– Ту т оно верно, – буркнул казак, остывая.

– Ладно, браты. Ступайте по рядам, да прикупите, кому чего надо. Мишка, с ними сходи, купи домой чего вкусного, что самому глянется. А я тут передохну пока, – закруглил Руслан разговор и неспешным шагом направился к заставе.

Усталость навалилась разом, словно мешком накрыла. Только теперь Руслан понял, что все это время нервы просто звенели от напряжения. А теперь, когда все закончилось, пошел откат. Такое у него бывало только после серьезных боев, когда все висело буквально на волоске. Но здесь все было еще тяжелее. Он и сам отлично понимал, что ему дико, невероятно повезло. Повезло в том, что противник больше привык к конному, а не пешему бою. Что не выдержала удара его сабля, что сам Руслан не забывал, где оказался, и уделял рубке серьезное внимание.

Присев на лавку у караулки, Шатун откинулся на стену и, прикрыв глаза, попытался впасть в какое-то подобие транса, чтобы хоть немного успокоить разгулявшиеся нервы. Но побыть одному ему не удалось. Скрип песка под сапогами заставил парня открыть глаза и вопросительно посмотреть на подошедшего прапорщика.

– Ваше благородие, позвольте выразить вам свое восхищение, – сверкая возбужденными глазами, торопливо заговорил тот. – Признаться, это был великолепный бой. Я и представить не мог, что кто-то может двигаться с такой скоростью.

– Пустое, прапорщик, – заставил себя усмехнуться Руслан. – Уделяйте рубке по два часа каждый день и будете владеть шашкой не хуже уже через пару лет. Главное, не лениться и толкового учителя найти.

– Осмелюсь спросить, а кто вас учил? – оживился прапорщик.

– Казаки, – пожал Руслан плечами. – Если кто в этих местах и может научить правильно шашкой владеть, так это они. А сейчас, прошу меня простить, мне немного отдохнуть надо, – свернул он беседу.

– Конечно, конечно, – суетливо закивал прапорщик и, козырнув, поспешно отошел в сторонку.

– Ваше благородие, квасу с устатку не желаете? Холодный, – осторожно предложил седоусый унтер, выглянув из-за угла. – Не сказать, что из погреба, но все одно холодный.

– Благодарствую, унтер, – чуть оживился Руслан, которому и вправду очень захотелось пить.

Приняв у пожилого солдата кувшин, Шатун осторожно глотнул прохладного напитка и, убедившись, что квас и вправду хороший, жадно проглотил почти половину того, что было в таре.

– Спаси Христос, унтер, – выдохнул Шатун, возвращая тару. – Добрый квас.

– Хозяйка моя, храни ее господь, мастерица, – похвастался унтер, гордо расправляя пышные усы. – Сама его варит.

– Варит? – не понял Руслан, помня, что процесс приготовления этого напитка несколько иной.

– Ну, это… как его, готовит, – смутился солдат.

– А, понятно, – кивнул Шатун. – Вот, прими, – протянул он унтеру полтину и, чтобы не смущать человека, предложившего напиток от чистого сердца, добавил: – Хозяйку свою порадуй чем.

– Премного благодарен, ваше превосходительство, – польщенно улыбнулся унтер, аккуратно прибирая монету в кисет. – Ежели изволите, так я могу и домой вам кувшинчик принесть. Ну, чтобы всегда было, чем жажду утолить.

– На мою ватагу кувшинчика маловато будет, – усмехнулся Руслан. – А квас и вправду добрый. Вот что. Чуть позже пришлю я к хозяйке твоей девчонку одну. Пусть научит ее такой квас варить. Я в долгу не останусь, – предложил Руслан, вспомнив про предстоящую свадьбу своего денщика.

– Ее спросить надобно, – заметно растерялся унтер.

– Расскажи, где живешь. Вечером мальчишку пришлю, ему ответ передашь, – тут же нашелся Шатун, вспомнив про Васятку.

Мальчишка жил в доме своей жизнью, словно губка, впитывая все, что давал ему для учебы Руслан. Он уже отлично читал, ловко, а главное, аккуратно писал и прекрасно знал таблицу умножения. В общем, учился Васятка с удовольствием. В приходской школе его считали лучшим. Не менее старательно он занимался и физической подготовкой. Помня обещание Руслана подарить ему револьвер, Васятка каждый день доводил себя до изнеможения, удерживая на вытянутых руках кирпичи, чтобы увеличить силу рук.

– Здорово, Семеныч. Ты чего тут? – раздался голос хорунжего, и унтер, обернувшись, расплылся в улыбке:

– Да вот, его благородию квас мой глянулся, вот и решаем, как Настю мою уговорить, чтобы девку какую научила с его подворья.

– Да, квас у Настасьи твоей отменный, – кивнул казак, выразительно покосившись на кувшин. – Княже, ты никак Веру решил в ученье к ней определить?

– А что не так? – поинтересовался Руслан, опираясь плечом на стену караулки. – После свадьбы все одно ее сюда привезем. Вот пусть и поучится. Заодно и мужа будет добрым квасом баловать. И нам, грешным, глядишь, от щедрот отвалится, – добавил он, тихо посмеиваясь.

– Ой, уморил, – расхохотавшись, простонал хорунжий сквозь смех. – Да им обоим на тебя словно на икону молиться впору.

– Пустое, – отмахнулся Шатун. – Что там с покупками? – сменил он тему.

– Так все уже. Мишка твой так нагрузился, что едва мешки допер. Сейчас погрузят все и Беса твоего подведут. Сиди покуда. Небось, ноги после такой рубки еще дрожат.

– Есть немного, – удивленно признался Руслан. – Как узнал?

– Так то дело нехитрое. Ты ж волчком вертелся, вот тело и дает знать, что отдохнуть надо. Ништо. Вот сейчас домой приедем, баньку тебе затопим да попарим от души. После такого боя оно в самый раз будет. Семеныч, Настасья твоя как, продаст квасу? – повернулся он к унтеру.

– Тебе продаст, – чуть подумав, решительно кивнул солдат. – Скажешь, что у меня спрашивал, продаст.

– От и добре, – усмехнулся хорунжий, хлопнув в ладоши.

– И за пивом пошли кого, – подумав, добавил Руслан. – После бани самое оно будет. И рыбки вяленой пусть прихватят.

– Сделаем, княже. Все будет, – решительно кивнул казак, заглядывая за угол.

Словно в ответ на его взгляд, Мишка подвел в поводу Беса и, развернув его так, чтобы парню осталось только сесть в седло, придержал стремя. Вздохнув, Руслан взгромоздился на коня и, разобрав повод, кивнул денщику:

– Благодарствую, Миша. Хорунжий, веди казаков домой. И вправду передохнуть надо.

Дружно кивнув, казаки метнулись к своим коням, и спустя минуту кавалькада шагом направилась в сторону дома.

– Ты что творишь?! – кулак майора с грохотом обрушился на столешницу. – Да ты хоть понимаешь, что было бы, проиграй ты этот бой?!

Вскочив, Рязанов зло смял только что прикуренную папиросу в пепельнице и, тут же выхватив из коробки другую, сжал ее зубами.

– Ну не проиграл же, – спокойно пожал Руслан плечами, с интересом наблюдая за приятелем.

В таком бешенстве Шатуну видеть графа еще не приходилось. Едва он переступил порог кабинета майора, как тот издал рев атакующего бизона и принялся орать так, что стекла дребезжали. Усевшись в кресло, Руслан стоически выдержал эту акустическую атаку и, дав майору выплеснуть эмоции, приготовился к конструктивному разговору. И вот теперь, немного угомонившись, граф совершил очередной забег по кабинету и, вернувшись к столу, мрачно переспросил:

– Не проиграл? А кого в бане штопали? Меня? А если б он тебя зарезал?

– Миша, поверь, если б я отказался или попытался выставить вместо себя кого-то другого, было бы еще хуже, – ответил Шатун, твердо глядя ему в глаза.

– С чего ты взял? – удивленно замер майор.

– А самому подумать? – не удержавшись, поддел Руслан приятеля.

– Руслан, я тебе сейчас и вправду в рыло дам, – зловеще пообещал граф, с хрустом сжимая кулаки.

– А еще дворянин, – продолжая дурачиться, обиженно протянул парень. – Ладно. Я так понимаю, думалку тебе от злости совсем отключило, значит, придется все на пальцах раскладывать, – деловым тоном продолжил Шатун, по бешеному взгляду Рязанова сообразив, что тут и вправду находится на грани срыва. – Готов слушать?

– Говори уже, – угрюмо буркнул майор, закуривая.

– Непримиримые приехали на базар без особого сопровождения. То есть даже не взяли пару десятков своих головорезов. Четверо стариков, один бывший паломник и только один, повторяю, Миша, один воин. И даже несмотря на это, на том торгу они вели себя очень вежливо. Никому даже пальца на ноге не оттоптали. И приехали они только ради одного. Бросить вызов лично мне.