел.

По поверхности браслета пробежала огненная надпись: «Всё пройдет». Мелькнула и пропала. Мы переглянулись. Надпись больше не появлялась, как мы не терли выпавший браслет.

Хм… Странная вещица, но… может быть пригодиться куда? В любом случае, Окамото заинтересуются ей. Вот только осталось добраться до клана Окамото.

Мда, странно, что эта вещь появилась у странного существа. Всё тут очень странно и неестественно. Вот нельзя просто было сойтись в финальной битве и настучать друг другу по мордасам? А потом быстренько сделать харакири и освободить нам путь домой?

Норобу тем временем пробовал нажимать хроносалютем с разных сторон и по-разному, но… Почему-то всегда возникал только один огненный меч.

— Хрень какая-то, — бормотал себе под нос сэнсэй. — Вроде бы и оружие появляется, но почему-то всегда одно и то же. Я же другое заказывал и другое представлял. Может, бракованный какой? Ну, да ничего, в хозяйстве пригодится… Суши делать или рыбу чистить…

Норобу убрал черный браслет к себе. Он очень запасливый. Может, тоже чего взять с собой? Научиться запасливости у сэнсэя?

Я тогда поднял отрубленную голову Медузы и присобачил её сбоку, укрыв тряпками:

— Тоже в хозяйстве пригодится.

— Зачем тебе голова мертвой женщины? — спросила Шакко. — Если для каких-нибудь утех, то можно ещё кое-чего отрезать.

— Твои шутки так же черны, как и твои мысли, — хмыкнул я в ответ.

Шакко открыла было рот, чтобы съязвить, но моя будущая жена пришла на помощь.

— Ну что, можем двигаться дальше? — спросила Кацуми.

— Да, только давайте я всё-таки сначала сам схожу вперёд, а потом уже вас позову. А то вдруг там какая ещё гадость появится, а вы будете не готовы, — предложил я.

— Но мы… — начала было спорить Шакко.

— Но мы ждем босса и никуда не дергаемся. Не забывайте, что костюмы у нас теряют заряд, а это плохо. Если рванем все вместе, то можем зря израсходовать заряд и остаться перед финальной битвой вообще обесточенными…

Я отправился на разведку. Спустя десять минут тишины я появился перед стоящими друзьями с удивленно поднятыми бровями:

— Ребята, там эти… людокони…

— Кто? — переспросила Кацуми.

— Сверху люди, а снизу кони, — пояснил я. — Их там целое стадо и все с луками.

— Кентаврасы? — спросил Норобу.

— Кентавры, — поправила его Кацуми.

— Не, кентаврасы они и по жизни кентаврасы… — вздохнул Норобу. — Ну что, пойдем знакомиться?

Мы вышли на свежий воздух. Зеленая трава мягко пружинила под ногами, свежий ветерок пытался лизнуть в открытые лица. Я оглянулся на башню, откуда мы вышли — верхушка терялась в сиреневых облаках, и перед исчезновением сверкала белым саваном снега. Уральские горы были гораздо ниже. Мы вышли из пещеры, а по бокам продолжались каменные стены, возвышаясь на пару десятков метров в высоту.

Черт побери, а ведь я бы не сказал, что она такая огромная в начале. И вот эта вот площадка впереди… Она просто копировала зеленое поле, размером с футбольное, но идущее по башне полукольцом. И на другом краю этого поля виднелись знакомые двери, ощетинившиеся копьями.

Вдали виднелось застывшее стадо кентавров, которые мрачно смотрели в нашу сторону.

— Ну что, пойдем, поздороваемся? — спросил я, осмотрев отвесные скалы по бокам.

Обойти кентавров не представлялось возможным. Придется проходить сквозь них.

— Как будто у нас есть другой выход, — пробурчал Норобу.

— Постараемся обойтись без пускания крови? Вдруг они в шашки умеют играть… — хмыкнула Шакко.

— Ага, в «Чапая». Нет, походу тут мы без махача не обойдемся, — проговорил я, глядя, как кентавры вытаскивают стрелы и накладывают их на тетиву.

Конелюди походили на тех киношных героев, которых я видел в фильмах про Геркулеса. Такие же волосатые, мускулистые торсы сверху, а снизу лоснящиеся конские тела. Кентавры не переступали с места на место, как это делали лошади, когда ждали чего-то, нет, они замерли и смотрели на нашу четверку.

Я поднял руку и проговорил:

— Друзья наши четвероногие, я вижу разум в ваших глазах. Мы идем с миром к вам, но с войной к тем, кто поместил вас сюда. У нас к вам нет никаких предъяв, так что может быть разойдемся миром и не будем портить друг другу настроение?

— В твоих словах есть толика мудрости, — густым басом проговорил один из кентавров, чья борода была покрыта седыми прядями. — Но нам было дано указание остановить вас во что бы то ни стало.

— Видишь, в твоих словах всего лишь толика мудрости, — язвительно усмехнулся Норобу и сделал шаг вперёд. — Многоуважаемый кентаврас, тех, кто хочет столкнуть нас лбами, вовсе не волнует ни ваша судьба, ни наша. Если мы сейчас порубаем друг друга в битве, то это не вызовет никаких эмоций у них, кроме радости. Нам нечего с вами делить, но мы вынуждены идти вперёд, чтобы остаться в живых. Прошу вас войти в наше положение и не сердиться на наши речи…

— Войти в ваше положение? — фыркнул полуседой кентавр. — В наше положение никто не входил. Нас просто поместили сюда и сказали никого не пропускать, иначе переломают ноги нашим жеребятам.

— Я клянусь, что мы этого не допустим! — горячо воскликнул Норобу. — Мы понимаем ваше волнение и хотим, чтобы с вашими детьми ничего не случилось! Клянусь, что мы приложим все усилия, чтобы злодеи были наказаны, а справедливость восторжествовала.

Пока сэнсэй вел диалог, я отступил чуть в сторону. Он мудрый, ему виднее. Как бы сказал мой наставник майор Слава Соколов: «У него ж опыта больше». Правда, у майора почему-то всегда выходило: «У него жопа-то больше», но все понимали, что он хотел сказать.

— Человек, ты сказал, что понимаешь нас, но… способен ли ты нас различить? — сказал кентавр. — Давай мы загадаем тебе задачу, а если ты её сможешь разгадать, то мы пропустим вас. А если не отгадаешь, то вы повернете обратно и удалитесь ни с чем. Нам тоже не нужна война… Так ты докажешь, что не только речи твои мудры, но и мысли движутся в нужном направлении…

— Одну задачу? Да хоть три, — хвастливо встряла рыжая егоза. — Наш сэнсэй любую задачу щелкнет, как орех!