Все же существо, стоявшее перед ним, нельзя было назвать человеком в полной мере. Та штука из пластин была древней и личность в себе вмещала тоже Древнюю.

А значит…

— П-подняться… п-п-х-мги, — выдавила она, опять сгибаясь от кашля.

И Ирграм скользнул ближе, подхватил тело, оказавшееся тяжелым и липким, под руки, дернул, заставляя подняться с колен. Те, правда, не спешили разгибаться, но левая рука, снова затряслась и опала. А правая вцепилась в его плечо.

— Ос-таточные… р-рефлексы, — выдавила женщина из горла.

Возможно, если её отмыть, она и покажется красивой. Но теперь тело её, покрытое темной жижей и прилипшими к коже волосами, подергивающееся так, словно его того и гляди скрутит судорога, не вызывало иного чувства, кроме отвращения.

Хотя…

Жижа, высыхая, теряла исходные свойства. А вот через кожу Ирграма впиталась весьма даже неплохо. И… судя по всему, его телу она понравилась.

— Н-нужно в-р-ремя… р-реабилитация. Добраться… до пункта управления. Медотсек… капсула стабилизирует состояние.

Ирграм не отказал себе в удовольствии немного измениться. Он окружил это вялое, еще холодноватое тело, туманом, а тот впитал в себя мелкую шелуху застывающей жижи. Будто чешуйки крови.

И силы в них столько же.

— Что… ты… в этом н-нет н-нужды… пр-цесс р-р-разложения запущен. Очистка будет произведена естественным… об-р-рзом, — выдавила она.

— Пускай, — Ирграм с сожалением посмотрел на бассейн, в котором темная жижа уходила, медленно, но заметно. Вон, сквозь тонкое её покрывало видны черные зевы водостоков. Или как это тут называется? Он бы и сам справился с поглощением, но… — Идти куда?

Женщина снова дернула головой, оскалилась и указала.

— Т-да… код доступа… у меня может не быть к-да д-т-па, — она все еще давилась словами. Впрочем, шаг в нужном направлении сделала сама.

Уже хорошо.

Очень даже хорошо…

Ирграм подставил плечо.

— Разберемся, — сказал он. — Сначала надо убедиться, что этот твой центр вообще уцелел… все-таки тысяча лет прошла. Или больше…

— Невозможно! — женщина даже споткнулась. И слово-то вышло чистым, ровным.

— Я ж говорил, — проворчал Ирграм.

С женщинами и прежде было сложно. И ничего-то, оказывается, не изменилось. Они по-прежнему не слышали того, что шло вразрез с их представлениями о мире.

— Я говорил и не один раз, — повторил он. — Прошла тысяча лет. Возможно, что всего лишь… тысяча, а то и больше… никто точно не может сказать, когда Древние покинули мир. Но было это давно. Очень, очень давно…

Винченцо

Наемник стоял, скрестив руки на груди и вперившись взглядом в Миару. Та тоже стояла, и тоже скрестив руки, и смотрела с насмешкой. И в этих переглядываниях читалось что-то такое… непонятное.

Точнее понятное, но лишь этим двоим.

— Будешь плохо себя вести, — сказала Миара наставительно, — я тебе туда вообще доступ перекрою.

— Дорогая, мне надо начинать ревновать? — Карраго заглянул внутрь.

— Я столько не выпью, — Тень демонстративно отвернулся. И поведение это, почти детское, было столь нехарактерно для наемника, что Винченцо, пожалуй, удивился.

Сильно.

— А это уже обидно, — Миара выпятила губу. — Впрочем… как хочешь.

И плечиком дернула, отчего белая хламида едва вовсе не съехала.

— В общем, все живы, бодры и полны претензий, — сделал вывод Карраго. — А стало быть, в норме… жизнь продолжается.

Огляделся.

И добавил.

— Или почти в норме…

Дикарь сидел, прислонившись к стене, закрыв глаза и стиснув руками меч. Причем так, что костяшки пальцев побелели. Он определенно дышал, но и только.

— Миара! — рявкнул Карраго.

И та дернулась.

— Пока ты там глазки строила, у тебя пациент едва не отошел к богам…

Он оказался рядом и прижал пальцы к шее, причем на прикосновение это Дикарь никак не отреагировал.

— Он, наверное, там… — неуверенно произнесла Миара.

— Там — это где?

— Там… я сейчас… — она прикрыла глаза и сделала вдох, а потом замерла, явно находясь «там», в мире ли духов, на тонком плане, в этой, сотворенной Древними системе. Главное, что отсутствовала она недолго.

Глаза распахнулись.

Миара сделала резкий вдох и сказала:

— Там его нет!

— А ты…

— Потом, — отмахнулась она. — Вин, я расскажу, но… погоди, у него было такое… распад энергетических линий.

— Был. И стал. Да помоги ты… а ты, — палец Карраго ткнул в Тень. — Положи его куда-нибудь, а то неудобно…

— Кому?

— Мне! — рявкнул Карраго. — Посмотрю, ты как-то осмелел… я ведь могу решить, что ты нам не слишком нужен.

Тень молча подхватил Дикаря, правда, потом сказал что-то шепотом, на неизвестном наречии.

— Я помогу! — барон тоже сунулся. — Система… говорит, что рассинхронизация потоков… ага… сейчас… потоков… достигла подкритического уровня… изменения свойств носителя… необходимо вмешательство… в общем, если вкратце, то его надо стабилизировать и вылечить. А чтобы вылечить — подняться в медотсек. Там какие-то… псулы… капсулы… вот.

Карраго задумался ненадолго.

— До отсека далеко?

— Система пишет, что… ага… твоя энергия вызывает… способна вызвать… скачок… увеличить десинхронизацию… рассинхронизацию… потока. Поэтому не лечи его.

И добавил тихо.

— Пожалуйста. И я… я сам его понести могу!

— Куда нести-то?

— Носилки надо бы, — произнес Тень и отряхнулся, окончательно возвращаясь в себя прежнего.

А вот сын его странно тихий и несчастный. Приснилось что дурное? Или… во взгляде тоска… и Миара хмурится, пальцами щелкает. Дурная привычка, которую из нее выбивали.

— Система… предлагает… транспортную… тележку для доставки… ага… сейчас… она пришлет переносные… скорой помощи. Что такое скорая помощь?

— Это… — Винченцо не заметил, как и когда Дикарь пришел в себя. — Это… такая… приезжают целители, когда совсем плохо…

Голос его был сиплым.

— И везут… к другим целителям… в больницу… лечебницу… горло болит.

— Только горло? — поинтересовалась Миара, подвигаясь ближе. — А я вот… ничего не чувствую.

— Так у меня болит. И глаза… свет яркий очень.

Он поморщился и глаза закрыл.

Целители переглянулись.

— Плохо? — поинтересовался Дикарь. — Говорите уже… когда врач так молчит, значит, пациент совсем того…

— Не дождешься… мальчик, ты говорил про мою энергию. А её? — Карраго указал на Миару, которая впервые за долгое время выглядела… растерянной? Пожалуй. — Что ты скажешь? Твоя система? Миара, попробуй взять под контроль основной поток…

— Система…

Мальчишка запнулся.

Глаза его опять задвигались, будто он читал какой-то текст, не видимый прочим. Потом прикусил губу. Вздохнул.

— Система говорит, что… эта энергия… обладает… высокой степенью сродства… капсула уже готова, медицинская… тележка почти… прибыла.

— Отлично. Значит смотри…

— Куда⁈ Здесь… полный хаос!

— На него и смотри. Успокойся, дорогая. Ты, несмотря на отвратительный характер, отличная целительница. Не пытайся одолеть хаос, это бессмысленно, как и попытка его упорядочить. Попробуй услышать его… понять. Вот так, возьми его за руку. И за вторую… установи связь. Точнее она у вас есть, как я знаю… и это хорошо. Это вам повезло.

Спина похолодела.

Винценцо вдруг понял, что произойдет, если у них не получится. Связь. Связь никуда не делась. Его. Миары… и обидно вот так.

— Не стой, дорогая, не стой… не делай вид, что ты глупее, чем есть. Вот… правильно. Доверься себе. Закрой глаза и не отвлекайся… как только связь будет установлена, точнее как только ты начнешь её ощущать, нужды в прикосновении не будет. Дай ему энергию… он её и так тянет, но ты попробуй её направить. Вычлени в этом хаосе ведущий поток, дополни его своей силой. Любой организм, поверь, стремится сохранить себя. Свою целостность. И его тоже будет…