Она только отмахнулась.

— Понятное дело, это же наша планета, там мы свободны по умолчанию! Но что ты бы делал с этой свободой? Я имею в виду, в реальном мире?

Он посмотрел удивлённо, как будто она загадала загадку об устройстве вселенной или смысле бытия.

Впрочем, в итоге он нашёл ответ, да такой, что Ли чуть не села.

— Я приду к тебе? — прозвучало немного вопросительно. Он на пару мгновений задумался, а потом повторил уже увереннее, — Да, я приду к тебе. Как только я стану свободным, я смогу с тобой встретиться.

Она удивлённо выгнула брови.

— И так ты себе представляешь свободу? Прийти ко мне?

— Да. Быть с тобой. Всегда.

— Но ты даже не знаешь, как я выгляжу!

— А какое это имеет значение? — его недоумение казалось искренним. — Ты — это просто ты. Ты можешь быть любой. Или любым. Или кем угодно, на самом деле. Какая разница? Это никак не повлияет на то, сколько ты значишь для меня. На то, что, когда всё кончится, мы будем рядом.

Ли даже растерялась, потому что… Бросьте, кто в современном мире придаёт такое серьёзное значение вирт-знакомствам? Все знают, что вирт, особенно теневой — это пространство безопасного секса, личной свободы и всестороннего самоудовлетворения. В теневом вирте ты можешь спокойно удовлетворять самые постыдные (или неудобные для окружающих) желания. Жажда крови, разномастные извращения, опасные для себя и партнёра, непризнанные влечения — все те порывы человеческой души, которые принято прятать и подавлять, могут быть без малейших последствий реализованы в вирте… И это уж не говоря о сублимациях. Ибо что такое вирт-пространство, если не одна большая сублимация? Здесь каждый может придумать себе лицо, и биографию, и личные особенности, и ещё много чего другого. Здесь кто угодно может стать кем угодно, буквально. Потому-то детей в виртальную эпоху с самого детства учат очень чётко разделять вирт и реальность. И заявления Бога-смерти показались Ли опасными.

Нет, она и сама в последнее время цеплялась за их будущую встречу, глупо отрицать. Но это больше от отчаяния, потому что, по правде, после Гвады-1 у неё больше не осталось, за что ещё цепляться. Но всё же, железобетонная уверенность вирт-приятеля в том, что они встретятся и непременно будут вместе, немного смущала. Кто знает, каким он окажется в реальной жизни? Вдруг за маской обезличенной аватарки прячется, например, подросток с проблемным отцом? Или юноша, страдающий от какой-то неизлечимой болезни? Или просто совершенно другой, незнакомый, чужой человек, прикрывшийся противоречивой маской? Так-то Ли никогда не могла понять толком, сколько лет её собеседнику, кто он и каков. Слишком смешанными, неоднозначными были сигналы: то он казался взрослым и умудрённым опытом, то непозволительно юным, то глубоким мыслителем, то наивным до безобразия… И вот это его заявление, про их встречу и совместное будущее, настораживало её.

— Э… Ну, как сказать, — начала она, осторожно подбирая слова. — Я могу тебе… не знаю… не подойти?.. Мы ведь никогда на самом деле, даже здесь… Мы не знаем, что нам нравятся одни и те же вещи, если уж на пошло. Но ты говоришь, что будешь со мной, и это правда не…

По мере того, как она говорила, брови бога смерти поднимались всё выше. Ли почувствовала себя глупо. Да ладно, это и было глупо! Но в то же время иррационально хорошо: в последнее время она, кажется, совсем разучилась делать глупости. Война не располагала.

Но рядом с ним она позволяла себе быть прежней, хотя и отдавала себе отчёт в том, что получается через раз: пусть пока что она и летала на подхвате, но пепельный привкус смерти уже оседал на языке, пронизывал всё её существо. Ли знала, что меняется, что всё меньше в ней остаётся от той беспечной кибергонщицы, которой она была когда-то. Война меняет; это правило неизменно, и она, к сожалению, проверила на себе.

— Мы, думаю, вкладываем во всё это разный подтекст, — вдруг сказал он. — Я не говорю о каких-то… интимных взаимоотношениях. Не обязательно. Быть рядом можно по-разному, у этого определения широкий спектр смысловых значений. Мы всегда можем выбрать именно тот, который для нас приемлем.

Вот теперь Ли почувствовала себя дурой.

— Извини. Ты прав, и я надумала себе…

— Ты сделала закономерное предположение, — прервал он, — всё в порядке. Я просто говорю, что мне в целом подойдёт любой контекст, если он включает тебя. Мы встретимся в реальности и сможем стать друг для друга теми, кем захотим стать. Разве не в этом смысл свободы?

Порой его слова буквально сбивали её с ног.

— Пожалуй. И всё же, ты меня совсем не знаешь.

— Я знаю о тебе достаточно. “Зорко одно лишь сердце”, да? Хотя, конечно, с чисто технической точки зрения сердце не может быть зорко, потому что…

— О, заткнись! — возмутилась Ли. — Из тебя не получилось бы романтика!

Он серьёзно посмотрел в её глаза.

— Определённо, не получилось бы. Это плохо?

Ну и как на него такого злиться?..

Она вздохнула.

— Нет… Нет, не плохо.

— Я рад. Не уверен, что у меня получилось бы быть романтичным, даже если бы я попытался. Это слишком… неоднозначная сфера. Мои познания в ней ограничены, и она слабо поддаётся расшифровке.

Ли хмыкнула и покосилась на этого чудесного парня, который спокойно доверял ей свои деньги, гениально летал и всегда был рядом, который помогал ей создавать в вирте планету и прочёл её любимую книгу.

— Тебе не надо пытаться, — сказала она.

-

— Эй, Кэп! — старпом широко усмехнулся. — Я провёл Каю внушение и максимально доступным языком объяснил, в какую сторону не надо трепать своим дурным языком. Парень вроде бы проникся, ну, насколько это было вообще возможно. И дальше уже не моя песочница, но я вроде как спрошу: ты в порядке?

Ли дёрнула плечом.

— Да, с чего бы нет?

— Не знаю, Кэп. Показалось, вся эта тема с теми, кто ждёт, тебя немного напрягла.

— Джекс… я могу ошибаться, но это таки не твоя песочница.

— Да понятно, что не моя, — хохотнул он. — Но я вот тебя послушал и сейчас глупость одну спрошу… Ты знаешь его?

Ли застыла. По спине продрало морозом. Чем она себя выдала? Где прокололась? Если до штаба дойдёт подозрение…

— Что ты имеешь в виду? — уточнила она так спокойно, как только могла. — Хватит говорить загадками!

Джекс вздохнул.

— Да ничего такого, кэп. Я вот тут сижу, глушилку чиню. Вроде бы неплохо работает; наши коммы, правда, пока что не передают сигнал, но это уже частности.

Ли внимательно посмотрела на прибор в его руках. Нырнула в вирт для проверки; и действительно, всё, что сейчас будет сказано, останется между ними.

— Верно, — протянула она, глядя в серьёзные глаза Джекса, — частности.

— Вот-вот, — прищурился старпом. — Заодно решил и у тебя спросить. Смотрел тут на тебя, слушал, и стало интересно: значит, тебя ждёт бог смерти?

Дерьмо.

— Как и нас всех.

Старпом, всё это время внимательно наблюдавший за её лицом, хмыкнул.

— Ну-ну… Значит, бог смерти, да. Интересные дела… Мне жаль, Кэп.

Ли сжала руки в кулаки так, что ногти больно впились в ладони.

— Джекс, я не знаю, что ты сам себе надумал, но…

— А давай не будем? — зевнув, оборвал её старпом. — Вот правда, нам ещё вместе сдыхать. Давай не портить это враньём?

Ли поморщилась. Но промолчала.

— ..Нас никто не слышит, — добавил Джекс. — Это небольшой разговор лично между нами. Он не уйдёт дальше — по крайней мере, не больше, чем ты разрешишь.

Ли задумчиво перекатилась с пятки на носок.

— Мне всё же интересно, с чего ты вообще сделал свои странные выводы, — заметила она осторожно.

— И не мог ли кто-то ещё додуматься до того же? Положим, про бога смерти тебе стоит упоминать пореже, серьёзно. С другой стороны, то, как ты совершенно случайно выжила в лобовом столкновении с ведущим альданцев, уже о многом говорит... Впрочем, вряд ли кто-то ещё из наших сможет прочитать. Не все тут проходили подготовку в королевской разведшколе. Но я — да.