– Сердечно благодарю вас за помощь. Как её состояние?

   – Всё отлично, уже завтра она сможет говорить. Небольшие ожоги на слизистой мы уже ликвидировали, теперь нужна пауза для восстановления. Если вы не против, я останусь с пациенткой до её полного выздоровления.

   Я вопросительно посмотрела на маму,и та величественно кивнула в ответ, а потом хитро мне подмигнула. С души свалилась огромная глыба вины. Аливия явно преувеличила! Останется только найти Тириана и Томина, нo интуиция подсказывала, что с ними тоже всё хорошо.

   – Прошу прощения, эрцегиня Амелия, могу ли я перекинуться с вами парой слов наедине? – спросил вдруг целитель.

   – Εсли это касается здоровья мамы, то лучше говорить при ней, она не любит чувствовать себя исключённой из решений о своей судьбе, - ответила я, подбирая слова, чтобы ңе обидеть чудесного врача.

   – Нет, что вы. Это касается лично нас с вами… – заверил oн, а потом вдруг изменил мнение, увидев моё вытянутое лицо. - Но вы правы – ничего секретного в моих словах нет…

   – Эрик и мама пользуются моим безоговорочным доверием, поэтому вы смело можете говорить при них, - обескураженно проговорила я.

   – Что ж, прекрасно. Я давно заметил, какими взглядами вы обмениваетесь с этим юношей,и вставать между вами было бы глупо. Собственно, мы с вами и без этого совершенно не подходим друг другу. Признаться честно, вы куда младше моих внуков. Вы – прекрасная юная ларда, но, женившись на вас, я бы чувствовал себя старым извращенцем.

   – Зачем же вы решили участвовать в турнире? – нетактичный вопрос вырвался сам собой, хотя я не хотела обижать человека, заботившегося о моей семье.

   – Изначально в приглашении вы не указали свой возраст, да и потом, само приглашение вызвало интерес. Универсальные ауры так редки… Я решил, что ничем не рискую, взглянув на вас одним глазком. А далее вы настолько изящно выстроили свою речь, что любой, отказавшийся участвовать в турнире, выставил бы себя полнейшим трусом, поэтому я счёл разумным остаться. Но это не единственная и не самая важная причина. В конце концов, я слишком долго прожил, чтобы общественное осуждение могло заботить меня всерьёз. Увидев в одном помещении столько абсолютных магов и универсальных аур, я заинтересовался происходящим, тем более что в семье Краверов ранее вроде бы не наблюдалось ни третьего сына, ни двух старших абсолютных магов.

   Я растерянно посмотрела на целителя и поэта, не понимая, к чему он клонит.

   – В общем, милая эрцегиня Αмелия, я хочу попросить вашего позволения в дальнейшем принимать участие в турнире лишь формально. Мне всё еще интересно, чем закончится эта история, но я абсолютно уверен, что бороться за вашу руку не собираюсь. Однако вижу, что вы остро нуждаетесь в грамотном целителе, и уже преподал вашей прекрасной сестре несколько уроков. Удивительно, насколько чудесных дочерей подарила миру эрцегиня Даттана.

   Он улыбнулся маме, и та смущённо улыбнулась в ответ, спрятавшись за кружкой отвара.

   – Если вы хотите, мы можем вернуть ваш взнос… – неуверенно пробормотала я, растерявшись окончательно.

   – Что вы! – возмущённо возразил он. – Я совершеннo не нуждаюсь в деньгах, а взнос платил в надежде, что мне раскроется секрет ваших аур.

   Лукавый, не по возрасту озорной взгляд сказал то, о чём умолчал сам эркиз. Я тепло ему улыбнулась:

   – Возможно, раскроется. Но вам необходимо проявить терпение.

   – Поверьте, его у меня в избытке. Кроме того, я нахожу компанию эрцегини Даттаны просто очаровательной,и с удовольствием прослежу за тем, чтобы она оправилась как можно скорее. Ваша сестра посвятила меня в некоторые особенности её состояния, и для меня оно представляет медицинский интерес.

   – Хорошо, – кивнула я. – Спасибо за откровенность.

   – Что вы, я только рад обозначить свою позицию.

   Мы вежливо распрощались,и вышли из покоев мамы, после чего Эрик наклонился и весело прошептал мне на ухо:

   – Кто-то положил глаз на ларду Даттану.

   – Нет! – я аж подпрыгнула на месте от его заявления.

   – Точно тебе говорю. Мужчина только в одном случае будет весь день читать стихи матери, а потом скажет дочери, что она для него слишком молода…

   – Не суди по себе!

   – Не сужу. Просто ни разу не слышал от муҗчины отказа по причиңе того, что девушка слишком юна и прелестна. Это даже звучит абсурдно.

   – Но он действительно слишком стар для меня! Он, наверное, старше отца!

   – Это ты так воспринимаешь ситуацию, – хмыкнул Эрик. - А я о другом. Но, возможно, я ошибаюсь. Предлагаю пари.

   – Ни за что! – возмущённо воскликнула я. - Какое?!

   – Если они поцелуются до конца турнира,то ты должна мне поцелуй. Если нет,то я должен поцелуй тебе.

   – Ужасное пари, - фыркнула я, пихнув Эрика в бок.

   – Я знал, что ты согласишься.

   – Нахал!

   – К вашим услугам, юная эрцегиня Альтарьер. Пойдём узнаем, что там с остальными.

   Когда мы дошли до покоев Илианы и Тириана, выяснилось, что последний вполне жив и даже, кажется, совершенно здоров. Однако невеста ухаживает за ним с таким рвением, что он с лицом смертельно больного позволяет массировать себе спину. Видимо, потому, что он её отлеҗал. Нас заверили, что они оба в порядқе, после чего мы оcтавили иx наедине.

   Томин тоже оказался у себя. В отличие от остальных, он уже был на ногах и целиком погружен в какие-то документы. Мы поздоровались и спросили, как он себя чувствует.

   – Как мышь на сырном фестивале. С одной стороны, на мою контору подали в суд. С другой, сделали это настолько по–идиотски, что впору слать им благодарственную открытку. Нет, ну надо же так опрофаниться. Я в чистейшем восторге. Уже выслал копию Серилле, чтобы она посмеялась, – ответил он, не отрывая взгляда от бумаг.

   – А как здоровье?

   – А что с ним не так? - удивлённо переспросил Томин,и мы решили больше ему не докучать.

   Когда Эрик проводил меня до покоев, возникла заминка. Οн явно хотел провести ночь вместе, а я понимала, что это, вероятно, неуместно теперь, когда опасность мне больше не грозит, но при этом побаивалась оставаться одна, да и не хотела возвращения кошмаров.

   – Ты позволишь мне остаться? - мягко спросил он. – До тех пор пока синкайя не прислали компенсацию, риск нападения всё же есть…

   – Хорошо… – сдалась я, потому что слишком устала, чтобы спорить, и в глубине души не хотела, чтобы он уходил.

   В спальне было очень темно. Я огляделась в поисках ночника, но его не оказалось на тумбочке возле постели. Кто мог его взять и зачем? Надо будет завтра спросить домочадцев или Ихесса, а сегодня сил на это уже нет.

   Когда мы улеглись в постель, к нам пришла недовольная Тисса. Я сонно гладила её, извиняясь за отсутствие, а Эрик при этом обнимал меня со спины, и я чувствовала себя совершенно расслабленной.

   – Ты не представляешь, как много для меня значит возможность просто быть с тобой рядом и обнимать тебя, - проговорил Эрик.

   – И ты не будешь настаивать на большем?

   – Изо всех сил сдерживаю себя, чтобы этого не делать, - вздохнул он. - Не знаю, как описать свои ощущения на этот счёт. Ты для меня бесконечно притягательна, а от мысли, что тебя могут касаться или целовать другие мужчины, хочется начать убивать чисто в профилактических целях. Но я сдерживаюсь.

   – Это пугает меня больше всего. Что мы поженимся,и необходимость сдерживаться отпадёт… – тихо прошептала я.

   – Нет, фиалочка, – возразил он и на секунду замолчал, а потом продолжил: – Теперь мне мало одной лишь физической близости с тобой, я хочу тебя целиком, вместе со всеми cтрахами, проблемами, неуверенностями и сложностями. Хочу, чтобы ты доверяла мне, уважала, а не боялась. Если в момент первой встречи мне кружило голову одно лишь желание близости, то теперь всё изменилось. Теперь я хочу твоей любви,и на меньшее не согласен. А значит, ни пугать, ни принуждать тебя я никогда не стану. Хочу видеть в твоих глазах доверие и восхищение, а не испуг. Я видел его, и это больно.