– Не грусти раньше времени, Катюша. Не в первый раз, – тихо прошептал он, осторожно целуя ее в губы.

– Береги себя, – дрогнувшим голосом попросила девушка.

– К-хм, Катенька, думаю, нам пора, – откашлявшись, нейтральным тоном произнес полковник Вяземский.

– Да уймитесь уже, папенька, – фурией взвилась девчонка. – Уже весь город знает, что мы помолвлены. Так дайте спокойно жениха проводить.

– Но, Катя… – поперхнувшись, попытался возразить полковник.

– Папенька, – прошипела в ответ Катерина, – прогуляйтесь до конюшни. Там много чего интересного имеется, – посоветовала она.

Полковник возмущенно фыркнул, качнулся с носка на пятку и, вздохнув, поплелся в указанном направлении. Переспорить собственную дочь он не пытался уже давно. Сам такую вырастил. Катерина же, проводив его взглядом, прижалась к жениху и, чуть слышно всхлипнув, тихо попросила:

– Руслан, ты только вернись. Пожалуйста.

– Обязательно вернусь, Катюшка, – старательно закивал Шатун. – А не круто ты с отцом-то? – не удержавшись, осторожно поинтересовался он.

– Тебя провожу и пойду прощения просить, – озорно усмехнулась девчонка. – Просто я хорошо помню, как маменька за него ночами молилась. Как сутками перед иконами на коленях поклоны била. Просила, пусть хоть каким, раненым, контуженым, калекой, лишь бы живым вернулся. Так что теперь его очередь на такое смотреть.

– Ты только не вздумай по ночам молиться. Ночью спать надо. Запомни, душа моя. Кому быть повешенным, тот не утонет, – всполошился Руслан. – Как на роду написано, так тому и быть. Всё, милая. Пора мне, – закончил он, краем глаза заметив, что казаки уже сидят в седлах. Быстро чмокнув девушку еще раз, Руслан осторожно отодвинул ее от себя и, одним прыжком вскочив в седло, разобрал повод.

Катерина, подскочив к коню, вцепилась своей маленькой, но крепкой ручкой в стремя и зашагала к воротам рядом, то и дело заглядывая Руслану в лицо. Увидев эту картину, казаки переглянулись и дружно одобрительно закивали. Откуда Катерина успела узнать про этот древний обычай, так провожать казака в поход, Шатун так и не понял. Идти до ворот у стремени теперь решались только казачки. В воротах, свесившись с седла, Руслан в последний раз поцеловал невесту и толкнул коня каблуками. Бес, азартно всхрапнув, с ходу взял размашистой рысью. Уже у поворота Руслан оглянулся через плечо и с удивлением увидел все еще стоящую в воротах девушку. Катерина стояла, вытянувшись струной и закрыв ладошкой нижнюю часть лица. Словно сдерживала рвущийся наружу крик. Махнув ей рукой, Шатун переключился на своих подчиненных. Жестом подозвав к себе хорунжего, парень на ходу развернул карту и, ткнув пальцем в загогулину, изображавшую дорогу, поинтересовался:

– Более короткая дорога мимо Кисловодска в предгорья есть?

– Есть, но дроги там не пройдут, – скривился казак. – Тропа, а не дорога.

– Плохо, – мрачно вздохнул Шатун. – Если банда в долину вырвется, мы им не соперники. Сомнут. Нам их опередить надо, чтобы тропу перекрыть. В этом наш шанс на победу. Зажмем в какой узости, значит, победим.

– Коней жалко. Это ж всю дорогу придется рысью идти. Битюги могут не выдержать, – вздохнул хорунжий, оглядываясь на катящиеся следом дроги.

– Должны выдержать, – угрюмо отозвался Шатун. – Весу в дрогах не так много. Там больше размерами груз неудобный, а не весом.

– Тоже верно, – задумчиво кивнул хорунжий и, привстав в стременах, громко скомандовал: – Поспешай, казаки! Время дорого!

Возницы дружно подхлестнули коней, подчиняясь его команде. Роман, прихватив своих подчиненных, умчался вперед, разведать дорогу. В сложившейся ситуации это было не лишним. Противника видели на тропе, ведущей к перевалу. Но за то время, пока посыльный успел добраться до штаба и передать тревожное известие, пока отряд собирался и готовился к выходу, прошло больше суток. За это время бандиты уже могли пройти село Теберда и спуститься к выходу в долину. Впрочем, если банда решит задержаться для отдыха в селе и начнет его грабить, то это займет у них много времени. Село это считалось черкесским, и жители его отлично знали, с какой стороны из ружья пуля вылетает. Так что легкой прогулки там точно не получится.

Кисловодск они миновали уже вечером и не останавливаясь двинулись дальше. До темноты оставалось еще пара часов, и за это время Руслан планировал дойти до самых предгорий. На ночлег вставали уже в сумерках. Казаки первым делом занялись лошадьми. К огромной радости всех бойцов, першероны выдержали эту гонку без особых проблем. Отерев коней и поводив их вокруг лагеря, чтобы остыли, казаки свели весь табун к небольшому ручейку и, напоив, стреножили. Битюгам навесили торбы с овсом, а остальных коней оставили просто пастись. Руслан, обиходив своего Беса, насыпал в торбу немного овса и, дождавшись, когда тот с удовольствием его схрупает, отправил щипать свежую траву.

– Что там впереди? Успеем? – спросил он у вернувшегося следопыта, усаживаясь на седло у костра.

– Должны, княже, – подумав, осторожно кивнул казак. – Мы до самой тропы доскакали. Следов свежих нет. Выходит, спуститься они еще не успели. Известно хоть, с кем биться будем?

– В том-то и дело, что нет, – мрачно вздохнул Шатун. – Никто толком ничего не знает. Известно только, что банда большая. Все верхами и вооружены.

– Сомнения меня берут, княже, – подумав, тихо протянул пластун. – Весна в нонешнем году ранняя, и перевалы еще не должны были открыться. Снег там еще лежит. И как тогда те бандиты его перешли?

– Самому бы понимать, – хмыкнул Руслан в ответ. – Но другой дороги там нет. Выходит, с той стороны идут. А на той стороне у нас море.

– Это ты к чему? – не понял следопыт.

– А к тому, что это не просто банда. Думаю, это турки. На корабле пришли, лошадей выгрузили и через перевал пошли.

– Зачем это? – не понял казак.

– А не ждет их никто с этой стороны. Там по всему побережью городки да села рыбацкие, а земля грузинская. К примеру, в Сухуми выгрузились и на перевал пошли. Местных или в ножи взяли, или просто разогнали. Вот и некому стало весточку подать. В Гудауте тоже разгрузиться можно. Там народу еще меньше.

– Выходит, мы им тут перевалы закрыли, а они в обход пошли? – понимающе хмыкнул казак.

– Угу. Потому и торопимся. Нельзя этих башибузуков в долину пускать. Прорвутся, все кровью умоются, – вздохнул Руслан.

– Успеем, княже. Надо будет, с ходу в шашки ударим.

– И поляжем там все. Не забывай, что там их почти сотня. Возможно больше. Нет, брат. Тут с умом надо, – мотнул Шатун чубом. – Дождаться, когда они у выхода с тропы соберутся, и мортирами. А чтобы не вырвались, выход заминировать. Ну, а после мортир гранатами да винтовками. А в шашки, это уж в самом крайнем случае. Это, брат, не фронт. Это как с татями ночными драться. Хоть кистенем, хоть поленом бей, но к себе не подпусти, иначе нож в бок точно получишь, как ни крутись.

– Да уж, – помолчав, тяжело вздохнул следопыт.

– Чего вздыхаешь, Рома? – отреагировал Шатун на его вздох.

– Не знаю, как и сказать, княже, – вдруг смутился казак.

– А как есть, так и говори, – пожал Руслан плечами.

– Уходит время казачье, – выдал пластун неожиданную сентенцию. – Прежде казак славу и честь в бою шашкой добывал. А теперь что? Мортиры, мины, гранаты. А где бой честный? Где удаль казачья?

– С нами, брат, – твердо ответил Руслан, заметив, что к их разговору прислушиваются остальные два десятка. – Я ведь недаром сказал, что мы не на фронте. Это там можно и в лаву, и грудь в грудь с врагом сойтись. А здесь мы не просто с врагом режемся. Мы с татями, которые исподтишка нападают, деремся. Вот скажи мне, стал бы ты коней через перевал тащить, рискуя им ноги переломать, чтобы после на простые станицы напасть? И где тут честь? Думаешь, мне не хочется глотку вражескую в кулаке сжать? – Руслан демонстративно с хрустом сжал свой громадный кулак и, повертев им перед носом у казака, продолжил: – Очень хочется. Ажно руки зудят, врезать так, чтобы разом башку набок своротить. Уж я это умею. Но нельзя нам рисковать попусту, браты. Нельзя, – едва не по слогам закончил он.