Миара поймала брата в коридоре.

- Ты меня избегаешь, - сказала она, ухватив за руку. И пальцы стиснули запястье, предупреждая, что уйти от этого разговора не выйдет. – Почему?

- Не знаю, - честно ответил Винченцо. – Прости.

- Я так сильно изменилась?

- Нет.

- Подурнела?

- Ты? – он вполне искренне рассмеялся. – Вряд ли это возможно. А с чего тебя вообще подобная ерунда волнует?

- Не знаю, - Миара руку не разжала, но потянула за собой. А он подчинился.

Всегда ей подчинялся.

И шли молча, по одной из лестниц, которыми замок был пронизан, словно старый дом крысиными норами. Встречались люди. Слуги. Рабы. Стража. И все-то делали вид, что не видят, не замечают. Лишь на крепостной стене, к которой ход вывел, встретили их недружелюбными взглядами.

Нервничают.

И понятно. Люди чувствуют неладное, в этом они любой крысе фору дадут. Чувствуют и пытаются понять, как быть и что делать, чью сторону выбрать, или и вовсе не выбирать, но держаться в стороне?

Наверху гулял ветер.

А ночи сделались холоднее. Лето догорает, еще пару недель и вовсе спадет эта удушающая жара.

- Красиво, правда? – Миара все-таки отпустила руку и обняла себя.

Красиво.

Сумерки. И созвездья костров там, за стеной. Они кажутся далекими, но опытные воины не обманываются. Костры близки. Как и люди, у них сидящие.

- Их стало больше. Каждый вечер становится больше. Ненамного. Один или два… и не просто так.

- Думаю, что да.

- Что он тебе приказал?

- Хальгрим?

- Кто еще? Эти три дня ведь не просто так.

- В благородство не веришь?

Миара выразительно фыркнула.

- Он хочет, чтобы я сварил дурман.

- Тогда понятно, - Миара щурилась. – Что будем делать?

- А есть варианты? Мы привязаны к этому дикарю.

- Дикарем ты его не считаешь, - она снова произнесла это утверждающе. А потом добавила. – Да и я. Он неправильный. Хотя пока не пойму, в чем дело… как же мне библиотеки нормальной не хватает!

- Вернись домой. Покайся.

- Ну да, меня поймут и простят. Даже, может, живой останусь. На некоторое время. Но библиотеки жаль. Пожалуй, больше, чем всего остального, - Миара вздохнула. – Ты изменился. Я изменилась. И… мне кажется, что я тебе не нужна. И ему не особо. И никому, выходит, не нужна. Разве что Теону, но лучше бы я была не нужна ему.

Мимо медленно, нарочито медленно, прошел стражник в полном доспехе. И остановился неподалёку, явно собираясь послушать. Пускай. Миара сотворила знак.

- Я могу убить его.

- Хальгрима? Или…

- Обоих. Иногда даже хочется. Я представляю, что умерла. И так становится хорошо, - на её губах появилась мечтательная улыбка. – Представляешь, не надо больше бежать, не надо прятаться. Не надо ждать удара. Готовиться. Искать того, кто предаст. Гадать, когда же предаст, чтобы успеть раньше… благодать.

- Ты просто устала.

- Давно уже, - она оперлась на стену. – Зельем я сама займусь. Но он захочет попробовать на ком-то.

- Я тоже так думаю, - Хальгрим не был похож на человека, обремененного избытком доверия. – И даст сам. Или поручит кому-то из своих. Кому верит.

- Именно.

- И…

- Зелья бывают разные. Надо подумать, - Миара потянула прядь волос. – Надо хорошо подумать…

- Времени немного.

- Успеется. Только… пожалуйста, не избегай меня больше, ладно? Самой удивительно, но… кажется, мне тоже кто-то да нужен. По-настоящему.

Ложь.

Но так похожа на правду, что отчаянно хочется поверить. И главное, что не только Винченцо. Она и сама готова верить. И потому смотрит так, с надеждой, с болью в глазах.

- Конечно…

От него ждут этого слова. И он произносит.

Почему бы и нет?

- Спасибо.

- И тебе, - странно, но становится немного легче. – Ты… приглядывай за ним, ладно? Хальгрим не станет полагаться только на нас.

Миара чуть склонила голову.

- Зелье.

- Тогда я с ним побуду. Хотя… у Хальгрима возникнут вопросы.

- Скажешь правду. Что в зельях я понимаю лучше.

Верно. Доверия это не прибавит, но его и так нет.

- Ты красивая, - зачем-то сказал Винченцо, пусть и в спину, но Миара остановилась. – Ты очень красивая. Если тебе это надо слышать.

- Надо. Я же все-таки женщина.

Наверное.

Только почему-то Винченцо постоянно об этом забывает. Хотя… сестра ведь. А костров и вправду стало больше. Интересно, кто-нибудь еще заметил это?

Арвис – опытный вояка. Должен был бы.

И не только он.

А Дикарь не спал. Расхаживал по комнате, от стены до стены. И был более обычного похож на зверя. Он обернулся на звук открывающейся двери и застыл.

- Мы полагаем, что тебе не стоит быть одному, - сказал Винченцо. – Хальгрим не будет рисковать.

- Он ведь дал отсрочку. Зачем?

- Не знаю. Но вряд ли из милосердия. Я войду?

- Милосердие здесь вообще, как я посмотрю, не в чести.

- У вас иначе?

- Когда как, - Дикарь кивнул. – Я вот что подумал. Мне бы… потренироваться, что ли? Вспомнить…

Его передернуло. Да и не только его. Винченцо весьма живо ощутил горячее прикосновение кнута к коже. Но согласился, что мысль здравая.

- Это да, не помешало бы.

- Вот. С кем? Местным я не больно доверяю.

- А мне доверяешь?

- Нет, - Дикарь был по-варварски искренен. – Но у тебя вроде бы нет причин меня убивать. Если ты, конечно, не желаешь сам подохнуть. Правда, уж извини, вид у тебя не самый бодрый.

- На себя посмотри, - огрызнулся Винченцо, но больше для порядка. – Но я буду рад оказать тебе помощь.

И поклонился.

И почти не удивился, когда Дикарь повторил поклон.

А потом уселся на пол и скрестил ноги. Махнул рукой, предлагая Винченцо занять какое-нибудь кресло. И сказал:

- А все-таки эта отсрочка действует на нервы. Хочется, конечно, убедить себя, что дело во врожденном благородстве Хальгрима. Что не желает он убивать слишком слабого соперника…

Винченцо с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.

- Вот и я о том. Он не настолько самоуверен, чтобы тратить силы на благородство, - Дикарь сунул руку за шиворот и поскребся. – Ноет, зараза… тогда зачем? Формально, как я понимаю, он в своем праве. Но…

Дикарь явно задумался.

- Там, за стенами, люди.

- Наемники, - уточнил Винченцо.

- Один хрен.

- Не скажи. Наемники опасны. Если хорошие.

- А плохих он тащить бы не стал.

- Именно.

Дикарь дернул плечом.

- Сколько их?

- Сперва было чуть больше сотни. Еще пара десятков – личная стража. Но тоже в замок их не пускают.

Он кивнул.

- Костров становится больше, - поделился наблюдением Винченцо. – Однако, думаю, что Арвис это заметил. Он тоже достаточно опытен, чтобы знать, на что обратить внимание.

- Кто их кормит?

- В смысле?

- Они ведь что-то едят, - спокойно повторил Дикарь, разглядывая собственные когти. Когти были темными и плотными, и подумалось, что плоть они разорвут легко.

А вот справятся ли с доспехом?

Особенно заговоренным.

- И едят, и пьют. Там есть колодцы?

- Не знаю, - вынужден был признать Винченцо.

- Узнай. Такхвар… позови его, ладно?

- Сейчас?

- Нет, блядь, давай погодим денька три. Тогда и гадать не придется. Извини. Что-то нервы ни к… демонам стали.

Винченцо улыбнулся.

- Бывает.

Глава 17

С Такхваром явился барон.

А с ним и Ица, которая ступала медленно, обеими руками придерживая подол бархатного платья. Платье было роскошным, а еще даже на вид неудобным. Волосы Ицы прикрывала золотая сетка, и черные пряди пробивались сквозь неё этакими вороньими перьями. На сетке поблескивали жемчужинки, но выглядело это не столько роскошно, сколько нелепо.

- Спасибо, - сказал Миха, поднимаясь. И поклонился.

Если перед кем тут и гнуть спину, так перед ней. И она ответила же поклоном, в котором не было и тени насмешки. А все-то, кто собрался в его комнате – заговорщики, мать его, - сделали вид, что ничего-то не произошло.