– Вам нравится смотреть на убийство? – решившись, прямо спросил у нее Руслан.

– Нет, но сама дуэль приводит меня в некоторое возбуждение, – смутившись, тихо призналась девушка. – Есть в этом что-то волнующее, когда двое сильных, смелых мужчин выходят к барьеру и неподвижно ждут выстрела противника, зная, что выстрел этот может стать для них роковым.

– Понятно, – с облегчением кивнул Шатун, сообразив, что она имеет в виду.

«Как в анекдоте. Вы любите детей? Нет, я люблю сам процесс», – усмехнулся он про себя.

Наконец, переговоры были окончены, и Михаил, вернувшись к приятелю, быстро объяснил, что пистолеты предоставит сам городской голова, наблюдать за дуэлью будет все общество, а главным в самом процессе будет армейский полковник, полностью вставший на сторону Руслана. Секундантом со стороны австрийца согласился стать один из гражданских чиновников. Фамилия его Руслану ничего не сказала, но судя по сверкнувшему взгляду майора, человеку теперь крепко не поздоровится.

– Стреляться будете с десяти шагов. Выстрел можно произвести по команде арбитра, одновременно, – закончил Михаил.

– Ну и хорошо. Пошли на улицу. Пора место готовить, – хищно усмехнулся Руслан.

Дежурная группа казаков, ожидавших офицеров у здания, увидев своих подопечных, тут же принялась подтягивать подпруги, но Руслан, пронзительно свистнув, жестом подозвал их к себе.

– Значит так, браты. Вот тут, от сих и в ту сторону, отсчитать десять шагов и места пометить. Дуэль будет, – коротко пояснил он, указывая рукой, откуда и куда считать.

– Опять ты, княже, себе беды ищешь, – скривился Роман, который с самого момента возвращения ежедневно бывал рядом с парнем, пытаясь научиться правильно вести опрос возможных свидетелей.

– Она, друже, сама за нами бегает, да вечно за плечом стоит, – усмехнулся Шатун в ответ.

Казаки, выполняя его указание, аккуратно воткнули между камней мостовой шашку и, отсчитав десять шагов, точно так же установили второй клинок. Убедившись, что за спинами стреляющих никого не будет, и пули не смогут нанести хоть какой-то ущерб городскому имуществу, Руслан одобрительно кивнул и нетерпеливо оглянулся на вход в здание управы. Словно в ответ на его взгляд, из здания повалил народ. Первым вышел городской голова, в сопровождении супруги и слуги, в руках которого был ящик с дуэльными пистолетами. Толпа остановилась на крыльце, а голова со слугой спустились к самой линии огня. Секунданты внимательно осмотрели оружие, и майор, как более опытный в подобных делах, ловко зарядил оба ствола. После чего, вскинув их над головой, выстрелил двумя руками одновременно.

– Пистолеты в рабочем состоянии и одинаковы в своих свойствах, – громко объявил Рязанов. – Кто-то желает убедиться в моих словах?

– Полноте, граф. В вашей честности никто и не думал сомневаться, – отмахнулся полковник, назначенный арбитром.

– Благодарю, ваше высокопревосходительство, – ответил Михаил вежливостью на вежливость и принялся снова заряжать оружие. Закончив, он уложил оба пистолета в ящик и, отступив, жестом предложил обоим поединщикам выбирать оружие.

Недолго думая, Руслан подхватил ближайший ствол и, в три шага оказавшись у барьера, занял позицию, положив ствол пистолета на плечо, чтобы пуля не выкатилась. Австриец, сообразив, что переиграть уже ничего не получится, взял второй пистолет и, отойдя к торчащей из мостовой шашке, мрачно проворчал:

– Зря вы все это затеяли, господин штабс-капитан. Эта дуэль будет стоить вам дорого. Весьма.

– Вы смеете мне угрожать? – иронично уточнил Шатун.

– Это предупреждение, а не угроза, – опомнившись, быстро выкрутился лазутчик.

– Господа, прошу вас приготовиться, – громко произнес полковник, поднимая руку с зажатым в пальцах платком. Именно по его отмашке они и должны были стрелять.

Поединщики вскинули оружие и, плавно опуская его, начали наводить стволы на противника. Полковник не спеша оглядел обоих и уже открыл рот, чтобы подать команду, когда воцарившуюся тишину разорвал выстрел из карабина. Звук выстрела своего оружия Руслан узнал бы из сотен других. Раздавшийся следом за выстрелом стон и звук падения тела ясно сказали ему, что стрелявший казак не промахнулся.

– Прости, что помешал, княже. Но этот аспид тебе в спину целиться начал, – со злой усмешкой произнес Роман, волоком вытаскивая из кустов одного из подчиненных баронета.

– Подлость еще никого до добра не доводила, – фыркнул Шатун и тут же жестко добавил: – К барьеру, сударь. Мы еще не закончили. А вашему человеку помощь уже не требуется. Мои люди промахиваться не умеют.

Дернувшийся было к своему подчиненному баронет зло оскалился, но вернулся к торчавшей из мостовой шашке. Полковник в очередной раз убедился, что они готовы, и, резко опуская руку, скомандовал:

– Начинайте!

Два выстрела прозвучали одновременно. Промежуток между противниками заволокло пороховым дымом, но Руслан успел ясно различить звук удара от попадания пули.

– Ну и везучий же ты, черт, – ворчал Рязанов, разглядывая оторванный пулей погон.

Та же пуля слегка оцарапала кожу на левом плече Шатуна. Его противник, не сумев воспользоваться выпавшим ему шансом, от огорчения раскинул мозгами. В буквальном смысле. Пуля Руслана вошла ему в левый глаз и, вынеся затылочную кость, расплескала содержимое черепной коробки по мостовой. Австриец умер раньше, чем успел это понять. Срочно вызванный доктор ловко перебинтовал парню царапину и, посоветовав некоторое время не мочить повязку, уехал. Забрав у приятеля погон, Шатун попытался приладить его обратно на черкеску, но сообразив, что без нитки с иголкой ничего не получится, мрачно вздохнул. Крутившаяся рядом Катерина, моментально уловив, в чем проблема, выхватила у него из рук черкеску и погон и куда-то умчалась.

– Похоже, девица знает, что делать, – задумчиво протянул Рязанов, глядя ей вслед.

– Дочь офицера и не знает, как погон пришить? Не смеши меня, Миша, – усмехнулся Руслан в ответ.

– Ну, дочки, они тоже разные бывают, – вздохнул Рязанов. – Да уж, наворотил ты дел, – неожиданно сменил он тему.

– Я? – делано изумился Шатун. – Я только наказал зарвавшегося нувориша. И у него был выбор. Принести извинения всему обществу и покинуть его навсегда или драться. Он выбрал второе. И тому есть огромное количество свидетелей.

– Только это меня с твоей выходкой и примиряет, – усмехнулся майор. – Но сам понимаешь. Устраивать дуэль во время войны – моветон. И тебе этого могут не простить.

– Плевать. Пусть не прощают, – отмахнулся Шатун. – В конце концов, сослать меня куда еще они просто не смогут.

– Зато могут не позволить проводить твое награждение, – напомнил граф.

– И так орденов, как у дурака махорки. Пусть лучше деньгами награждают, – ехидно отозвался парень.

– Только не вздумай это кому-то еще сказать, – жестко осадил его майор. – Один раз пронесло, а больше о том и не поминай. Кому надо, и так все знает.

– Ты словно чего-то боишься, Миша, – удивленно проворчал Руслан. – Что случилось?

– Голова, благодаря тебе, оказался в сложном положении. С одной стороны, его разъяренная супруга, а с другой, рекомендательные письма, которые ему предъявила эта компания. В общем, пока он был в таком душевном раздрае, я успел взглянуть на те письма, и должен сказать, что подписи на них стоят весьма серьезные. А это дело, как ты сам понимаешь, может закончиться весьма для нас скверно.

– А ты взгляни на ситуацию с другой стороны, – подумав, предложил Шатун. – Ни я, ни, тем более, ты, ничего подобного не планировали и даже не думали о подобном. И кто им виноват, что эти репортеры, напившись до свинского состояния, посмели оскорблять женщин, стоящих выше них по положению? Не забывай, что немецкий, кроме меня, знают еще многие в зале. А значит, промолчи я сейчас, и завтра все станут говорить, что русский офицер просто струсил. Еще раз повторю. У него был выбор. Про попытку выстрелить в спину я даже не вспоминаю. Подлость в высшей степени.