Полагаю, мальчик путает последовательность, чувства появились не с первого взгляда, а в процессе исцеления, но это и не важно, как не важно и то, что чувства наведённые. Если отвлечённо я считаю приворот насилием над личностью, то в случае лорда Краба приворот будет отличным поводком.

– Кажется, герцог и леди Альвитена были представлены друг другу ранее, – замечаю я, отчасти чтобы объяснить зверское выражение лица герцога, отчасти, чтобы заполнить паузу. – Леди Альвитена, искренне поздравляю вас с помолвкой и желаю долгого счастливого супружества.

– Я слышала, вас тоже можно поздравить, леди Бернара?

– Сегодня я тоже стала невестой, – соглашаюсь я.

– Поздравляю вас, леди Бернара.

– Благодарю. Леди Альвитена, дата свадьбы уже определена? – я обвожу взглядом младшего и старшего ат Югнисов, чтобы показать, что я общаюсь со всеми, а не только с Теной.

– Окончательно – нет, – отвечает граф. – Мы планируем званый ужин в честь помолвки. Мы будем рады видеть вас, герцог, леди. Мы обязательно пришлём приглашение.

– Что же, прекрасно, что ситуация разрешилась ко всеобщему удовольствию. Мы не будем больше отвлекать от приятных хлопот. Да, отец?

Герцог сверлит Тену убийственным взглядом, она смущённо прячется за плечо Тарушаля. Я прикидываю, насколько неприлично будет удрать, если герцог всё же заявит свои притязания на Тену, но он лишь отрывисто кивает:

– Безусловно. Мы рады, что ситуация разрешилась. Всего доброго!

Попрощался будто проклятие плюнул.

Мы покидаем особняк. У выхода Розик незаметно запрыгивает мне в ладонь, и я пересаживаю его на платье.

– Вас забавляет случившееся, леди?!

Герцог, увы, всё-таки срывается, повышает на меня голос, едва карета покидает территорию особняка.

Хм?

Орать на меня плохая идея, можно ведь вместо носа свиным пятачком обзавестись. Магия откликается, но я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Обвинения в нападении на герцога мне не нужны. Тарушаль ничего не мог доказать, но с герцогом фокус не пройдём.

– Да, – честно отвечаю я.

Герцог, уже готовый разразиться гневной тирадой, сбивается, давится воздухом и смотрит на меня, будто ушам не верит. Прежняя Бернара ни за что бы не осмелилась отвечать ему с таким вызовом.

– Вы! Вы много о себе возомнили, леди.

Может быть, не знаю. Не будь за моей спиной Гедана, я бы не была такой смелой.

Карета выворачивает на проспект, и вдруг резко останавливается. Мне везёт – я сижу против хода движения, и меня просто вдавливает в мягкую спинку, а герцог едва удерживается за подлокотник. Ещё чуть-чуть и боднул бы стенку.

Я отодвигаю штору на окне:

– В чём дело?

Сомневаюсь, что кучер может нас слышать, однако в передней стенке открывается загородка и в прямоугольном проёме появляется лицо кучера:

– Герцог, прошу прощение. Нам заблокировали проезд.

– Кто посмел?

Такое впечатление, что герцог даже обрадовался шансу наброситься хоть на кого-то.

Дверца кареты распахивается. Герцог привстаёт и тут же садится обратно на сиденье. Напротив кареты, на тротуаре, лучась насмешкой, стоит Гедан.

– Простите, герцог, мой кучер оказался несколько неаккуратен. Его просчёт, что вы не остановились вовремя.

Гед, ты шикарен. Извиниться, но при этом заявить, что на самом деле виноват герцог…

– Князь.

– Я заметил, что вы разобрались с неотложными делами, герцог. Удачно, что я столкнулся с вами сейчас. Леди Бернара, позвольте пригласить вас на обед в «Санрое».

Герцог стискивает кулак и отвечает вместо меня:

– Князь, неужели вы решили оскорбить свою будущую супругу?!

– Герцог, вы говорите что-то странное, – усмехается Гед.

– Хотя леди Бернара ваша невеста, она всё ещё незамужняя дочь дома ат Шуа. Вынуждать леди остаться с вами наедине, пусть и на публике… Какой грязный способ разрушить репутацию леди и расторгнуть помолвку!

– Герцог, оскорбительны только ваши подозрения. Но как будущего родственника, я вас прощу. Вдова барона Либрока недавно вернулась в столицу и согласилась стать хранительницей чести моей невесты.

– Князь, вы умеете быть убедительным, – улыбаюсь я и выхожу из кареты.

Общества герцога мне на пару лет вперёд хватило.

Гедан делает шаг навстречу и с поклоном подаёт мне руку, помогает выйти. Едва я оказываюсь на мостовой, лакей крайне невежливо захлопывает дверцу, можно сказать, перед носом у герцога. Я тихонько фыркаю. Гедан прищуривается, но никак не комментирует и ведёт меня в свой экипаж, хотя ресторан оказывается в двух минутах езды, можно было бы спокойно пройти.

В экипаже Гедан знакомит меня с вдовой барона Либрока. Представительная блондинка, крупная, но не грузная, держится величественно и одновременно уважительно, ведь и Гедан, и я выше её в социальной иерархии. Мне она нравится с первого взгляда, интуиция подсказывает, что мы обязательно поладим, да и мнению Гедана я доверяю, раз он вдову рекомендует, значит, она, как минимум, не пустышка.

Обмен светскими любезностями прерывает лакей из «Санрое». Гедан выходит из экипажа первым. Я мешкаю. Пусть по статусу я выше, но дама старше. Улыбнувшись, она принимает мою уступку, а Гедан помогает ей выйти.

Втроём мы входим в ресторан. Огромный зал полупуст, лишь два-три столика заняты. На второй этаж убегает широкая лестница.

К нам спешит распорядитель.

– Добрый день, любезнейший, – Гедан заговаривает первым. – Отдельный кабинет. «Санорое-тан» свободен?

Распорядитель, не успевший нас поприветствовать, легко улавливает, что Гедан торопится, и приглашающе указывает наверх:

– Добрый день, ваша светлость, леди. К сожалению, кабинет «Санрое-тан» занят, но уверяю, «Санрое-лив» вас не разочарует.

– Что же, любопытно взглянуть.

Ресторан, пожалуй, ничем не отличается от пафосных ресторанов из моей прошлой жизни. Сравнила, ага. В прошлой жизни пафосные рестораны я видела только в кино.

Распорядитель провожает нас на второй этаж. По обе стороны широкого, похожего на картинную галерею, а не на коридор, прохода закрытые двери. Распорядитель открывает для нас третью слева комнату:

– Приятного отдыха, ваша светлость, леди.

Кабинет по сути небольшая столовая. В центре овальный обеденный стол на двенадцать персон. У стены кожаный диван и низкий столик, по типу журнального. Что меня больше всего удивляет, окон нет.

Гедан, убедившись, что распорядитель ушёл, и нам никто не помешает, проходит вперёд, как-то по-особому нажимает на дальнюю стену, и она вдруг поддаётся, отходит вбок, и за ней открывается потайное помещение.

– Бера, нам нужно поговорить с глазу на глаз.

Вдова барона невозмутимо берёт обтянутую коричневой кожей книжечку меню, садится на диван. Вопиющее нарушение приличий её ни капли не трогает, а перечень блюд занимает её гораздо больше, чем возвращающаяся на место стена.

Я подхожу к Гедану, утыкаюсь носом ему в грудь, и Гед обнимает, целует за ухом:

– Устала?

– Нет, – улыбаюсь я. – Соскучилась. О чём ты хотел поговорить?

– Приглашение действует, ты должна будешь вернуться во дворец.

– У-у-у…

– Угу. Бера, потерпи, я разберусь со всеми проблемами даже раньше, чем ты думаешь. Король пригласит тебя на личную аудиенцию и потребует принести ему клятву верности.

– Ты… намекаешь, что я должна согласиться?

Гед невесело хмыкает:

– А ты можешь отказаться? Ты можешь отвергнуть высшее доверие своего сюзерена?

Нет, очевидно, что нет. Отказаться приносить клятву верности, наверное, равнозначно признанию в неверности.

– Гед, тебе не кажется, что тут зарылось чудовищное противоречие?

– М?

– Требование клятвы и высшее доверие – вещи взаимоисключающие друг друга, нет?

– Хм, ты права, забавное противоречие получается. Странно… ты не знаешь про коронную клятву?

– Поясни.

– Флиппийская корона – это не только символ власти, но и артефакт, точнее, это множество артефаков, собранные в единое целое. Рассказывать можно бесконечно долго. Нас интересуют пять рубинов на затылочной части ободка. Слова клятвы сами по себе ничего не значат, они становятся мостиком, через которое формируется магическая привязка. Магический ошейник, если хочешь. Рубинов пять, соответственно, одновременно к короне может быть привязано не больше пяти разумных. Обычно коронную клятву принимают у доверенных лиц, которым собираются дать особое поручение, в том числе и заставить молчать.