Нужно было срочно оправдываться, а не то…

— Она первая напала! — звонко воскликнул Киоси. — Мы ничего не сделали, а она…

— Не ругай… Не ругай своих учеников, Норобу, — проговорила слабым голосом Шизуки и скользнула ладонью по морщинистому лицу сэнсэя. — Они очень любят тебя и хотели защитить. Ведь невозможно не любить такого мужественного человека, как ты… Не ругай их… Я вот уже простила удавку на своей шее, которая едва не задушила меня…

— Как едва не задушила? — снова вскинулся Норобу.

— Не ругай… Это пустяки, ведь я бы умерла с улыбкой на губах. Последний мой вздох произошел бы рядом с мужчиной моих грез. Я хотела всего лишь увидеть тебя, так что мне не о чем больше мечтать…

Вот же разливается соловьем! И ведь не поспоришь. Говорит так, что не отрицает своего нападения, но почему-то виноватыми оказываемся мы!

— Сэнсэй, произошло недоразумение, — я тоже попытался вставить слово, но куда там…

— Конечно, всего лишь недоразумение, — тут же перебила меня женщина. — Ребята вошли и подумали, что я воровка или грабительница. Ведь возле тебя, Норобу, всегда ошивались опасные женщины, — при этих словах на губах сэнсэя возникла самодовольная улыбка. — Разве стоит их упрекать в излишнем рвении? Они очень любят тебя и поэтому такое недоразумение и произошло…

— Исикава-сан, ты всегда умела всё так хорошо объяснить, — покачал головой сэнсэй, а потом метнул в нашу сторону гневный взгляд. — Вы должны немедленно извиниться перед госпожой Исикава!

— Но она… — начал было Киоси.

— Вы заставляете меня краснеть. Неужели достоинство не присуще моим ученикам? Имейте мужество признать свою ошибку и извиниться перед госпожой Исикава!

— Не нужно заставлять ребят делать то, чего они не хотят, — тут же взяла слово старушка, взяв Норобу за руку. — Они всего лишь хотели уберечь тебя. Разве достойно императора ругать свою охрану за излишнее рвение?

Императора!

Улыбка снова расплылась на плотно сжатых губах Норобу. Эх, эта женщина умеет сыграть на тонких струнах мужской души!

И сейчас, как бы ни пытались оправдаться, но всё равно останемся виноваты. Лесть закрыла уши сэнсэя для правды. Этот бой мы проиграли, но зато не проиграли войну!

— Сэнсэй… — снова начал было Киоси, но я дернул его за рукав.

Тануки недоуменно взглянул на меня. Я постарался сделать выразительный взгляд. Не знаю, насколько хорошо у меня это получилось, но Киоси в итоге замолчал и превратился в слух.

— Сэнсэй Норобу, госпожа Исикава, мы приносим свои извинения за доставленные неудобства и нашу ошибку, — склонился в поклоне и заставил поклониться Киоси. — Мы были слишком взвинчены и расстроены произошедшим рано утром, поэтому излишне перестраховались…

— Я принимаю ваши извинения, мальчики, — тут же сказала Исикава, едва видимо скорчив недовольную мину. Она явно рассчитывала на наши попытки оправдаться, на фоне которых могла стать в ещё более выигрышную позу. — Я бы тоже за сэнсэя могла глотку порвать…

— Вот, видите, а вы на неё нападаете! — буркнул сэнсэй. — Госпожа Исикава из-за землетрясения попала в трудное положение, поэтому я, как старый друг и товарищ, хотел подставить плечо, а вы…

— А пусть она тогда пообедает с нами, а потом идет на все четыре стороны? — спросил Киоси. — Чего вы на меня так смотрите? Вы же говорили, что человек только сам может помочь себе. Фудзивара Сато отправился вчера на поиски своего пути, так пусть и…

Хлоп!

Узкая ладонь прервала монолог Киоси. Тануки полетел кубарем от резкой затрещины и остановился возле порога. Он недоуменно уставился на сэнсэя.

— Господин Фудзивара нам чужой человек, а госпожа Исикава далеко не чужая. Друзьям и родным всегда найдется место в доме Норобу, — с пафосом произнес сэнсэй.

— Нет, если я мешаю, то конечно же сразу уйду, — женщина прижала к груди узелок с одеждой. — Мальчик прав, я…

— Мальчик уже получил своё за дурные слова, — сказал сэнсэй. — Госпожа Исикава, пока я хозяин в этом доме — я решаю, кому здесь быть, а кто может отправиться спать в палатку!

— Но, сэнсэй! — вскрикнул Киоси.

— Да, молодые люди, пришла пора вам поспать на свежем воздухе. Не может же дама находиться в обществе молодых мужчин по утрам, пока не привела себя в порядок! — нахмурился Норобу. — Госпожа Исикава, вы можете оставаться тут, сколько пожелаете. Мой дом — ваш дом!

— Благодарю вас за заботу, сэнсэй Норобу. Мне, право, неловко… — она злорадно зыркнула на нас и тут же ласково уставилась на сэнсэя. — Ведь я причиняю столько неудобств…

— Никаких неудобств вы не причиняете. Я приготовлю вам комнату, а вы… — сэнсэй уперся в нас взглядом. — Собирайтесь в школу, а то опоздаете!

— Сэнсэй, нам ещё прислали вот это, — я прошел в комнату и принес сюрикен с запиской на ленте. — Поэтому мы и приняли госпожу Исикава за ниндзя.

— Ага, — прочитал Норобу. — Что же, займемся этим после вашей учебы. Днем увидимся, а сейчас… Бегом в школу!

— Ох, я бы им приготовила бэнто, если бы знала… — притворно вздохнула Исикава.

Сэнсэй не видел, как она скорчила нам злобную рожу, а потом провела большим пальцем по дряблой коже шеи. Зато видели мы и это вряд ли подняло нам настроение.

Мы быстро собрались и вышли, поклонившись напоследок. Сэнсэй не обратил на нас никакого внимания, полностью поглощенный беседой с гостьей.

— Что скажешь, босс? — спросил на улице Киоси.

— Чувствую, что настают трудные времена. И всё, что было прежде, нам покажется легкой сказкой. Ладно, Киоси, мы с такими уродами справлялись — неужели с какой-то бабой не справимся?

— Как раз с бабой-то нам справляться и не приходилось, — философски вздохнул тануки. — Чего-то я очкую. Чую, что эта война окажется самой тяжелой…

Время показало, что его слова оказались пророческими.

Дела в школе шли как обычно. Учителя преподавали, ученики отвечали, я валял дурака. А чем ещё заниматься на уроках, которые помнишь по предыдущей жизни?

Со сменой тела ко мне вернулась почти вся память из прошлой жизни. Если в теле Изаму его мозговые клеточки приходилось тренировать, как и пухлое тело, то сейчас я мог почти слово в слово повторить то, что написано в учебнике, всего лишь раз взглянув на страницу. Да-да, память мы тоже тренировали, находясь в условиях экстренной ситуации. Ведь никогда не знаешь — в какой момент пригодятся нужные знания. А так, как мы были молодой порослью, только-только покинувшей школьный порог, то и тренировались в основном на знакомых предметах и учебниках.

В качестве примера одного из упражнений могу привести следующее занятие. Сначала на занятиях нам давали листок бумаги, на котором были фигуры, состоящие из точек и черточек. Минуту мы пялились, стараясь запомнить, а потом листок с фигурами убирался, а на его место ложился чистый лист. И вот взвод должен был повторить запомненные фигуры точь-в-точь. За возникающие ошибки следовала расплата — отжимания до седьмого пота.

Когда пять раз подряд взвод смог воспроизвести фигуры без ошибок, то лимит времени уменьшался на десять минут. И так довели до пяти секунд. Потом включали сирену, мигали огнями — задействовали отвлекающие элементы. В этих условиях мы должны снова запоминать и записывать. Снова время сокращалось…

Апофеозом этого всего удовольствия была ночная побудка, когда выла сирена, когда над ухом раздавались автоматные очереди, когда с потолка лилась ледяная вода. За пять секунд бойцы должны запомнить информацию, а потом воспроизвести её в точности.

Причем информацией были не только фигуры — иногда это были листы из учебников. Так что текстовые объемы тоже щелкались семечками. После блокировки мозговой активности гормонами Изаму, когда думалось в основном о сексе, чистый мозг ноппэрапона с радостью поглощал новые сведения и собирал в багаж новые материалы и знания.