– Это он умеет, – одобрительно кивнул Митрич.

– Ну, вот видишь. Ни к тебе же мой табун гонять. А там еще два десятка казаков, – развел Шатун руками.

– Да можно было б и ко мне, – чуть пожал мастер плечами. – Уж твоих коней я б точно перековал и платы не взял.

– Ты, Митрич, это брось. Мы с тобой друзья, и в слуги ты ко мне не нанимался. Моя б воля, я бы тебя отсюда в свое имение перевез, к мастерским поближе. Так ведь ты не поедешь.

– Это верно, – смущенно кивнул мастер. – Тут я сам себе хозяин, а там… Ты, княже, хоть и добр, а все одно там твоя земля и твоя воля. Уж прости, коль обидел чем, сам того не желая, – насупившись, вздохнул кузнец.

– Нет тут обиды, – отмахнулся Руслан. – Прав ты, мастер. Но и не прав вместе с тем. Просто не привык ты к таким людям, как я, хоть и знаком со мной уже почти пять лет. Ну да бог с ним. Лучше про Ульяна расскажи. Что за человек, что умеет, чем живет, а главное, почему в станицу подался? Может, за ним что неправедное имеется?

– Нет, княже. Добрый он мастер. И человек хороший. Да не повезло ему. В наших местах он лет двадцать тому назад оказался. Говорят, прежде свою мастерскую златокузнечную имел и горя не знал. Да вышло так, что его в краже серебра обвинили. Мол, заказчик одно количество материала принес, а в полученном заказе его меньше стало. Его к мировому потянули. А тут еще мор в их местах случился. Ульян всю семью разом схоронил. В суде том ему виру такую назначили, что отдай он все, что имеет, все одно должен будет. Бросил он все, запряг коня в бричку, да сюда и подался. А тут… сам знаешь. Как с Дону, выдачи нет. Он в станице прижился. Стал коней подковывать да лечить их. Казаки и приняли его. А что? Мастер добрый, в Бога верует. А что власть его осудила, так тут любого казака возьми, с такой историей будет. Кто раньше, кто позже. В общем, года через три как приехал, сошелся Ульян с вдовой казачьей. Ее-то ребятишки и так казачатами пишутся, а тут она еще двух ребят родила. Сам-то Ульян казаком уже стать не мог, а вот сыны его запросто могут в реестр вписаться. Так и вышло.

– А чего он ко мне на службу попросился? – задумчиво поинтересовался Руслан.

– Ну, про то тебе его самого спросить надобно. Но слух прошел, что после того, как жену схоронил, затосковал он крепко. Да и сыны подросли. Он ведь их сызмальства к науке своей приучал да натаскивал. Мастера выросли добрые. Ничего не скажу. Но до самого Ульяна пока не доросли. Думаю, он с того и пошел к тебе, что тоскливо ему одному в старом дому. А тут и Кузьма, старый лошадник, рядом. Да и ты особо работой не нагрузишь. Ему три десятка коней перековать, только посмеяться.

– Да, Митрич, удивил, – протянул Шатун, уже прикидывая, как можно будет использовать умения златокузнеца. По сути, это тот же ювелир. – Слушай, это выходит, он и тонкое литье знает? – на всякий случай уточнил парень.

– По серебру да по золоту, само собой. А вот со сталью, да с железом свенским, тут все по-другому, – так же задумчиво отозвался мастер.

– Ладно. Подумаю я, как ваши умения к делу приспособить, – пообещал Шатун.

– Ты уж прости, княже. Но нас в одни оглобли запрягать, только дело портить, – усмехнулся в ответ кузнец.

– Вот как раз этого я делать и не собирался. Тут другое, – отмахнулся Руслан. – Вот ты, к примеру, стволы знатные куешь. Других таких по всему уезду, да чего там уезду, по всему краю не найти. А он по мелким деталям мастер. У него, как у златокузнеца, такие вещи точнее получаться должны. Сам понимаешь, украшения всякие после отливки напильником не обточишь.

– Тоже верно, – кивнул мастер, уважительно посмотрев на парня. – Я о таком и не подумал.

– Ладно, Митрич. Благодарствуй за работу. Поеду я, – свернул Руслан разговор, убирая в карман очередной кисет с деньгами.

К его удивлению, Митрич на их совместных придумках зарабатывал весьма серьезно. И это за минусом стоимости всех материалов. С другой стороны, булатные клинки и нарезные стволы и вправду никто больше в округе делать не умел.

Митрич проводил парня до ворот и, осторожно пожав протянутую ладонь, так и застыл на краю своего подворья, глядя парню вслед. Эта его реакция на отношение к нему удивляла парня, но ломать что-то и объяснять, что так и должно быть, парень уже не рвался.

Заехав на базар, Шатун направился не в торговые ряды, а в чайхану. Нужно было провести предварительный разговор с Арамом. Заказав, как обычно, кофе, Руслан попросил чайханщика присесть за стол и, глотнув напитка, спросил:

– Скажи, Арам-джан, ты долму делать умеешь?

– Вай, князь, ты меня обидеть хочешь?! – тут же возмутился армянин. – Чтобы я и долма делать не умел? Только скажи, когда придешь, такой долма сделаю, пальчики оближешь!

– Во вкусе ее я не сомневаюсь, – пряча усмешку, заверил его Руслан. – Я хотел спросить, чем ты мясо для нее рубишь?

– Как чем? Ножом.

– А если я скажу, что придумал машинку, которая еще лучше будет мясо рубить и при этом ни силы, ни времени много не надо, поверишь?

– Вай, князь, если ты мне такой машинка покажешь, я ее у тебя за любые деньги куплю. Тогда ведь не только долма, тогда и люля-кебаб, и кюфта-бозбаш готовить можно будет, – всплеснул чайханщик руками.

– Договорились, – быстро кивнул Руслан. – Как только машинка готова будет, я тебе ее сюда принесу и покажу, как ею пользоваться. Но с уговором. Ежели кто станет спрашивать, как ты так мелко сумел мясо порубить, станешь отвечать про машинку, а ежели захочет кто, то и показывать. Согласен?

– Хочешь, чтобы другие такой машинка покупали? – моментально сообразил чайханщик. – Хорошо, князь. Согласен. Буду рассказывать. Только ты скажи, сколько тот машинка для меня стоить будет. Мне же надо деньги приготовить.

– Сговоримся, Арам-джан, – отмахнулся Руслан. – Хорошему человеку не жалко.

– Благодарствуй, князь, – поднявшись, глубоко поклонился армянин.

– Да присядь ты, – скривился Шатун. – Мне не поклоны твои нужны. Я доброе отношение ценю, а не поклоны.

– Скажи, князь, что сделать? – тут же оживился чайханщик. – Что могу, все сделаю.

– Родичи твои переехали? – поинтересовался Шатун, вспомнив, что Арам просил его разрешить осесть в имении на земле для какого-то родственника.

– Слава богу, князь. И дом поставили, и землю вспахали. А главное, живут теперь спокойно, – в очередной раз склонил голову армянин.

«М-да, похоже, придется еще и толкового управляющего срочно искать, – подумал Руслан, кивая в ответ. – А то я им тут накомандую. Землю пахать, это не морды бить. Тут знать надо, когда и что делать».

Арама позвали на кухню, и Руслан, отпустив его, задумался. Казаки, с интересом слушавшие их беседу, заметив его задумчивость, быстро переглянулись, и сидевший ближе всех Роман негромко спросил:

– Чего опять на так, княже?

– Управляющий мне в имение нужен, браты, – поделился Шатун.

– Это зачем? – не понял следопыт.

– Затем, что сам я за всем этим хозяйством смотреть не могу. Я на службе быть должен. А где такого взять, чтобы и грамотен был, и честный, да еще и во всех этих делах разбирался, ума не приложу.

– Дай срок, княже, придумаем чего, – не очень уверенно вздохнул Роман.

– Да вы-то чего придумать можете? – удивился Шатун. – Вы казаки. И этим все сказано. А тут человек нужен, который готов будет в услужение пойти.

– Ну, денщика мы тебе нашли, – не остался следопыт в долгу. – Глядишь, и управляющего толкового найдем.

– Ну, дай-то бог, – вздохнул парень. – Мне, по чести сказать, с казаком каким куда как проще было бы.

– Покоен будь, княже. Есть кого спросить, – помолчав, решительно кивнул Роман.

Шатун допил кофе и, поднявшись, направился к двери, не забыв подсунуть под блюдце полтину мелочью. Арам, получив разрешение на обустройство своей семьи, за кофе с него больше брать отказывался. Казаки, тут же прикупив у торговок корзины, окружили парня и принялись уже привычно прицениваться к разным товарам.