– С этим у вас и вправду получилось, – смущенно усмехнулся штабс-капитан. – Вы ему челюсть сломали, шею повредили, да еще и с горлом что-то, толком говорить не может. Сипит только.

– Пусть бога благодарит, что вообще живым ушел, – презрительно усмехнулся Руслан.

– Да, но второму-то за что досталось? – попытался возмутиться офицер. – Ему ж тоже теперь челюсть лечить и зубов половины как не бывало.

– Сидел бы молча, был бы здоров, – отмахнулся Шатун.

– Господа, я буду вынужден составить доклад об этом случае, но признаюсь, я в серьезном затруднении, – неожиданно признался штабс-капитан. – Эта история случилась вечером, когда мои офицеры были не на службе, но при этом они входят в состав проверяющей комиссии, а значит, все одно были в городе по служебным делам. А главное, все случилось в общественном присутствии. Указав, что они были пьяны, я тем самым сломаю им карьеру. Про оскорбление знатной даме я даже не вспоминаю.

– Вы можете писать все, что вам вздумается. Депешу с описанием происшествия я отправил генералу Татищеву еще утром, – пожал Рязанов плечами. – Уж простите, но оскорбление офицера контрразведки это уже совсем не анекдот. И укрывать подобное я просто права не имею.

– Господа, вы не могли бы убрать револьверы? – вдруг проблеял молоденький подпоручик, ахнувший при виде вскочившего Руслана.

– И правда, Руслан Владимирович, уберите револьвер. Вам и без него тут недолго разобраться, – ехидно произнес майор, ловко убирая свое оружие в кобуру.

– Хотите сказать, что господин штабс-капитан способен и нас всех на больничные койки отправить? – обиженно уточнил ротмистр, до этого молчавший.

– Князь Ростовцев – пластун, командир команды пластунов. Десяток казаков под его командой уничтожил турецкую полусотню, не потеряв ни одного человека, – коротко рассказал граф, иронично усмехнувшись. – Кто-то из вас способен проделать такое?

Быстро переглянувшись, господа проверяющие понурились и принялись отводить взгляды.

– Осмелюсь напомнить, господа, что полный Георгиевский бант выслужить не так просто, как может показаться, – продолжал размазывать их по стенам Рязанов. – Для этого требуется недюжинная сила и храбрость. А уж для офицера еще и умение правильно командовать вверенными ему солдатами.

– А почему вы в черкеске, господин штабс-капитан? – неожиданно спросил все тот же подпоручик.

– Местная специфика, – ответил Шатун, намеренно подпустив незнакомое им словечко. – Мне по долгу службы часто приходится иметь дело с горцами, а они, видя офицера в близкой им одежде, становятся от этого более откровенны. Пришлось даже у начальства отдельное разрешение на это испрашивать.

– Нам об этом ничего не говорили, – задумчиво протянул все тот же подпоручик.

– А вам это и не нужно. Вы ведь в столице служите, а не на Кавказе, – хмыкнул Руслан в ответ.

– Не все в этой комиссии паркетные шаркуны, как вы изволите думать, – выпрямившись, гордо заявил штабс-капитан.

– Помилуйте, – усмехнулся Руслан. – Мне и дела нет до того, кто где служит. Просто подобные ухищрения в одежде нужны только здесь, и нигде больше. Вот и все.

– Странная ситуация, господа. Две титулованные особы, и вдруг служат в контрразведке, на Кавказе, – выступив вперед, вдруг высказался ротмистр. – К тому же фамилию князя Ростовцева мне уже приходилось слышать, и надо сказать, не в самом лучшем свете.

– Да, папаша мой, увы, благочестием не отличался. Прямо скажу, игрок был и мот. Ну, да теперь Бог ему судья. Но, как говорится, сын за отца не в ответе, – жестко усмехнулся в ответ Шатун. – Потому и оказался я на Кавказе, чтобы подальше от его интриг быть. И родине служу с тех пор, как в сознательный возраст вошел. Хотите еще что-то сказать? – навис он над ротмистром.

– Э-э, нет, – мотнул тот головой, вдруг сообразив, что рядом с этим гигантом ему очень неуютно.

– Ну, а меня сюда начальство направило, а приказы, как известно, не обсуждают, – добавил Рязанов, доставая из портсигара очередную папиросу. – У вас еще что-то, господа?

Понимая, что вступать в нынешнем положении в спор и что-то доказывать было бы глупо, офицеры развернулись и молча покинули кабинет. Дождавшись, когда за ними закроется дверь, Руслан повернулся к приятелю и, окинув его задумчивым взглядом, тихо попросил:

– Рассказывай, Миша.

– И что прикажешь тебе рассказать? – иронично усмехнулся граф.

– Всё. С чего ты вдруг вчера так переменил свое отношение к этой комиссии и даже не стал возражать, когда я принялся их по полу размазывать? А сегодня даже сам револьвер достал. Еще и депешу какую-то приплел.

– Все просто, друг мой, – победно усмехнулся майор. – Эта комиссия не более чем инициатива нескольких генералов, пожелавших подмять под себя все местные службы, мешающие им мошну набивать. Перевалы-то ты перекрыл, а они с той контрабанды свой гешефт имели. Вот и решили от нас с тобой избавиться. Но, как говорится, руки коротки. Татищев наш, едва только слух про комиссию эту прошел, вместе с Тархановым свои связи при дворе теребить принялись. А заодно и службу нашу подключили. Уж у этих двоих связи такие, что нам с тобой и не снилось. В итоге вся эта махинация и всплыла. А самое интересное, что по возвращении господ офицеров ожидает весьма неприятная встреча с людьми из нашей службы. Тех генералов уже арестовали. Не поняли, дураки, что во время войны подобный гешефт может делом о шпионаже обернуться.

– То есть мы теперь можем этих с кашей съесть, и никто не почешется? – уточнил Руслан, кивая на дверь.

– Ну, не все так радужно, но примерно подходит, – рассмеялся Рязанов.

– А раньше мог сказать? – сварливо поинтересовался Шатун.

– Сам депешу только перед уходом домой получил. А после уже не до нее было. Тем более что ты и так все правильно понял, – отмахнулся граф.

– Все равно поросенок. Я б тогда в ресторане еще крепче эту пьянь приложил, – беззлобно обругал его Руслан.

– Куда крепче-то? – возмутился Рязанов. – И так двоих из комиссии придется почитай полгода лечить. Ох, и силища же у тебя, Руслан. Ты когда того дурака над полом одной рукой вздернул, я глазам своим не поверил. Тебе только с медведем врукопашную выходить. Вот ей-богу.

– Начинай вместе с моими казаками тренироваться, таким же будешь, – отмахнулся Руслан.

– А, пожалуй, что и начну, – помолчав, задумчиво кивнул граф. – А то я в этом кабинете совсем закис. Уже забывать начал, когда шпагу в руки брал.

– Вот кстати. Давай уговоримся. Ты меня учишь на шпагах драться, а я тебя рукопашному бою, – тут же отреагировал Руслан.

– А зачем тебе шпага? – удивился граф.

– Ну, мало ли, вдруг кто-то вздумает меня на дуэль вызвать, а я этот вертел только на картинке видел, – смутился Шатун. – Шашкой, саблей уже орудовать научился. А вот шпагу даже в руки не брал.

– М-да. Умеешь ты озадачить, – растерянно проворчал граф, почесывая в затылке.

Тревожные вести пришли как всегда нежданно. Спустя два дня после того разговора с офицерами проверяющей комиссии из Кисловодска пришла весть, что со стороны перевала, находившегося за Тебердой, идет большая банда. Кто именно, было непонятно, но более сотни молодых, здоровых мужчин с оружием, никак на мирных туристов не похожи. Понимая, что иных сил у них нет и не будет, Рязанов поднял в ружье все доступные ресурсы, а Руслан приказал своим бойцам выгребать из загашников все, что может помочь в этой драке.

Пара минометов с боеприпасом. Противопехотные мины. Гранаты, патроны к винтовкам и револьверам. Все это вытаскивалось на улицу и тут же загружалось на дроги, в которые уже запрягали тяжеловозов. Громадные звери только негромко пофыркивали, грызя удила и гулко топая по земле огромными копытами. Руслан тихо радовался, что успел переделать эти большие телеги на свой лад. Теперь они имели железные оси и ступичные подшипники, что заметно облегчало ход и повышало грузоподъемность. Собранные благодаря казачьему кругу ветераны уже сменили бойцов Руслана на их обычных постах, взяв под защиту все жилые кварталы города и заметно усилив солдатские караулы на заставах. В общем, городок перешел на военное положение. Даже обывателей на улицах стало заметно меньше. Руслану подвели его жеребца, и парень, пожав приятелю руку, за подбородок поднял грустное личико невесты.