— А этот где? Голос?

— Голосовой помощник? Я его отключила. У него на диво урезанный функционал. Полностью искусственная личность. Только мощности зря потребляет. А остаточный запас энергии в генераторах — меньше тридцати процентов.

— Теперь ты ворчишь.

— Наверное… я… не имею личного опыта для адекватного оперирования эмоциональной составляющей личности. Но мне кажется, что тебе одиноко…

Ирграм снова фыркнул.

Одиноко?

Ему?

Допустим… но не настолько, чтобы, забыв про здравый смысл, лететь на помощь гребаным магам.

— Мне представляется, что мое присутствие вызывает у тебя приятные ощущения. Однако вследствие обстоятельств…

— Ты присутствовать не можешь.

— Физически. Но я могу дать инфограмму.

И Роза появилась.

Из ниоткуда.

Вот прямо на ступеньках, заставив Ирграм отшатнуться. Что за… а потом он понял. Это очередная гребаная иллюзия. Без запаха. Без… чего-то иного, важного, присутствующего у живых. Иллюзия казалась плотной.

Настоящей.

И этим дико злила. Ирграм зарычал, чувствуя, как рассыпается тело, как возникает внутри клокочущая ярость.

Иллюзия отступила.

— Ирграм?

— Это… обман!

— Инфорграмма, — возразила Роза. — Я могу её убрать, если она вызывает такое… отторжение. Я не понимаю причины.

— Сам не понимаю, — Ирграму удалось успокоиться немалым усилием. И вправду, чего это он? Иллюзия? Пускай себе. Подумаешь, иллюзия… было бы с чего переживать в самом-то деле. — И часто вы такие создаете?

— Исследования показали, что большая часть разумных нуждается в отчетливом визуальном образе собеседника, что важно в ряде случаев. К примеру, при прохождении терапии или психологическом тестировании. Отсутствие образа вызывает тревогу, что влияет на отношение человека к происходящему и меняет поведенческие реакции.

Понятно.

И не очень.

— Я привыкну, — сказал Ирграм. — Твоя иллюзия… слишком настоящая. Но я её не чую. И это бесит.

Он уловил то, что не нравилось.

— Возникает диссонанс восприятия? — уточнила Роза.

— Наверное, — и чтобы погасить остатки раздражения, Ирграм спросил: — Так ты хочешь, чтобы я помог этим… магам?

— Да.

— Каким образом?

— Некоторые из них находятся в медицинских капсулах, что хорошо. Физические носители получат необходимое питание и поддержку. Но остальные разумные пребывают почему-то вне капсул. Пока мне закрыт доступ к носителям информации, и я не могу сказать с определенностью, что именно произошло.

Что, что… вляпались маги.

С ними это частенько случается.

— Тебе нужно найти их и перенести в капсулы, а еще дать мне доступ к системе.

— Это как?

— Я подскажу, — иллюзия-Роза улыбнулась. — Ты не возражаешь, если моя инфограмма все же оденется?

— С чего бы?

— Не знаю. Твои реакции не поддаются интерпретации стандартными тестами, поэтому я пришла к выводу, что лучше спросить.

— Одевайся, — Ирграм поднялся. — А эта твоя система… не пришибет меня, если я обличье сменю? Знаешь, человеком по этой лестнице как-то не очень и удобно. Раз-два, раз-два… а многоножкой если, то куда удобнее.

— Нет. Я сделала необходимые отметки. Но я предупрежу, когда выйдем за пределы контролируемого моим разумом локуса.

— Отлично…

Ирграм отряхнулся, чувствуя, как сползает старая привычная шкура. И потянулся. Захрустел хитин, конечность, загнувшись, поскребла меж нагрудными пластинами, выцепив осколок чего-то чуждого, застрявшего.

И лестница сама легла под ноги.

Маги… значит, надо найти магов… потом…

Потом Ирграм решит.

Если они в отключке, то свернуть им шеи будет легко. Правда, что-то подсказывало, что Роза к подобной идее отнесется без должного понимания.

А и плевать.

Или нет?

Теперь лестница сама ложилась под ноги. И уровень менялся на уровень. Ирграм давно бросил считать. Башня эта явно превосходила по высоте все-то, сотворенные магами. И должна была бы внушать трепет, но пока внушала лишь раздражение.

— Стой, — Роза вновь возникла перед ним. — Дальше закрытая зона… она контролировалась когда-то центральной Системой. И доступ к ней был ограничен. Координатор Цаи…

Ирграм остановился и, не дожидаясь просьбы, вновь изменил себя.

— … координатор Цаи принял мой сигнал! — это Роза произнесла с таким восторгом, что захотелось отыскать этого самого координатора и свернуть ему шею.

Так.

Раздражение вымещая.

— Он… не уничтожен… сигнал слабый. Он находится в месте нестабильной связи… системы… но… мне открыт доступ! И да, есть просьба… приказ.

— Приказ?

Не хватало, чтобы Ирграму приказывали.

— Мне, — поспешила уточнить Роза. — Его статус и уровень допуска выше моего. И… хотя… если признать меня личностью при том, что у меня имеется личный биологический носитель… проклятье, работай Система, это противоречие разрешилось бы. Но…

Она замолчала.

И явно находилась где-то за пределами понимания Ирграма.

— В данный момент… конфликт… невозможно разрешить… но… да, конфликт усугубит внутренние противоречия и может привести к коллапсу… остатков системы. Я не совсем понимаю… но да, я подчинюсь.

Ну и дура.

Врагов надо добивать. А коллапс там или как, с ним и потом разобраться можно.

— Совместные действия выгодны и принесут пользу всем, — повторила Роза. — Твоя асоциальность может являться биологическим свойством твоего… носителя разума… или же в целом твоего биологического вида. Но кооперация — залог выживания человеческого социума.

— Опять много говоришь.

— Нам дали допуск. Мы можем пройти выше. Но…

— Но?

— Но Цаи будет присматривать. Если ты попытаешься причинить вред разумным, он тебя уничтожит, — произнесла Роза ну очень радостно.

Вот… дура.

Винченцо

В этом было нечто донельзя величественное. Пожалуй, полотно стоило, чтобы запечатлеть его. Воплощение битвы… света и тьмы.

Порядка и хаоса.

Еще чего-то там…

— Я… все равно не слышу Систему, — произнес Цаи, окончательно нарушив очарование момента. Вот… зараза.

Винченцо только начал думать, что все-то, наконец, устаканилось.

А что, мальчишка с компанией двинулись куда-то там. Нашли чего-то там, что взяло и уничтожило все плохое во имя всего хорошего. И теперь останется лишь встретить победителей и вернуться в мир реальности, чтобы уже там торжественно проследовать по миру, неся благую весть.

Ну или вроде того.

Тьма мешалась со светом, образуя нечто среднее, всех оттенков серого. И в этой серости, кто бы знал, сколь разнообразна она бывает, вставал город магов.

Винченцо моргнуть не успел, как ковровым полотном легла под ноги знакомая дорога. И дерева… и даже виселица здесь же, с полугнилыми телами то ли разбойников, то ли беглых рабов. Где-то вдалеке виднелась городкая стена. И над ней вставали башни магов.

— Любопытная… интерпретация, — Цаи вглядывался вперед пристально. — Но это хорошо…

— Что именно?

Интересно, на месте ли рынок рабов?

Река?

Порт? Галеры и помосты. Загоны для големов. И они же, сторожевые, вышагивающие по однажды проложенным маршрутам, стерегущие покой города.

— То, что есть воплощение. Значит, какие-никакие функции сохранились. Я бы недавно сказал, что это невозможно, однако…

— Нам туда, — Миара указала на город. — Я чую, эти поганцы там.

— Вероятно, но бы попросил не спешить. Я сниму остатки барьера, это даст доступ понконтрольным мне модулям, в том числе и защитным. Они проверят среду на безопасность…

— Время, — взгляд Миары держался уже не столпа света, но тонкого луча, рассмотреть который было сложно.

— Не так и много, госпожа модератор… погодите.

Стена исчезла.

А серость за ней слилась с нынешней, становясь чем-то единым. Впрочем, мгновенье-другое и по серости этой поползли тонкие нити красок. Будто под слоем пыли проглянула травяная зелень. И небо обрело тот голубой оттенок, который случается ранней весной. Робкий цвет, стеснительный.