Хрясссссссь!

С таким звуком Земляной Меч прошел через голову бамбукового воина, через его тело и даже чуть-чуть через правую ногу. Рубанул от души — боевой дух плюс возможности костюма сотворили невероятно мощный удар.

Глаза-огоньки потухли.

Воин-защитник немного постоял, словно удивленный таким непочтительным обращением с собственной персоной, а потом развалился на две равные половинки. Это было красиво. Сначала посыпались листья и ветки с головы, потом распалось туловище. В конце уже рухнули на землю столбы-ноги. Мне это напомнило разлетевшийся шалаш под напором урагана — рррраз и на месте бывшего укрытия остались только палки и листва.

— Вот вроде бы и всё, — проговорил я, вытирая пот со лба.

— Разве? — раздался скрипучий голос. — А мне кажется, что всё только начинается.

Огоньки зажглись на прежнем месте, а ветки с листьями снова взметнулись, приобретая форму воина-защитника.

Через несколько мгновений бамбуковый воин стоял на прежнем месте, всё такой же несуразный и грозный. В вытянутой руке темнел меч из листьев.

— Да как же тебя тогда победить-то? — выдохнул я.

— Изаму, а ты сожги его! — крикнул Норобу.

— Нет, огня не надо. Так можно лес поджечь, а я его охраняю, — скрипнул бамбуковый воин. — Уже три сотни лет я его стерегу… И всегда побеждаю врагов.

О как! Да он любитель прихвастнуть?

Может быть тогда стоит сыграть на этой слабости, если не получается победить по другому?

Я на миг взглянул на воина, который снова поднял меч и… опустился на одно колено, выставив Земляной Меч перед собой на вытянутых руках.

— Великий воин, я уважаю твою героическую миссию. Ты велик и непобедим в своём могуществе. Я преклоняюсь перед тобой и признаю поражение в боевых искусствах. Скажи, а можем ли мы посоревноваться в другом виде состязаний? Например… в отгадывании загадок? Узнаем, чей ум сильнее и острее! Ты живешь триста лет, а мы всего ничего по сравнению с этим…

— Загадки? Хм… я люблю загадки, — меч из листьев опустился. — Я принимаю твоё поражение в бою, воин с учтивыми речами. А вот соревнование ума… Это должно быть интересно. Великодушно даю тебе первый ход!

Ну что же, он пошел на контакт, а это уже хорошо!

Значит, с ним всё-таки можно договориться. Что ни думай, а это существо было невероятно сильным. Пожалуй, даже хваленые доспехи Окамото с ним вряд ли смогут справиться. Нет, если бы я взялся по серьезке, то мог бы намять бока этому увальню, но смысл? Он же снова восстановится и снова начнет буравить своими горящими буркалами.

А в процессе боя могут пострадать мои люди… Надо воспользоваться предоставившейся возможностью и постараться уделать этого бамбукового засранца с помощью мозга! Эх, где там мои загадки?

Я задумался. Нет, раньше я любил загадки, любил поломать голову и найти неожиданное решение, но сейчас. Сейчас они все почему-то вылетели из головы. Я посмотрел направо, налево, взглянул на друзей, которые были прикованы черными жучками к дереву. Они в ответ только пожали плечами. Похоже, что и у них не было загадок. В этот момент луч солнца на миг смог пробиться через густую листву и пнул веселым зайчиком меня в глаз.

— Вспомнил! Слушай же загадку, могущественный воин-защитник. Как только рассветёт, один трудолюбивый старик отправляется на работу. Если же он туда не идёт, значит, на улице дует сильный ветер или идёт дождь. О чем я говорю?

Огоньки глаз немного притухли, словно бамбуковый воин прикрыл глаза, задумался. Я же терпеливо ждал. Вроде бы удалось заинтересовать воина-защитника, а там… если получится разгадать его загадки, то и уйдем живыми.

— В лесу Миллиона Лезвий редко идет дождь, а сильного ветра я вообще не помню — кроны деревьев не дают каплям и ветру спускаться. Но если сильный ветер и дождь, то на небе тучи. И старик выходит с рассветом, а это значит… это значит, что ты говоришь о солнце, воин с учтивыми речами.

Я выдохнул. Надо же, как он быстро сообразил. Моя надежда на уход живыми начала таять, как снеговик под весенними лучами. Бамбуковый боец ощерился зубами-обломками:

— Теперь моя очередь, воин с учтивыми речами. Слушай же внимательно: стоит дуб огромный, в нем двенадцать гнезд, в каждом гнезде по четыре яйца, в каждом яйце по семь цыплят. О чем я спросил?

О чем он спросил?

О дубе каком-то непонятном. В лесу Миллиона Лезвий и не такое может попасться. Он спросил, а я должен отгадать. Я оглянулся на своих друзей. Такаюки шевелил губами, как будто что-то подсчитывал, а Норобу отчаянно моргал в ответ. По всей видимости, он на что-то пытался мне намекнуть. Вот только на что?

— Так что, воин с учтивыми речами, сдаешься не только перед силой, но и перед умом моим?

— Подожди, воин-защитник, я же давал тебе время на размышление, дай же и ты мне.

Бамбуковый воин только оскалился обломками веток в ответ.

Мне ничего не лезло в голову. Что это за дуб такой? Корабль или дом? Почему там так много цыплят в одном яйце?

— Изаму-кун, не позорь мои седины! Воин загадал год! — крикнул Норобу. — Это год, в котором двенадцать месяцев. В каждом месяце по четыре недели, а в каждой неделе по семь дней! Это простая загадка!

Простая загадка… Мне такой ответ вообще в голову не приходил. Похоже, что Норобу прятал внутри головы большую мудрость, хотя и редко её вынимал наружу.

— Что же, отгадал верно, — склонил голову бамбуковый боец. — Теперь пришла твоя очередь загадывать, воин с учтивыми речами.

Эх, куда только подевались все те заковыристые загадки, которые я загадывал гейшам с низкой социальной ответственностью? Они тогда так задорно хохотали над разгадками…

Вспомнил. Вспомнил, как однажды подколол загадкой содержательницу публичного дома. Над ней, бывшей проституткой, тогда хохотал весь зал. А она, пунцовая от возмущения, пообещала меня больше никогда не пускать в свой дом…

— Слушай же, воин-защитник. Над этой загадкой придется поразмыслить хорошенько! Чем больше отдаю, тем больше вырастаю. Величину свою — отдачей измеряю. Что это?

Ух, над такой загадкой ему придется поразмыслить.

Бамбуковый воин снова притушил свои огоньки-глаза. Задумался. Он начал оборачиваться по сторонам, словно в раздумьях. Я уже широко улыбнулся, предчувствуя победу, когда глаза снова ярко вспыхнули. Воин увидел яму, которую вырыл своим мечом, когда я отклонил его удар.

— Догадался! Догадался! Это яма! — скрипнул бамбуковый воин.

Мда, и в публичном доме я тоже загадал яму, только имел в виду немного другой орган содержательницы…

— Ты угадал, мудрый защитник, — склонил я голову в вежливом поклоне.

Воин заскрипел, заскрежетал, начал мелко трястись всеми листочками и веточками своего тела. Только потом я понял, что он так смеется.

— Да-да-да! Я очень мудр! — проскрипел он, когда отсмеялся. — Теперь пришел мой черед. А чтобы дерзкий старец тебе не подсказывал, я сделаю так…

Он взмахнул лапищей и рот Норобу тут же захлестнула черная повязка, состоящая из жучков. Норобу забился, выпучил глаза, замычал, но слов было неразбрать.

— Уважаемый воин-защитник, но он же задохнется, — сказал я.

— Нет, он может дышать носом, зато не сможет подсказывать. Слушай же загадку, воин с учтивыми речами. В лесу без огня котел кипит. Что это?

Теперь пришла пора задуматься и мне. Тысячи мыслей закипели в голове, как в загаданном котле. Может, это и в самом деле мысли в голове? Но тогда причем тут лес? Может быть под лесом понимаются волосы?

— Это муравейник! — воскликнул Такаюки. — Мне мама такую в детстве загадывала!

Точно! Муравейник! И лес есть и котел кипучий…

— Да, мудрый воин-защитник, это муравейник, — кивнул я на вопросительный взгляд бамбукового воина.

Тот огорченно крякнул и снова взмахнул рукой. Теперь уже рот Такаюки накрылся черной повязкой. Он тоже возмущенно замычал, но членораздельные слова не смогли пробиться через слой жучков. Мне уже неоткуда ждать помощи. Теперь придется рассчитывать только на себя. Только на себя…