Острое лезвие резало тела, карабин «Истерн» отправлял меткие одиночные пули в головы и сердца, а кровавое марево застилало глаза. Я жила от жертвы до жертвы, коих в день доходило до полудюжины, и запах крови въелся в самые ноздри. Я чувствовала его повсюду, он пропитал меня насквозь. Как и смесь дьяволова сока, который давал энергию и почти неограниченную силу. Давал взаймы, с каждой затяжкой забирая меня саму, моё будущее…

Галлюцинации прекратились. Не было даже снов во время коротких «подзарядок» на чёрных безмолвных волнах беспамятства – их место заняла кровавая реальность. После второго десятка пытать людей стало тяжело, это больше не приносило эндорфинов, и в какой-то момент я бросила эту крайне неблагодарную работу. Однако тот самый краткий миг, когда из очередного выродка выходила жизнь, потоком бордовой массы вырываясь наружу, сделал меня зависимой. Эти мгновения навсегда оставались калёными отпечатками в памяти. Их глаза… Из них прямо извергалось искреннее удивление и непонимание. Они застывали с отпечатавшимся в них ужасом – и я была счастлива, потому что ни разу не увидела ничего, отдалённо похожего на искреннее облегчение, которое видела в глазах рыжеволосой Ани четыре года назад в проклятом коридоре. С каждой новой жертвой во мне крепла одна мысль: моё предназначение – это месть. Я была рождена убивать, и это было моим естественным состоянием. Всё остальное было пусто и незначительно…

Итого – двадцать восемь. Двадцать восемь предприимчивых граждан, решивших встать на скользкую дорожку, и до которых всё-таки дотянулась рука правосудия. Они спустились на самое дно, чтобы заработать грязнейшим способом из всех возможных – на живом товаре. Ещё десять подонков успели затеряться в непролазных лесах или сбежать с Каптейна. Это несколько огорчало, но было вполне предсказуемо – сарафанное радио работало, новости о погибших ублюдках просачивались во внешний мир, и всё это не могло остаться незамеченным, но я всё же сделала немалую часть работы. Впрочем, за моей спиной всегда стояла Элли Стилл. Тихая, сосредоточенная, не задающая вопросов и не дающая ответов. Я в свою очередь тоже не задавала вопросов, забирая из тайника очередной компакт-кристалл с полным досье, связями, а порой и детальными картами – и, наверное, именно поэтому наши контакты продолжались до сих пор…

Данила уехал сегодня утром. Забрав очередную сумку с уворованными деньгами и драгоценностями, он оставил мне пакет с патронами и съестным на несколько дней. Встречались мы раз в три дня в том же самом заброшенном доме на берегу одной из безымянных речушек дельты. Он заряжал батареи моего ховербайка портативным устройством, которое привозил в своём глиссере, пока мы возле костра пили чай и молчали о своём.

Как всегда, я ждала только одного – новой крови. Происходящее между убийствами не вызывало интереса – всё это было вынужденной тратой времени, чем-то досадным и томительным вроде необходимости спать. Данила же свою роль в моём деле выполнял исправно, получая от меня взамен всё ценное, что мне удавалось унести с очередной расправы – поначалу нехотя, но с каждым разом всё охотнее. Видимо, всё-таки нашёл, куда пристроить ценности покойников. Сегодняшняя наша с ним встреча должна была стать последней…

Сидя на деревянной перекладине возле догоравшего костра, точильным камнем я водила по лезвию катаны. Мне нравился звук, с которым камень бежал по стали, истончая лезвие и придавая ему остроту. Я любила звук, с которым меч покидал ножны – он сулил очередную порцию кровавого эндорфина, на который я подсела безвозвратно.

Наконец, я отложила камень в сторону и повертела оружие в руках. Почти три десятка аккуратных насечек сегодня должны были пополниться ещё одной. Двадцать девятой жертвой должен стать сам Рефат – обладатель найденного мною жетона. Рефата я оставила на десерт, за ним в очереди стоял Травиани, а после этого мне предстояла охота на птичек, что успели упорхнуть из гнезда…

До Инга-Кали по прямой было около восьмисот километров, и я планировала добраться туда за четыре часа. Привычный дождь закончился утром – ненадолго, как показывала практика, – поэтому, как минимум часть моего полёта должна будет пройти посуху и без происшествий.

Я взглянула на часы. Без пяти три. Сеансы связи с Элли Стилл у нас постоянно сдвигались, и сегодняшний сеанс был запланирован на три часа. Привычно включив коммуникатор, я стала ждать. Ровно в назначенное время устройство разразилось трелью, и я приняла сигнал.

— Привет, тёзка, — сказала я.

— Как там твоё лукошко с грибами? — спросила Стилл. — Уже почти заполнилось?

— Осталась одна поганка, а следующим будет мухомор, — ответила я, наслаждаясь этой странной радиоигрой.

Ни разу не встретившись воочию за последний месяц, мы с Элизабет давали фантазии раскрыться в ходе коротких переговоров. Она витиевато подбрасывала место следующей закладки с информацией и неизменно интересовалась моими успехами, а я знала, что параллельно она ведёт какое-то напряжённое расследование, в подробности которого, впрочем, она меня не посвящала…

— Я позвонила голосом соседки, — сообщила Элизабет. — Они будут ждать, но не тебя. Дашь два коротких звонка.

— Принято, спасибо, — поблагодарила я. — Я выдвигаюсь прямо сейчас.

— Давай. И нам нужно пересечься.

— Зачем? — Я удивилась, это было нетипично для неё.

— Я помогла тебе собрать грибы, а ты поможешь мне с ягодами. — В сосредоточенном голосе её чувствовалась усталость. — Но у меня, похоже, назревают небольшие проблемки с серым волком.

— Я буду, — с готовностью согласилась я. — Где?

— Моторостроительный завод на севере, у торфяных болот на границе штата. — Усталый голос прервался на секунду, что-то бумажно зашуршало. — Я доберусь туда к ночи. Как закончишь, жми ко мне. Высоко не поднимайся, держись над самыми деревьями. И к северу от завода – ни ногой, там зона антитеррора уже который день. Отключаюсь. Отбой…

Забросав землёй тлеющие угли, я стала рутинно проверять снаряжение. По карманам разгрузки были разложены несколько обойм для «Истерна», складной болторез, фонарик, простенький датчик движения, передатчик, баллон с дьяволовым соком. На случай, если что-то пойдёт не так, в голенище сапога привычно отправился нож. Пистолет занял своё место в кобуре подмышкой. Ножны с катаной прильнули к бедру, карабин был надёжно зафиксирован на корме ховербайка. Маска хищного насекомого опустилась на лицо. Я была готова.

Разбуженный зверь зарычал и повис в нескольких сантиметрах от поверхности, жаждущий вновь отправиться в путь. Я плавно потянула штурвал, и верный стальной конь взмыл в небо, унося меня навстречу судьбе…

* * *

Небольшой, окружённый болотами городок Инга-Кали россыпью фонарных столбов и тусклых окошек раскинулся на тёмной равнине. Четыре шестиэтажных дома возвышались над архитектурным фоном частных домиков и коттеджей. Моя цель находилась в одной из многоэтажек…

Сделав пару кругов над городком, я спустилась почти к самой земле, и в поисках табличек с номерами домов неторопливой чёрной тенью проплыла на уровне второго этажа почти над самыми головами каких-то пьяниц, неверно вышагивавших вдоль улочки. Вот и искомый дом. Рывок штурвала, разворот – и гравицикл, аккуратно огибая растянутые меж домов провода, опустился на крышу здания. Теперь – к цели. Одна из крошечных будочек с ветхой деревянной дверью, ведущей на лестницу, венчала нужный мне подъезд.

Укутавшись в хламиду, я включила кинетику и выбила хлипкую дверь вовнутрь. Вырванный со щепками замок вместе с запором зазвенел по лестнице. В чердачной полутьме я замерла и прислушалась. Было по-будничному вечерне. Где-то за стеной бубнил телевизор, надрывно кричал маленький ребёнок, шуршала льющаяся вода. Вниз. Шестой этаж – жестяная банка с окурками, заплёванные ступени… Пятый этаж – ругательная надпись на стене маркером, осыпавшаяся штукатурка и отчётливо слышные выяснения семейных отношений… Четвёртый этаж – в пролёте было темно, фонарный плафон был разбит вместе с лампочкой. Третий этаж – я на месте. Кнопка звонка, два коротких нажатия и мелодичный перелив за слоем обивки и металла двери.