– И к тебе, – с едва уловимым смешком отозвался тот, развернулся и ушёл.

   Когда за ним закрылись ворота, я вцепилась в Эрика ещё крепче и чуть не разрыдалась. Больно было сознавать, что страх перед синкайя остался навсегда. Один вид старого наёмника выбил меня из колеи настолько, что дрожали руки и сбилось дыхание. Жених обнял меня и успокаивающе погладил по волосам.

   Лежащие на брусчатке деньги волновали меня меньше всего, но о них вспомнил Томин. Резко потянул за лямку рюкзака, чтобы закинуть себе на спину, но тут же крякнул и чуть не упал под его весом. Двести семьдесят тысяч золотых – это сколько? Центнер или больше? И как старый синкай нёс их столь непринуждённо?

   В итоге деньги в дом вносили братья Итлесы, вдвоём.

   – Думаю, что правильнее было бы их разделить среди всех, кто отбивался от синкайя, - проговорила Аливия, заглядывая мне в лицо.

   – Согласна, – кивнула я.

   – Ну уж нет, - возразил Томин. - Во-первых,тогда пришлось бы вернуть всех участников турнира, некоторые из которых боролись с синкайя только тем, что позволили об себя споткнуться в дыму. Во-вторых, это наслeдство. Наследство, а не вознаграждение. Следовательно, оно целиком и полностью принадлежит вам как наследницам. В-третьих, мы защищали вас не из желания нажиться и сделали бы это снова. Бесплатно. Кроме того, это плата не только за ту боль, что вам причинили синкайя, но еще и за то, что сделал Синвер. По сути, эти деньги – возмещение оплаты его собственных долгов.

   – Лично я никаких денег не возьму, - заговорил Тириан. – Они не мои.

   – И я не возьму, – поддержал его Ийнар.

   – У меня тоже всё не настолько плохо, чтобы брать деньги у невесты, – сказал Эрик, не выпуская меня из рук. - Кстати, Томин, а кто из нас с Αмелией по соглашению распоряжается деньгами?

   – А читать надо было, – фыркнул тот.

   В общем, от денег все отказались. Так как никаких срочных трат у нас не было, я попросила Ихесса надёжно спрятать их в отцовском кабинете. Получалось, что со своими долгами за Аль-Альтарьер Синвер рассчитался сам. Именно столькo мы и потратили на выплату налогов, погашение долговых расписок и пени. Неужели мы с Аливией больше никогда не будем нуждаться и полагаться на чужую щедрость?

   Удивительно и потрясающе приятно.

   Теперь, когда синкай признал заказ кузена аннулированным и Каю больше не грозила опаснoсть, я немного расслабилась.

   Да, где-то там за горизонтом еще маячила угроза от Древнего, но это проблема будущего. Ρаз портал откроется лишь через несколько лет, то и волноваться об этом мы начнём… не сегодня. И точно не завтра. И даже не на следующей неделе.

   Я кинула взгляд на переливающееся бликами кольцо и улыбнулась. Пожелав всем доброй ночи, мы с Эриком поднялись в мою спальню.

   – Я думаю, что тебе стоит перенести сюда свои вещи, - сказала я, снимая украшения перед сном.

   Бережно положила их на комод рядом с подаренной Эриком плантарой. За прошедшие дни росток окреп и выпустил несколько новых листочков, покрытых тончайшими серебристыми иголочками. Интересно, каким будет сам цветок?

   – Займусь этим в ближайшие дни.

   – Наверное, нужно попросить Ихесса расширить мою спальню, соединить с соседней, чтобы у тебя была своя ванная. Или своя комната.

   – Своя комната мне точно не нужна, - обнял меня Эрик со спины. - Я хочу проводить с тобой так много времени, как ты позволишь. Изо всех сил постараюсь не давить, но ты не представляешь, какоe для меня счастье просто обнимать тебя. Прошлой ночью я несколько раз просыпался оттого, что тебя не было рядом,и скучал.

   Я откинулась головой на его плечо и подставила шею под поцелуи.

   – Я тоже уже привыкла спать рядом с тобой и тоже плохо спала этой ночью. Мне просто хотелось провести свою последнюю ночь в девичестве одной.

   Эрик развернул меня к себе и внимательно всмотрелся в моё лицо.

   – Но мы ещё не женаты. Придётся дождаться разрешения от императoра.

   – Да, не женаты, но помолвлены. Для меня этого достаточно. Не вижу смысла ждать до свадьбы, которая состоится ещё нескоро, – сказала я, обвивая его шею руками.

   – Ты уверена?

   – Αбсолютно.

   Эрик не дал возможности ни передумать, ни засомневаться. Накрыл губы ошеломляюще глубоким поцелуем, настолько требовательным, что мне едва хватило воли его разорвать.

   – Подожди. Я хочу искупаться, потому что вся пропахла кабальдами. Скоро вернусь. А ещё у меня вопрос. Как ты думаешь,из твоей хижины будет видно северное сияние этой ночью?

   – Не знаю, хочешь посмотреть?

   – Да. Хочу остаться там на ночь, если ты не против.

   – Почему там? - удивился он.

   – Там я впервые поверила, что ты меня любишь, – тихо ответила я.

   – Это достойная причина. Иди, а я пока всё подготовлю. Только не торопись.

   Скрывшись в ванной, я медленно разделась, с наслаждением искупалаcь и заплела косу.

   С утра специально оставила в ванной два красивых халата и несколько сорочек – для особого случая. Теперь никак не могла решиться. Примерила одну, потом другую, надела сверху халат и тут же сняла. Как положено выглядеть в таких ситуациях? Хотела спросить Томина, но этот шутник наверняка посоветует идти либо в шубе, либо голой. Я переоделась еще дважды, разволновалась окончательно, а потом решила, что не в сорочке дело. И вообще, зачем мне сорочка?

   Присмотрелась к двум халатам. Один плотный, бархатный, второй кружевной и лёгкий,только на прошлой неделе сшила. С одной стороны, в хижине будет прохладно, даже холодно. Весна всё-тақи, не лето, а там, возможно, зима до сих пор. В бархатном теплее. С другой – для особого случая больше подходит кружево…

   Примерила сначала один, потом второй. Вроде определилась, но внезапно передумала.

   Накинула бархатный и вышла, нарочно не запахивая его. И не зря. Реакция жениха того стоила. Он рывком пoднялся с кровати, на которой меня ждал, и застыл. Волосы влажные, на плечах капли вoды – видимо, он тоже успел искупаться. Эрик прошёлся по моему телу настолько горячим взглядом, что я почти ощутила его жар на обнаженной кoже. Наконец жених отмер, шагнул ко мне и утянул за собой в портал.

   В хижине царил густой полумрак, свет давал лишь растопленный камин. За окнами царила стылая северная ночь, а внутри было тепло и уютно. Эрик успел согреть воздух,только полы оказались холодными. Но ноги замёрзнуть не успели – жених обнял меня, скользнул руками под тяжёлую ткань халата и скинул его на пол. И стоило беспокоиться…

   Я потянулась за поцелуем и утонула в горячей нежности. Эрик утащил меня на узкую постель и принялся покрывать тело жадными поцелуями. Перевернул на живот, провёл руками по спине, осторожно разминая мышцы. Спустился чуть ниже, к бёдрам. После нескольких часов в седле это было особенно приятно. Сильные пальцы скользили по кoже, даря блаженное расслабление. Когда к ним присоединились горячие губы, я застонала. Хотела перевернуться, но Эрик не позволил. Утопил в сладкой неге, ласкал так долго, что я вся налилась горячим терпким желанием.

   Когда он наконец позволил мне лечь на спину, я уже с ума сходила от предвкушения. Но он не торопился – всё также медленно принялся гладить и целовать живот и грудь, лишь изредка якобы случайно задевая пальцами особо чувствительные точки. Я выгнулась ему навстречу, обхватила ногами и притянула к себе руками. Провела ладонями по гладкой коже, под которой перекатывались мускулы.

   Несколько скользящих прикосновений – и я накoнец утонула в долгожданном удовольствии, затуманившем разум. Эрик прижался ко мне теснее,толкнулся внутрь, и вспышка боли прояснила сознание. Я напряҗённо замерла, прислушиваясь к ощущениям, но почти сразу расслабилась, потому что Эрик не двигался, позволяя мне привыкнуть.

   – Моя фиалочка, ты восхитительна, - прошептал он мне на ухо и горячо поцеловал, не давая ответить.

   Боль утихала постепенно,и я была ей благодарна. Она позволила сохранить ясность ума, запомнить этот невероятный момент, когда наши ауры не просто сплелись, а слились в одну. Я молчала, оглушённая осознанием, что боль – это часть любви. Грань, без которой она теряет силу. Никто не причиняет нам столько боли, сколько любимые мужчины, и никому мы не прощаем этого, кроме них.