Жрец замолчал.

А она провела ладошкой по щеке, наклонилась близко-близко, даже показалось сейчас, что она поцелует этого человека, но нет. Взгляд его вдруг остекленел. А рот приоткрылся, и меж зубов показался толстый темный язык.

Выглядело это уродливо.

- Не получилось, - вздохнула Ица, поглядев на жреца, а потом хлопнула его по щеке. И тот очнулся, замотал головой, замычал, а после вовсе впился в язык зубами. И по подбородку потекла кровь.

- Челюсти свело, - Дикарь не пошевелился. – Этак вовсе язык откусит. И кровью захлебнется.

Подобный вариант Ицу, кажется не устраивал.

И девочка снова щелкнула жреца по носу, а тот замер.

- Так, - Дикарь поднялся с места. – Долго ты сможешь его держать вот так?

- Нет.

- Ладно, тогда надо зафиксировать получше, чтобы он и пошевелиться не смог. И меж зубов надо сунуть что-то. Палку какую, но мягкую, чтобы зубы не покрошил. Он вообще тебе еще нужен?

Ица кивнула.

Задумчиво так кивнула.

- И пытать смысла нет.

- Позволь не согласиться, - Винченцо попытался было подняться. – Грамотное воздействие…

- Заставит его или выть и материться, - возразил Дикарь. – А если продолжим, он будет говорить то, что мы хотим слышать. Но скорее всего просто выть и материться. Видно же, что он… одержим своей идеей. И уверен, что прав. Да… так вот, с такими надо договариваться. И сперва пусть посидит здесь пару часов. Или не часов. Подумает. Только развязывать его нельзя. А то еще станется самоубиться во спасение мира. И нам подумать не помешает.

- Над чем?

- Над всем, - Дикарь подхватил девчонку на руки. – А ты… ты тоже подумай, оно тебе надо все знать? Во взрослой жизни столько дерьма.

С этим Винченцо согласился.

А вот с тем, что знать не надо – нет. Надо. И всем. Потому что нынешнее дерьмо грозило стать самым дерьмовым из всех.

Глава 9Номер заказа 43609407, куплено на сайте Литнет

Миха

Миха с удовольствием втянул воздух. Пахло… да привычно пахло. Камнем. Скотиной, которую держали прямо тут, в замке, и людьми. Купался в пыли выводок уток. И толстая служанка, переваливаясь с боку на бок, куда-то спешила. На голове её возвышалась плетеная корзина, едва ли не большая, нежели женщина. Но разглядеть, что же в корзине, не получалось.

Стучали молотки.

Кто-то орал, то ли на работников, то ли сам по себе. И солнце палило нещадно.

Хорошо.

После замковых подземелий – даже очень. Он стоял и просто дышал, не способный отделаться от навязчивого смрада, что привязался внизу. Казалось, что и одежда, и сам Миха пропитались этим запахом тоски и безысходность.

Пусть даже пленников он не видел.

Но пыточная.

И человек в том кресле. Гребаный фанатик, конечно, но все равно ведь человек. А об этом никто и думать не станет, если решат, что надо разговорить. И главное, правы ведь будут.

Информация нужна.

Но пытки… Миха надеялся, что ему не придется присутствовать. Все-таки одно дело мертвец, пусть и временно оживший, и совсем другое – живой человек. Он не сможет. Просто-напросто не сможет.

Тюфяк гуманный.

А гуманизм не в моде.

Ица, до того сидевшая на руках тихонько, шевельнулась.

- Плохо думаешь, - сказала она, выворачиваясь.

- Тут грязно, - предупредил Миха.

Нет, во дворе замка, безусловно, убирались. Время от времени. Но люди. И лошади. Свиньи те же. За всем не уследишь.

- Ничего, - она почесала ногу. – Тут посидеть. Тепло. Хорошо.

И огляделась. А потом весьма ловко вскарабкалась на деревянные перила загончика. Внутри гоготали гуси, которые тотчас повернулись к девочке. А та погрозила им пальцем, и гуси снова сделали вид, что они просто так себе безмозглые птицы.

- Расскажешь? – Миха огляделся.

Мага унесут наверх. Джер рядом крутится и вид пренедовольный. Миха взял на себя больше, чем следовало? Потом извинится.

И объяснит, что маленькие девочки, которые ко всему чужие невесты, его не интересуют вот совершенно. А вообще за мальчишкой приглядывать стоит. Мамаша его спит и видит, как бы Миху выпроводить. И конец света приближающийся вряд ли на нее повлияет.

А значит, осторожнее надо быть.

С обеими.

- Что? – Ица мотала ногами.

А люди, которым случалось пройти мимо, старательно делали вид, что ничего-то необычного не происходит.

- Все. Давай с самого начала. Если здесь опасаешься…

Она мотнула головой. Эта девочка определенно ничего не опасалась.

- Мама заболела, - она задумалась, явно пытаясь сообразить, с чего же начать. – Отец любить. Мама. Сильно. Он мочь взять много жен. Много-много.

Она растопырила пальцы на руках.

- Но не стал?

- Ему говорить. Мама родить я. Только. Других нет. Говорить, что слабый. Что надо наследник. А он не хотеть. Даже просто женщин. Там много женщин. И все хотят быть с отец. Раньше. Отец умер.

Она снова задумалась, явно пытаясь свыкнуться с этой мыслью.

А Джер бочком подобрался ближе. Но тревожить не стал, только на Миху поглядел так, что едва совесть не проснулась. Нет уж, совести здесь не место, а знать, что же там случилось, надо.

- Этот жрец…

- Приходить. Раньше. Быть Верховный. Верховный старый. И скоро помереть. Так рабы шептать. Но бояться.

- Верховного жреца?

Она кивнула.

- Страшный такой?

- Нет. Добрый. Он не говорить, что я… нехорошая. И маму слушать. И утешать, когда она плакать. Нет, Верховный… хороший.

- А чего боятся? – не выдержал Джер.

- Он идти вверх, - Ица указала на небо. – И говорить. Приносить богам. Резать.

Она постучала по груди.

- Сердце. Для богов. Он не злой. Но так надо.

- То есть, он приносил в жертву людей?

- Да.

Миха прикусил губу. Добрый дедушка… хотя… палач тоже, если подумать, сам по себе человек не злой.

- Я раньше мало думать. Не видеть. Играть. И с мама. Мама говорить. Многое. Сказки. Я думать, что сказки. А она… она говорить, что жила далеко-далеко. В тайном месте. А потом её привели. И сказали, что она должна. Должна… - девочка произнесла что-то на своем. И Миха пожалел, что отпустил мага.

Потом подумал и решил, что и так ясно, чего она там должна.

- Она думать, что один ночь, - Ица показала палец. – И назад. А отец сказать, что нет. Он сказать, что жена.

То есть у жрецов были планы, но вмешался Император, перечить которому они не рискнули. Или не были уверены, что избранная забеременеет, все же дело такое, тут одной ночи может и не хватить. Или подумали, что не стоит из-за мелочей конфликт нагнетать. В конце концов, Император ведь.

И бабья вокруг него полно.

Рассчитывали, небось, что поиграется да и забудет. С Императорами подобное случается частенько. А он взял и не забыл.

Влюбился.

На сказку похоже? Похоже. Только финал у этой сказки так себе. В духе места и времени.

- Мама тоже любить. Говорить, что никто не заботиться так. Но другие не хотеть её. Жена.

И это тоже понятно.

Император ведь – фигура. И на место подле него рассчитывали многие. А тут появилась некая девица из ниоткуда и разом в дамки. То есть в императрицы. А еще и других жен брать отказался.

Понятное дело, любви это не прибавило.

- У меня быть все. Все, чего хотеть. И отец говорить, что посадит рядом. Что я наследовать, - она ударила в грудь кулаком и едва не упала. – Он дать мне другое имя. Мальчик. И сказать всем, что я мальчик.

Миха переглянулся с Джером, который тоже выглядел несколько озадаченным.

- Так надо. Император править. Кровь. Он водить меня к предкам. Тайна. Первая пирамида. Гореть огонь. Я дать свою кровь. Кровь принять. И предки сделать… - снова непонятное слово, и теперь уже надо бы запомнить, потому как чуется, что сделали предки чего-то такое, о чем стоило бы знать. – Я получить сила. А мама заболеть.

- Погоди, - Миха тоже оперся на ограду. И гуси зашипели. Здоровые твари, однако. – То есть, твой отец отвел тебя куда-то… в особое место, где провел ритуал, который дал тебе способности?