— Ты кто? — спросила девушка. — Почему тебя твои же схватили?

— Повздорили немного, — вздохнул я. — А ты якудза, из Хино-хеби?

— Да, и что?

— А то, что я должен тебя убить…

— А справишься? — девушка ухмыльнулась.

Я вздохнул и быстрым движением набросил лассо из молнии. Она связала её по рукам и ногам.

— Справлюсь… Вот только… Только я не хочу тебя убивать. Рука не поднимается. Знаешь… Давай сделаем так — я тебя отпущу, а ты пропадешь навсегда? Не нужно, чтобы кто-то ещё знал о происшедшем сегодня.

Девушка вздохнула. Она посмотрела на меня, оглянулась на лежащих людей. Вздохнула.

— Тораноаши-кай?

— Неважно. Так мы с тобой договорились? Я даю тебе шанс начать новую жизнь, или ты хочешь снова попасть на подобную мясорубку? Не уверен, что в следующий раз ты останешься в живых. Даю тебе десять секунд на размышление, после этого я отвернусь, а молния натянется до упора…

— Я согласна, — тут же ответила девушка. — Я… Я пропаду.

— Вот и хорошо. Тогда… — я убрал молнию и вытащил из кармана деньги. — Вот тут тебе на дорогу, потом напиши как-нибудь открытку.

— Ты странный человек, — хмыкнула девушка, беря деньги. — Эх, хотела бы я знать, кто скрывается под маской.

— Неважно. Прощай.

— Прощай…

Девушка запахнула порванную одежду сильнее, накинула сверху плащ, слегка заляпанный кровью, и вышла. Я же осмотрел поле боя. Постарался вспомнить, где мог оставить отпечатки, и тщательно протер эти места.

После этого я развернулся и пошел к выходу. Возле девушки на ресепшне остановился и пошлепал её по щеке. Она застонала и открыла глаза.

— Всё будет хорошо, милая, — сказал я. — Наверх не поднимайся, просто вызови полицию и скажи, что здесь была группировка Тораноаши-кай. Всё поняла?

— Тораноаши-кай… поняла… — эхом откликнулась девушка.

Я же оглядел себя — вид вроде бы нормальный, правда, ботинки придется почистить, но это можно сделать и на газоне. Оставаться тут не было смысла, к тому же, стрелка часов уже перевалила через девятку. Надо было торопиться к ресторану.

Когда я подбежал к нему, то первым, что бросилось в глаза, стала машина «Скорой помощи». Причем стояла она не возле ресторана, а возле…

Возле изрешеченного пулями «Мерседеса», где я должен был недавно разместить свою жопу, чтобы ехать в «Красный карп».

— Изаму! Изаму-кун!

Я повернулся на знакомый голос и поймал в объятия подлетевшую Шакко.

— Это ужасно! Это ужасно! Ты жив! — вскрикивала она.

— Чего же ужасного в том, что я жив? — спросил я.

— Да нет, я не это имела в виду. Ужасно то, что произошло. Я не могу поверить…

Шакко повернула голову в сторону расстрелянного «Мерседеса», а потом спрятала лицо у меня на груди. Моя рука невольно прошлась по её волосам. По мягким, воздушным волосам… Сердце начало колотиться сильнее.

— Расскажи, что тут произошло, — попросил я, чтобы утихомирить сердцебиение.

— Тут… Я… А они…

Из-за всхлипываний девушка не могла нормально связать и двух слов. Я приобнял её за плечи и повел прочь от машины, окна которой красовались трещинами и были окрашены красным.

Зеваки вполголоса обсуждали происшедшее. Полицейские опрашивали свидетелей, коих было немало. Свидетели охотно отвечали на вопросы. Фотографы суетились возле машины, фотографируя мельчайшие частицы.

Добраться туда не представляло возможным, да и не зачем. Трупы не расскажут, кто сделал их такими. Зато может рассказать Шакко, которую я чуть ли не силой тащил прочь.

Машина скрылась за поворотом, а я усадил девушку на пластиковый стул уличного кафе и заказал два стакана воды со льдом. Край стакана мелко застучал по зубам девушки, когда она судорожно пыталась сделать глоток.

Я же пытался заставить себя взглянуть на неё только как на девушку, которая может предоставить информацию, но всё равно замирал, когда вспышки радужных глаз порой обжигали меня. По её скулам расползся румянец. Она прерывисто вздыхала и то и дело оглядывалась по сторонам.

— Шакко, постарайся взять себя в руки. Что произошло, то произошло. Но мне важно знать, что именно произошло. Знать, чтобы нанести следующий удар. Ты же понимаешь, что в этой машине мог быть я?

— Знаю… но… но…

Шакко снова прильнула к стакану. Она пила мелкими глотками, иногда пытаясь вздохнуть между глотками. И всё это время девушка оглядывалась по сторонам.

Что могло произойти в небольшом закутке уличного кафе? В принципе, всё что угодно, но сейчас… сейчас я был с ней рядом и вряд ли чему позволил случиться.

По щекам девушки текли слезы. Она пыталась украдкой их стереть, но разве можно остановить водопад сухой веточкой?

— Ты видела, что произошло? Шакко, перестань хныкать и скажи нормально. Я понимаю твоё состояние, но и ты меня пойми. Я должен был быть в той машине и, возможно, те, кто расстрелял её, сейчас всё ещё хотят убить меня.

— Знаю. Я вышла, чтобы купить сигареты и как раз оказалась неподалеку… Видела, как они…

Она снова захныкала и прильнула к стакану. Мне это начало надоедать. Я понимаю, что у неё стресс и всё такое, но двадцать минут назад я тоже видел немало. Мало того, что немало, мне ещё предстояло держать ответ перед господином Абэ и попытаться объяснить ему, что посланные люди оказались полным дерьмом. А это тоже мало способствовало успокоению. Сплошной стресс, да и только…

— Так, давай по порядку. Кто они?

— Люди господина Ицуми…

Черт побери, только этих уёбков не хватало. И откуда они вообще здесь взялись? Что за хрень?

— Это точно они?

— Точно, — кивнула Шакко.

Она глубоко вздохнула, задержала воздух и выдохнула:

— Я точно знаю, что это они. Уж их-то я запомнила хорошо. Они выскочили из подъехавшего фургона и почти в упор расстреляли «Мерседес» из автоматов. После этого запрыгнули обратно в фургон и уехали.

Вот так вот… Они даже не смотрели — кто находится в машине. Похоже, что эти ребята были хорошо осведомлены о моих передвижениях, вот только…

Вот только они не знал, что я буду в другом месте. Похоже, что стреляли именно по мне. Вряд ли кто будет палить по Казено-тсубаса-кай просто из желания найти личного врага. А уж фармацевту господину Ицуми это и подавно не нужно.

Значит, стреляли именно по мне. И меня они снова выследили, как это сделал Кеничи? Но как? Снова жучки-паучки, которые рассказывают о моих передвижениях? Вряд ли. На этот раз жучка на мне не было, иначе они узнали об отсутствии меня в машине. Так как? Почему? Неужели кто-то из «Крыльев ветра» слил информацию о готовящемся нападении на ресторан и о моем участии?

— Всё-всё-всё, успокоилась? Вот и хорошо, — сказал я, когда она кивнула. — Расскажи, сколько их было.

— Один за рулем и пятеро в машине. Всего шесть человек, — ответила Шакко.

— Всего шестеро… А самого господина Ицуми с ними не было?

— Нет, я не видела его в фургоне. Правда, там были затемненные окна, может быть он остался внутри…

— Понятно. Ладно, успокаивайся, а мне нужно позвонить, — я кивнул Шакко и отошел на несколько шагов.

Когда я вытащил телефон и набрал номер Мизуки, то на несколько секунд замер. Что я ей скажу? Как оправдаю смерть людей в машине? Ладно, расскажу всё, как есть.

— Мизуки, я к тебе с плохой новостью, — начал я разговор, когда услышал в трубке её голос.

— Малыш, ты заебал! — повысила она голос. — Когда же я наконец услышу от тебя хорошие новости?

— Ребята, которых ты послала… В общем, они мертвы.

Мизуки замолчала. Пауза затянулась, и я произнес:

— Когда я вернулся после стычки с Хино-хеби, то обнаружил расстрелянный «мерин». Знакомая сказала, что видела ребят Ицуми, которые палили из автоматов. Самого Ицуми не видела, но он мог сидеть в фургоне, который после этого скрылся.

— Блядь! — воскликнула Мизуки. — Только этого не хватало! Что же за хуйня творится, малыш?

— Не знаю, Мизуки-сан. Вернее, догадываюсь, но вот правдивы мои догадки или нет… Об этом не могу сказать.