— И поэтому удрала, не сказав ни слова?! — её голос дрогнул, и в нём послышалась не только злость, но и рана.

В её волосах была та самая прядь, что ночью пахла сырой землёй и чем-то безымянным. Пряча взгляд, я вперила глаза в её сапожки, в маленькую царапину на замше. Смотрела на эту деталь так, словно от неё зависела вся моя жизнь.

— Помнишь, я сказала, что мне не страшно? — горько усмехнулась я. Голос получился хриплый, будто его пропустили через ржавую металлическую сетку. — Соврала. Мне страшно. До тошноты. Даже не того, что ты умрёшь. А того, что я *опять* останусь. Одна. С этим… — Я не нашла слов, просто бессильно махнула рукой, очерчивая в воздухе всё – и прошлое, и будущее.

Софи нахмурилась, губы её задрожали, но я не дала ей вставить слово.

— У меня талант терять людей. Навык, понимаешь? Отточенный. Как вязать крючком или стрелять без промаха. Чем чаще практикуешь, тем ловчее становишься. — Я сжала пальцы так крепко, что щёлкнула титановая фаланга. — А вчера ночью… я подумала: если не подпущу близко – не придётся рвать себя на части, когда… когда ты исчезнешь. Но оказалось, уже поздно… Я уже…

Я запнулась, горло сжал спазм. Перед глазами, ярче реальности, восставал кошмар, в котором я, чавкая мясом и вымазавшись в крови, пожирала Софи. «Как будто я не целовала тебя в темноте, а хоронила», — подумала я. — «Знала, что каждый поцелуй – это не начало, а прощальное причастие».

— Ну что ты… — Её голос сорвался на шёпот, в нём была непереносимая, разрывающая сердце нежность. — С нами всё будет хорошо.

Василий, стоявший в стороне, непонимающе поднял бровь. Он слышал слова, но будто не улавливал, не видел бездны, что разверзлась между нами.

— Ладно, — пробормотал он, отводя взгляд. — Вы там не ругайтесь, а то я как штатский – в стороне стою, а страшно всё равно.

Софи сделала шаг и обняла меня, крепко, почти болезненно прижав к себе. Я не отстранилась – не смогла, не хватило сил бороться и с ней, и с собой. Запах жасмина и чего-то неуловимого, только её, ударил в нос, и инстинктивно, по-звериному, снова захотелось вырваться и бежать без оглядки. Сладковатая примесь земляники опьяняла, пленяла мой уставший, сломленный разум.

— Мы всё время ходим по краю, — её шёпот был гулок у самого уха. — Если бы не Василий, кто знает, что было бы с тобой? Не открой Микадо эту дверь, кто сделал бы это вместо него? Если бы не ты…

— Если бы не я, многие до сих пор были бы живы, — перебила я её, и это прозвучало как приговор самой себе. — Я не вернусь на корабль. Не могу.

— Я не прошу гарантий, — прошептала она, и её губы коснулись моей щеки. — Прошу просто не исчезать. Хотя бы до первого поворота. А сейчас мы сядем в такси и уедем отсюда.

— Как это – уедем? — У меня округлились глаза. В её словах была безумная, такая безрассудная уверенность. — Ты что, бросила корабль? Это же твоя жизнь, твоя карьера!

— Моя карьера никуда не денется, — твёрдо, с какой-то новой, стальной нотой в голосе заявила Софи. — А вот тебя я не оставлю. Не оставлю одну с этим. Никогда. — Она достала из кармана цепочку с серебристым компакт-кристаллом, повертела его в пальцах, и он блеснул в тусклом свете. — И я ведь не просто так ушла, а прихватила кое-что. Это данные, которые я вытащила из компьютера на астероиде.

— Ты… украла служебную информацию? — Я не могла поверить. Эта тихая, правильная Софи. — Тебя ведь могут отдать под трибунал…

— Я сделала копию. — Она покачала головой, и в её глазах вспыхнул тот самый огонь, что я видела давным-давно, в пустыне. — На всякий случай. *Наш случай*. Данные зашифрованы, с наскока взломать не получилось, но я точно знаю, что там что-то есть. Осталось только подобрать ключ.

Василий, который всё это время молча курил рядом с нами, переводя взгляд с Софи на меня и обратно, одобрительно хмыкнул.

— Ещё одна проныра! Ну и парочка. Коварство женское не знает границ. Значит, решили в свободное плаванье, мисс Марпл?

Софи сияла, словно радуга после урагана, а я тем временем выдохнула, чувствуя, как почва уходит из-под ног, и открывается новая, пугающая бездна – бездна надежды.

— Каков твой план?

— Нам понадобятся вычислительные мощности. — Софи в нетерпении потирала руки, в движениях её была лихорадочная энергия. — Очень большие мощности!

— И где же их взять, эти мощности?

— Мы отправляемся ко мне домой. — Она взглянула на меня так, будто бросала вызов всей Вселенной. — И больше не смей убегать. Понятно? Если ты исчезнешь, я не прощу. Ни себя, ни тебя. Никогда.

— Слушаюсь и повинуюсь, — полушутливо, сдавленно ответила я.

И в этот миг случилось необъяснимое: сквозь толщу страха, вины и леденящего предчувствия, сквозь уверенность, что я веду её на смерть, - сквозь всё это пробился тонкий, хрупкий луч. И сердце моё, мёрзлое и израненное, затрепетало от неожиданной, подспудной уверенности – этот безумный, упрямый, прекрасный человек и правда будет рядом. До самого конца, каким бы он ни был.

— А далеко до твоего дома? — спросила я – с любопытством, которое впервые зазвучало рядом с обречённостью. — Я ведь, оказывается, даже не знаю, откуда ты родом…

— Порт-Лигат, Каталония, — отчеканила она, и в этих словах слышался шум моря, запах сосен и солнца, которого я не видела целую вечность.

Далековато… Я прикидывала, как нам незаметно пересечь пол-Европы.

— Вот это твоё? — Софи вынула из сумки мой старый чип-блокировщик, подаренный мне ещё на Земле. — Нашла в каюте.

Надо же… А я совсем позабыла про блокиратор нейрометрики сканеров и прочих автоматических устройств. Крайне полезная вещица. Это, впрочем, никак не спасло бы меня при ручной проверке.

— Да мы не доедем до Испании, — хмыкнула я. — Меня на первом же блокпосту возьмут.

— Доедем. — Софи поджала губы. — Главное – не садиться на официальные рейсы.

— Спецборты, конечно, не проверяют, но вряд ли Юмашева потащится ради нас на другой конец Европы…

Сверху, гудя антигравами, показался жёлто-белый аэромобиль пригородного такси. Выписав петлю, он плавно опустился на брюхо, а водитель нетерпеливо уставился на нас. Софи махнула ему рукой, повернулась к нам и поглядывала то на меня, то на Василия.

— А может, автостопом на перекладных? По суше доберёмся без особых проблем – частников проверяют через одного… Вася, ты не хочешь составить нам компанию?

— У меня рыбаки-то друзья давно ждут. Да и… — он пожал плечами, — … двое – это тесно, а трое – совсем капец.

— Двое и так капец, если честно, — едва заметно улыбнулась я.

— Вот видишь. — Запрокинув голову, Вася выдохнул холодный пар вверх. — Я тут лишний. — Он вздохнул и покачал головой. — К тому же, я домой хочу. Лет пять уже там не был. Порыбачить, шашлык пожарить, в баньке попариться… Так соскучился по человеческой жизни, сил нет. Но вы если что – звоните. Потрещим, вспомним старые битвы…

Ну что ж, пора было прощаться. Я подошла к Василию и заключила его в объятия. Неуклюже похлопывая меня между лопаток, он приговаривал:

— Ну-ну, ты чего…

Софи подалась вперёд и поцеловала его в щёку.

— Ну идите уже, а то без вас улетит, — смущённо пробормотал покрасневший Василий и принялся ковырять снег носком ботинка. — Я следующую подожду, мне до Внукова рукой подать…

В голове крутилась одна и та же мысль: я согласилась потому, что некуда деваться, а не потому, что «хочу». Рядом с ней тепло, но тепло это – как батарея в морге. Греет, но не спасает.

— Если что, звоните, — напутствовал Василий, пока мы грузились в машину. — Я за сутки до Барсы доеду, хоть на велосипеде. Только не пропадайте обе, ладно?..

Загрузившись в глайдер, мы заказали водителю один из гигантских автовокзалов на одной из кольцевых магистралей Москвы. Там оглядимся и прикинем, что к чему… Машина взмыла в небо, оставляя внизу серый прямоугольник стоянки и переминавшуюся с ноги на ногу одинокую фигурку Василия. Я провожала прощальным взглядом изящный обтекаемый силуэт «Фидеса» и суетящихся под ним техников, пока они совсем не скрылись из виду.