Что, кого и куда ты везёшь в своей машине – было совершенно неважно. Всё равно, в случае какого-либо происшествия отследить через «Счетовод» все передвижения в этом районе за нужный промежуток времени не составляло никакого труда, поэтому наказание было неизбежным. Полиция не была на виду, и почти везде, кроме особо охраняемых зон и больших городов, создавалось обманчивое ощущение безнаказанности…

* * *

Неожиданно из переулка между домов выскочило нечто, чуть не сбив меня с ног, и вприпрыжку поскакало по тротуару. Это нечто было одето в белые кроссовки, пышные малиновые штаны, а верхняя половина тела представляла собой бордовую, невообразимых размеров плюшевую вишню с торчащим из макушки зелёным хвостиком. На поверхности вишни были нарисованы распахнутые белые глаза и дебильно-радостная улыбка. Слегка съехав набок, костюм смешно дрыгался, а ряженый пробежал по тротуару несколько шагов и ринулся на проезжую часть – прямо под колёса проезжающего мимо автомобиля.

Пронзительно завизжали тормоза, машину развернуло, а человек в костюме вишни обогнул автомобиль и с невероятной прытью скрылся между домов. Оттуда, из двора тут же раздалось радостное многоголосое гиканье. Машина тем временем тронулась с места и, крадучись, поползла дальше по улице.

Придя в себя после увиденного, я решила выяснить, что это было. Я сделала несколько шагов в глубь переулка, в сторону шума и гама, и увидела в центре лужайки полтора десятка юношей и девушек, которые возбуждённо гомонили, обступая «человека-вишню», стягивавшего с головы свой нелепый наряд.

… — Амадо, ты проспорил!

— Ничего подобного, там не меньше двух метров было!

— Метра три, а то и четыре, я всё видел!

— Купи себе очки лучше! Чёрт, ну и жарко в этой штуковине…

Компания не обращала на меня никакого внимания, а дурацкий костюм вишни тем временем перекочевал к высокому подростку, который впопыхах уже напяливал мешковатые штаны и приговаривал:

— Сейчас я покажу вам класс. Амадо, смотри и учись!

Пара девчонок подпрыгивали на месте и скандировали:

— Санчо, вперёд! Санчо, вперёд!

Наконец, Санчо влез в плюшевую вишню.

— Ищите меня на «Ю-Токе»! — победно воскликнул он и, цепляясь за зелёную живую изгородь, засеменил в сторону выхода из переулка.

Гомонящая компания направилась следом за ним, а я подошла к одному из ребят и спросила:

— Что у вас тут происходит?

Он обернулся, секунду разглядывал меня и ответил:

— Ну даешь… Это рибблинг на деньги. Это же фишка сезона! Странно, что ты не знаешь.

— А что такое рибблинг?

— Соревнование такое. Типа, кто перебежит дорогу перед машиной, и при этом как можно ближе к ней, тот и победил.

— В дурацком костюме вишни?

— Ну, а почему нет? Если что, он смягчит удар…

— Как по мне, вы занимаетесь ерундой, — заметила я.

— А, так ты не европейка… Куда вам, ханжам заезжим… Чем хотим – тем и занимаемся, ясно? — Юноша презрительно фыркнул и последовал за остальными.

Со стороны улицы раздался протяжный звуковой сигнал, хлопок, будто со второго этажа уронили пуховую подушку, и восторженные вопли подростков. Я пошла на звук. Кто-то хрипло заорал:

— Я вам покажу, сволочи, как под машину прыгать! А ну идите сюда, поганцы!

Навстречу мне суматошной толпой уже нёсся табун давешних подростков. Я едва успела посторониться, а они гурьбой промчались мимо и бросились врассыпную кто куда. Поперёк улицы стояла старенькая легковушка, а на проезжей части лежала и стонала «вишня», катаясь по асфальту и торчащими из-под горловины руками хватаясь за колено. Рядом топтался крупный смуглый мужчина и пытался дозвониться до кого-то по нейрофону.

— Полиция?! Здесь опять эти… идиоты малолетние! Да, снова авария, Сент-Бальдири, дом… Сейчас, минутку… — Хлопнув дверью машины, он пошарил глазами по окружающим постройкам. — Тридцать девять. Да… Не знаю, вроде ничего серьёзного, держится за ногу…

— Нога… Кажется, нога сломана, — сдавленно причитал Санчо-вишня, отложив в сторону гигантскую плюшевую ягоду, пока незадачливый водитель, словно лев в клетке, описывал круги вокруг машины.

Отсюда было хорошо видно проезжую часть. Затаившись в тени между домов, я решила подождать и посмотреть, чем всё это закончится. Буквально через пару минут сверху прямо на дорогу опустился тёмно-зелёный глайдер военной полиции – быстро же они среагировали. Пара человек в форме болотного цвета лениво вышли из планера и направились к месту происшествия.

— Санчо Рубио, опять ты за старое взялся? — разочарованно протянул один из офицеров.

— Да мы просто играем, — покряхтывая, ответил Санчо. — Это же лучше, чем в виртуале дни просиживать или задвигаться синтетикой…

— Родителей твоих это расстроит не меньше. Что ты маме скажешь, когда вернёшься домой?

— А что она мне сделает? Я свои права знаю!

Вмешался разгневанный водитель, срываясь на крик:

— Какие права?! Вас, сосунков, надо палками по задницам лупить! По-хорошему не доходит!

— Сеньор, успокойтесь, пожалуйста, — примиряюще сказал полицейский. — Не нужно нервничать.

— Да я…

— Сеньор, мы вправе применить статью четырнадцать закона «О защите прав детей». Прошу вас успокоиться, мы всё уладим… Санчо, подумай о своём будущем. Через два с половиной года тебе будет двадцать один, и к тебе будут применяться все нормы права, как к совершеннолетнему. Тебе пора браться за ум.

— Два с половиной года, — надменно фыркнул Санчо. — Да за это время что угодно может случиться, а жизнь – вот она! Я хочу жить в своё удовольствие, и никто мне в этом не помешает! А если вдруг что – я знаю, кому позвонить. И вас всех, сеньоры, будет ждать встреча с ювенальной полицией. Вот так!

Я почти физически ощущала жар, исходящий от красного закипающего водителя. Он зарычал:

— Да это просто неслыханно! Да в моё время дети уважали старших! Да он…

— Сеньор, пожалуйста, успокойтесь и сядьте в свой автомобиль! Вальдес, вызови медфургон для молодого человека…

Следующие несколько минут Санчо сидел на бордюре и охал, схватившись за колено, а полицейские составляли протокол. Водителю была обещана полная выплата по страховке. Компания дождалась прилёта аэромобиля скорой помощи, в который погрузили «вишню» и увезли в неизвестном направлении. Вскоре полицейский глайдер улетел, водитель сел в машину и скрылся за поворотом, а я осталась, озадаченно почёсывая затылок…

* * *

В ярко-голубом небе воцарилось Солнце. Становилось жарко, так что я сняла куртку и перекинула её через плечо. Коттеджная застройка постепенно сменилась малоэтажными домиками покрупнее, я вышла на живописный, довольно оживлённый, но очень грязный проспект. Тут и там валялось битое стекло, глянцевые упаковки и пустые пластиковые бутылки. Вдоль дороги на тротуаре стояли зазывные вывески, туда-сюда расслабленно ходили легко одетые люди и рассматривали прилавки многочисленных магазинчиков, скрытых в тени навесов.

Из проезжающих мимо блестящих машин гремела музыка; с противоположной стороны дороги, из парка, доносился дружный подростковый хохот; кто-то пьяным басом орал из открытого окна; звенело бьющееся стекло. Навстречу мне прошла шумная компания откровенно одетых существ неопределённого пола – размалёванных, бессмысленно ярких, словно какие-то попугаи, с матерными надписями на футболках и топиках, – которые громко, на всю улицу обсуждали пикантные подробности вчерашней вечеринки. Мимо на грависамокатах пронеслись трое гогочущих подростков – они ехали задом наперёд и явно претендовали на премию Дарвина…

В воздухе царила атмосфера беззаботности и какой-то вялой курортной суеты. Я миновала несколько отелей, возле одного из которых стоял огромный автобус, исторгающий из себя новоприбывших туристов. За оградой шумела вода, раздавались весёлые крики, играла музыка.

Я поймала себя на том, что завидую этим людям. Выключенные из жизни, ни о чём не подозревающие, они развлекались в прибрежном курортном городке. Они и представить себе не могли, что творится в мире, да и не хотели. Они никогда не видели гиблых болот Каптейна и обжигающих пустынь Пироса. Никогда не вглядывались во тьму тёмного коридора в ожидании встречи с монстром и не видели ночного ужаса, проникающего прямиком в душу. Эти люди купались в блаженном неведении, и они были счастливы…